Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова

искать новую жену.

В этих словах была лишь малая часть правды, но все это было вполне вероятно. Я знала, что он не хотел снимать кольцо ради меня и Любы.

Руслан знал, насколько важна для меня Люба и что мое состояние может ухудшиться, если Любы не будет рядом, поэтому он мог смириться с отсутствием собственных детей.

Но жизнь долгая, а мы прожили только одну треть. Вечность любви складывается из настоящего. По прошествии долгого времени никто не может сказать «навсегда».

Если есть возможность, оставить друг для друга воспоминание о вечной любви, то это прекрасно.

Руслан обнял меня, его голос был низким и притягательным:

— Невозможно!

Всего одно слово, смысл которого был неясен, я не понимала, имел ли он ввиду, что невозможна смерть при родах или невозможно, что он снова женится.

В ту ночь я спала очень крепко, и мне снилось несколько прерывистых снов, и я даже не помнила их, когда проснулась. Когда я открыла глаза, было уже девять часов, я проспала достаточно долго.

Когда я обнаружила, что Руслан все еще был в комнате, я была удивлена:

— Разве ты не идешь сегодня в компанию?

Он слегка улыбнулся. На нем была синяя пижама, сшитая на заказ:

— Я взял выходной, чтобы провести время с тобой!

Я слегка улыбнулась, но когда я пошевелила своим телом, я слабо ощутила, что была немного влажной внизу, сердце заколотилось чуть быстрее.

Казалось, что я запачкала постель, но даже в этом случае я потянулась, чтобы проверить. Когда я почувствовала сырость на простынях, я убедилась в этом.

Похоже, я протекла очень сильно. Вероятно, что матрац тоже запачкался. Это, наверное, был самый обильный раз после возвращения в Москву.

Увидев странное выражение моего лица, Руслан не мог не спросить:

— Болит живот?

Я покачала головой, изо всех сил стараясь скрыть смущение на лице, и сказала:

— Люба должна проснуться, ты можешь проведать ее? Вероятно, она голодная.

Руслан кивнул, но ничего не сказал.

Увидев, как он уходит, я, наконец, перевела дух и встала с кровати. Мой взгляд упал на кровать, я тяжело вздохнула.

Откуда так много?

Серые простыни были испачканы большим пятном, как будто вылили целый таз. Я находилась в полнейшем ужасе.

.

Глава 369. Спотыкаясь на ходу (часть 2)

Я нашла сменную одежду, зашла в ванную и привела себя в порядок. Пижамные штаны и трусы были полностью испачканы.

Когда я вышла из ванной, то вдруг увидела, что Руслан чистит кровать. Он сменил простынь, матрац был водоотталкивающим, поэтому достаточно было протереть его. Простыни, испачканные кровью, были заменены на чистые.

Он потянулся к простыням на ковре, я, опередив его, подняла простыни, и со смущением на лице произнесла:

— Я уберу!

Он нахмурился, выражение его красивого лица изменилось:

— На улице холодно, я с этим разберусь сам.

— Нет… Не надо!

Какими бы близкими ни были отношения, всегда неуместно использовать вашего партнера для подобных дел.

На лице мужчины появилась непонятная эмоция, когда он посмотрел на меня, слегка расслабился и сказал:

— Милая, будь послушной, я постираю!

Я открыла рот и хотела отказаться, но он уже подобрал простыни.

Мне, наверное, и в голову не могло прийти, что однажды крупный бизнесмен, занимающий самое престижное место в столице, засучив рукава, будет стирать простыни в ванной.

Пижамные штаны, пропитанные кровью, лежавшие в умывальнике, естественно, не могли избежать его взгляда.

Мужчина выглядел как ни в чем не бывало, он смыл кровь, налил стирального порошка, голос у него был низкий, как будто он что-то задумал:

— Живот будет болеть эти несколько дней?

Я покачал головой:

— Нет!

За последние четыре года в Туле, кроме года, когда я только приехала, я часто болела и изматывалась, потому что постоянно ложилась спать поздно и не соблюдала режим дня, чтобы заботиться о Любе. В остальное время все было нормально.

Наблюдая за тем, как Руслан стирает вещи на руках, мое лицо невольно разгорелось. Подумав немного, я, наконец, повернулась и вышла из ванной.

Люба улучшала навыки езды на маленьком велосипеде в гостиной внизу. Гостиная была большая, поэтому ей ничего не мешало.

Увидев, как я спускаюсь, она радостно посмотрела на меня и воскликнула:

— Мама, я научилась, смотри!

Сказав, Люба поехала самостоятельно, она двигалась легко и свободно. Она была такой спокойной, кажется, она все это время каталась на нижнем этаже.

— Ты уже позавтракала? — спросила я, подсознательно направляясь на кухню.

Люба кивнула, она все ещё была увлечена велосипедом. Она сказала:

— Только что приходил дядя Захар, он принес завтрак и булочки. Я поела, дядя Руся сказал, что ты скоро спустишься, поэтому я не стала звать тебя.

Я кивнула, действительно, на кухне была выпечка и завтрак.

Дома не работала няня, мы просто вызывали домработницу с почасовой оплатой, чтобы она приходила и наводила порядок.

Слова, которые няня в семье Афанасьевых сказала Любе, заставляли меня опасаться посторонних.

Так как Люба еще была маленькой, я не могла ей всего рассказать

В конце концов, если дома были посторонние, я не могла следить за ней все время и не могла знать, что другие люди говорят ей. Мне просто пришлось найти время, чтобы быть с ней.

Когда я снова поднялась наверх, Руслан уже постирал простыни и пижаму. Он сушил одежду, я тихо встала позади него, слегка покраснев, наблюдая за ним.

Руслан обернулся, его глаза смягчились:

— Позавтракала?

Я кивнула, подошла к нему, обняла его за талию и тихо сказала:

— Спасибо!

У него все еще были капли воды на руках, он вытащил салфетку и вытер руки, его взгляд упал на мое лицо, и он улыбнулся:

— За что спасибо?

Спасибо за…

Я сразу не сообразила, что сказать, просто посмотрела на него кристально чистыми глазами:

— Все равно спасибо.

Он засмеялся, потянул меня и сказал:

— Никуда сегодня не ходи, просто полежи на кровати и отдохни.

Пока Руслан говорил, он взял меня на руки и положил на кровать, я подумала, что он чересчур переживает, и с легкой улыбкой сказала:

— Я в порядке!

Руслан не сказал ни слова, просто положил меня, а затем спустился вниз. С самого утра он занимался то одним, то другим. Я подумала, он был так занят в компании, ещё и дома ему приходилось заботиться обо мне и Любе.

В душе я винила себя. Кажется, я снова доставила ему неприятности. Я не могла уснуть, на улице было холодно, невозможно было выйти, а сидеть дома — скучно. Я