Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Аймар не выдерживает, рычит и пинает стражника в спину. Рейн уворачивается от летящего тела, успевает взмахнуть мечом. Проблеск голубого от оружейной техники и стражник валится на землю уже мёртвым. Я вижу, как исчезают его контракты.

Рейн и Аймар замерли друг напротив друга. Стражники больше не вмешиваются, они своё дело сделали: все чужаки мертвы. Аймар стоит ко мне лицом, и я вижу довольную усмешку. Он напоказ рассекает воздух клинком и делает шаг вперёд. Рейн кричит:

– Стой!

Аймар даже остановился и в удивлении переспросил:

– Иначе что?

Рейн поднял дрожащую руку и пальцем ткнул в Аймара:

– Отец узнает о моей смерти и уничтожит тебя. Дай мне уйти и обещаю, что я забуду о твоём поступке.

Мгновение Аймар молчал, а затем хмыкнул:

– Рейн, не смеши меня. Будь ты наследником семьи, я бы ещё поверил тебе, но твой отец не настолько богат, чтобы купить нефрит души для третьего сына. Прими свою смерть.

– Не веришь, тварь?!

В руке Рейна оказывается какая‑то штука, которую он швыряет себе под ноги. А Аймар вопит:

– Приказываю остановить его!

Я ещё не понимал, что кричал Аймар, но дарсов контракт подсказал: приказ относится и ко мне. Не знаю как со стражниками, что меня охраняли, но у меня выбора не было. Готовься я к этому моменту… Я стиснул зубы, замер, отказываясь выполнять приказ. Охранники позабыли про меня, бросились вперёд. Боль оказалась сильна, но не сравнима с болью от моих Указов, к которой я уже начал привыкать после стольких ночей. Она заставила меня сжаться, вынудила бороться за воздух. Теперь мои хрипы слышал, наверное, любой, кто оказался бы рядом. Но я остался один, а через мгновение впереди сталь столкнулась со сталью, заглушая всё.

Я вскидываю голову и вижу, как Рейн убивает первого вставшего на его пути охранника. Бородатого. Через миг отбивает меч и дубину‑цзянь двух других и срывается с места техникой, исчезая за кустами. Позади него лес перегораживает зыбкая стена искаженного воздуха, словно внезапно здесь поднялась формация Древних. За ней хорошо виден Аймар, который щерится и лупит по преграде мечом.

– Остановить! Это приказ! Ну, бездельники, бейтесь!

Каждый новый крик вбивает в мою голову новый гвоздь. Дарсов Аймар, хватило бы и одного раза. Закрой свой рот.

Словно услышав мои мысли, он замолчал и уставился в мою сторону.

Я замер, борясь с новой волной боли и темноты. Вот уж чего нельзя делать, так это терять сознание. Если я сейчас упаду, то кто сообщит мне, что приказ Аймара отменён?

Да и не может он видеть меня. Это я его вижу в узкую щель между ветвей. А что может он различить среди них? Коричневый клочок моей брони? И то вряд ли. Слева затрещали ветки и взгляд Аймара сразу скользнул туда:

– Быстрей!

Дарсов урод. Я со свистом втянул в себя воздух через стиснутые зубы. Кто‑то тронул меня за плечо:

– Эй, лекарь, как тебя там, чего ты? Первый раз видишь, как бьются насмерть?

Я вывернулся, чтобы увидеть смутно знакомое лицо. Лесовик. Отмахнулся:

– Беги.

Хмыкнув, стражник оставил меня, проломился через заросли дальше. Ветки легли по‑другому и теперь мне не виден Аймар, зато я лучше видел сражение с Рейном. На него навалилось уже семеро стражников и набегали ещё. Пусть под его ногами лежало шестеро мёртвых, пусть он отлично владел мечом, но он дал себя остановить и окружить. Не знаю даже, как так вышло. Кто сумел догнать Мастера, могущего непрерывно использовать техники передвижения? Это явно кто‑то из моих охранников, мы ведь были ближайшие. Думейн? Может чем‑то вроде орденского Рывка? И тут же я увидел ответ.

Рейн отбил копьё, меч, принял на спину удар топора, пнул в грудь одного стражника, отбросил другого техникой, освобождая путь. Рванулся техникой вверх, к вершинам деревьев. На середине пути в него врезался стражник. Из тех, что обсыпали его техниками со стороны. Раздался сдвоенный вопль, и они оба рухнули вниз. Если стражник тут же рубанул мечом и откатился в сторону, то Рейн сразу встать не сумел. А затем его настигли остальные стражники.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Один против десяти Рейн не выстоял. Стражники осыпали его техниками и ударами клинков. Несколько мгновений и на моих глазах ему сначала подрубили ногу, а затем сразу несколько клинков пробили его тело. Мгновение и стражники отскочили в стороны, образовав круг вокруг Рейна. Он попытался сначала поднять меч, затем потянулся к поясу и рухнул ничком.

