Плач кукушонка - Вольдемар Грилелави

Видно, придется в этом мире многим показывать силу во избежание кровопролития. И он постарается подобными трюками образумить врага, заставить отказаться от агрессии. Ведь и среди них могут оказаться ну не зеленые, так с проблеском зелени. Разместим их по периферии поселения. Хотя агрессия зеленым, как говорили гости, несвойственна. Они скорее сами становятся жертвами агрессии, так как своей беспомощностью и излишней сердобольностью провоцируют зло. Ведь у этих волосатиков не было недостатка в женщинах. Сюда на курорт со всей страны примчались, обделенные мужской лаской и обиженные недостатком мужского внимания, по причине глубокого ухода в запой. Но им захотелось унизить, оскорбить, и, получив отпор и увидев силу соперника, только тогда успокоились.

Галя и Неля откровенно и горько плакали на перроне, провожая Влада, домой на утренний рейс. У них самолет завтра, но с отъездом кавалера для них отдых закончился. Хоть и понимали безрассудность любви, но поделать с собой ничего не могли. Влад целовал их обеих, клялся помнить всю жизнь, но просил никаких попыток для встреч не предпринимать. Пусть этот эпизод останется в нашей серой жизни светлым ярким пятном, доставившим радость и счастье общения.

26

Хлеб закончился, а бутылки не попадались. И родители после больницы видать познакомились там с какими-нибудь себе подобными, вот и пропивались с новыми собутыльниками. Кушать хотелось до колик в желудке и желтых мушек в глазах. Но, даже алабай, встречающий ее виляющим хвостом, ни крошки не оставлял в кастрюле. Очень чисто вылизывал. Видно, похолодание пробуждало усиленный аппетит. И тетя Женя, насыпая ему кашу, не успевала уйти в дом, как голодный пес залпом проглатывал содержимое бадьи. Глядя на эту картину, Света глотала голодную слюну и обидные слезы, в очередной раз, возвращаясь с поисков с пустыми руками. Позже она выяснила, что вина чаще стали продавать в обмен на пустую тару. Вот все и прихватывали с собой пустые бутылки. Несколько раз с надеждой смотрела на мешочек с сухарями, но понимала, что, стоит только тронуть неприкосновенный запас, как мигом в нем ничего не останется. Любое расслабление губительно. А в случае болезни, когда не будет сил спускаться по лестнице, вот тогда она сильно пожалеет о минутной слабости. Держаться и бороться до последнего. Ну, хотя бы одну бутылочку. А там тетя Вера добавит еще буханочку, вот и четыре сытых дня. Идти с пустыми руками без бутылки просто просить Света стеснялась. Она не попрошайка, и как-нибудь выживет сама, без посторонней помощи.

Но вот сегодня, проходя с поисков мимо одного из дворов, в нос так сильно ударило чем-то умопомрачительно вкусным, что просто сознание помутилось, и Света сама не поняла, как и зачем оказалась в магазине. В магазине были две покупательницы и помощница тети Веры.

— Ну и чего приперлась? — зло гаркнула помощница. — Сегодня не обломится. Пошла вон отсюда, не смерди.

Света не ожидала столько ненависти и неприязни, что от испуга отнялись ноги.

— Чего стала, помочь выйти? — не унималась та, и Свету бросило в жар от стыда и обиды. Она обреченно с трудом развернулась, вжала голову в плечи, словно опасаясь удара, и медленно поплелась к двери.

— Да что же это ты, тварь паршивая, вытворяешь! Погоди, Светочка, подожди, ребенок бедненький, — из подсобки вылетела разъяренная тетя Вера, своим весом сшибая с пути помощницу, и, хватая с полки буханку хлеба, подбежала к ребенку. — Женщины, да куда вы-то смотрите, ну не хотите помочь, так хоть посочувствуйте. Возьми, ребенок. Ты приходи, если что, хлеба не жалко, голод не терпи, потом разберемся, только не надо так мучить себя, вон всю колотит с голодухи. — Голос у самой тети Веры дрожал, как и саму трясло. — Погоди, — она забежала за прилавок и схватила горсть дешевых конфет драже. — Вот, возьми, — она высыпала их Свете в карман.

Света кивала головой, благодарила женщину, а у самой из глаз ручьем лились слезы.

— Спасибо, я обязательно разыщу бутылку и принесу. Я обязательно принесу, просто не попадаются.

— Господи, деточка, да не надо бутылок. Так приходи. Неужели мы за одной буханки обеднеем.

После ухода ребенка, тетя Вера еще долго, но уже матом и прочими грозными фразами ругала напарницу. И попросила уже в конце мирно, что, если она еще раз, хоть словом обидит ребенка, она не знает, что с ней сделает, но очень больших неприятностей обещает.

— Да вы, советские люди, — обратилась она уже к двум женщинам, свидетельницам. — Никогда на Руси в деревне никто не смел убогого обидеть. А если находился таковой, то его всем миром изгоняли. А вы? Ну, в чем вина дитя? Ведь не ворует, не побирается, а хочет честно, за труды, за найденную бутылку свой кусочек хлеба получить. А тут промашка, неудача, не нашла эту паршивую тару. Ты, тупица слепая, не видишь, дитя вся от голода трясется. Ведь хлеба пришла попросить.

Тетя Вера сама не выдержала нервного напряжения и, заплакав, ушла в подсобку. Женщины, стыдливо опустив глаза, не пытаясь оправдываться, покинули магазин. И только напарница, грубо фыркнув, обиженно ушла за свой прилавок. Ей не хотелось понимать тетю Веру и ее сюсюканье с уродливой грязнухой. Таких в Ушарале только начни приваживать, так очередь в километр выстроится.

А Света, сквозь слезы прижимая буханку к груди, отламывала кусочки ароматного хлеба и долго сосала их до полного исчезновения во рту. А затем положила в рот еще шарик драже. От блаженства и счастья настроение вернулось, и она простила грубую напарницу, а тетю Веру полюбила всем сердцем. Как хорошо, что есть тетя Вера. А ты, алабай, мог бы хоть крошечку оставлять, жадина-говядина.

Но алабай приветливо махал хвостом и тянул свой нос к хлебу, своим ароматом, сводившим с ума не только Светлану. Нет, не получишь, решила Света, борясь с искушением угостить на радостях алабая. Тебе к вечеру и так достанется вкусная каша с косточкой, а здесь еще неизвестно, как завтра пройдут поиски. Надо будет подальше прогуляться. Может из прежних старых запасов что-нибудь разыщется.

На завтра она нашла довольно-таки свежие, аккуратно в траву положенные три бутылки. Словно специально для нее. В магазин неслась, как реактивная. Счастливая, довольная, словно нашла сундук с сокровищами несметными. Влетела в магазин и, подбежав к тете Вере, торжественно выставила на прилавок драгоценные находки.

— Вот так повезло! — порадовалась за девочку тетя Вера, и не пожелала слушать ни про какой долг, вручив ровно три буханки хлеба и одну большую длинную сосульку. — Будь счастлив, ребенок. Все равно и тебе должно повезти, неправда, нельзя, чтобы все время было плохо. Ты только верь, будет счастье у тебя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});