Его Указы и контракты побледнели и исчезли. Исчезла и боль, что меня терзала. Дарсовы Саул. Я стянул шлем, утёр холодный пот с лица, а затем поднялся. Преграда, разделившая Аймара и Рейна, всё ещё оставалась на месте. Раздвинув ветки кустов, я отлично видел довольную улыбку на лице Аймара. Я бы на его месте не был так счастлив. Скольких убил Рейн? Шесть, семь, восемь? Я не мог видеть всех тел в густой траве, а на мёртвых уже нет контрактов, моих подсказок. Почему Аймар не бросился в погоню сам? Пусть бы ему и пришлось оббегать или Рывком перепрыгивать полотнище преграды, но он Мастер, он должен был оказаться быстрее стражников или хотя бы наравне с ними. Впрочем…

Мне какое дело? Чем меньше их останется, тем лучше. Я не испытывал тёплых чувств ни к щитовикам поместья, ни к лесовикам. Мне какое дело до того, что вторые не знают о контракте и цепочке? Они мне чужие. Тех, что были моими охранниками жаль… Я задумался, а затем оскалился. С чего бы мне их жаль? С того, что они пару раз разговаривали со мной? С того, что Думейн ради каких‑то своих целей помог мне у дверей Кирта?

Звено цепочки уже почти сдалось, я уже почти перерубил его. Как только нанесу последний удар, то обязательно попробую силой разогнуть его, а не рубить вторую часть звена. И что‑то мне подсказывает, что я сумею это сделать. Мне и нужно‑то, лишь чтобы проруб стал чуть шире и прорубленное звено превратилось в застёжку, которая пропустит целое и даст мне свободу.

И тогда мне останется лишь раздать долги. Аймар… Его я не трону. Небо всё видит и сложись всё иначе, нас могла бы связывать настоящая служба, а не долговой контракт. Думейн и прочие пусть служат дальше, раз уж таков их выбор. А вот Кирт и тот, второй, чьего имени я до сих пор не знаю, тот, что держал меня за волосы перед всей семьёй… Они умрут. А потом мне с Зотаром предстоит дорога в Ясень. Вот там полно людей, которые мне задолжали. Домар…

– Эй, чего замер?

Подкрепляя слова, меня пнули, заставив проломить собой кусты и перебирать ногами, чтобы не упасть.

– Там раненых полно, а он тут статую изображает. От испуга ноги отнялись? Работай, лекарь!

Я смолчал, лишь обернулся на миг, чтобы запомнить лицо стражника. Символ щита на доспехе. Неудивительно. Отвернувшись, поплёлся к раненым. К чему спешить? Те, что на этой стороне преграды, либо мертвы, либо стоят на ногах. Уж до зелья‑то дотянутся, если рана велика. Лучше бы сами шевелились быстрей и не ждали помощи. Бурча про себя, я шагал и шагал. Пока лежал в кустах, казалось, схватка происходит под носом. А на деле бегство Рейна от места стычки с моими охранниками и до места гибели растянулось больше чем на полсотни шагов, приходилось петлять между деревьев и завалов.

Первое тело. Бородач. Мёртв без всяких сомнений, потому что я не вижу ни единого контракта, но за спиной всё так же сопел стражник и я склонился к Воину, тронул его шею, ловя отзвуки биения сердца. Ничего. Пошёл дальше, пытаясь понять, что меня тревожит. Только когда оглядывал ещё одного мертвеца, сумел сообразить. Рейн вскрыл ему горло и здесь всё вокруг залито кровью. Её тяжёлый, одуряющий запах слышал даже я, что же говорить о Зверях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ну, чего замер? Шагай.

– Зелье, – Заметив, что стражник поместья меня не понял, я пояснил. – Почему ты не используешь зелье против запаха? Сейчас Звери…

Стражник выругался, снова пихнул меня в грудь:

– Самый умный? Шагай, давай.

Символы в одном из его контрактов мигнули, заставив его сморщиться от боли. На меня он теперь глянул с ненавистью и зашарил по поясу, раз за разом скользя пальцами по пробкам. Что же он такой беспомощный? И почему такой подозрительный? Может Домар не хочет, чтобы его дядя нашёл место силы и возвысился, поэтому его стражники и так неуклюжи в лесу?