Операция «Турнир». Записки чернорабочего разведки - Анатолий Максимов

Джеффри с «неподдельным» восхищением следил за ростом в моем лице «истинного бизнесмена», появление которого в Канаде «явно пошло на пользу обеим сторонам». «Истинному бизнесмену» в разной форме преподносилась мысль о том, что деловые рамки торгпредства все же малы для «талантливого делового человека, который на Западе смог бы широко развернуться». Джеффри «угрожал» мне возможностью стать на Западе миллионером.

О самом Джеффри мне было известно не так уж и много, вернее, о его непосредственной работе на фирме. О деловой занятости его складывалось неопределенное впечатление.

Однажды он пригласил меня посетить его фирму — впервые после нескольких лет знакомства. Контора фирмы размещалась в отдельном здании на тихой улочке Драммонд в самом центре Монреаля. В помещениях не царила привычная для таких учреждений деловая атмосфера, служебные кабинеты, хорошо обставленные и явно пригодные для активной работы, выглядели необжитыми. Позднее, анализируя работу с Джеффри, мы сделали предположение, что группа фирмы под общим названием «Барнетт Дансон» могла быть прикрытием разведывательной работы ЦРУ в Канаде.

«Барнетт Дансон» была не единственной, которую представлял Джеффри. Одновременно он был управляющим канадской фирмы «Темпформ системз лтд». Позднее ему удалось проникнуть в уважаемое в научном мире и среди специалистов канадское Общество инженеров пластмассовой промышленности, где Джеффри был возведен в ранг генерального председателя 31-й ежегодной технической конференции общества. Этот человек с признаками алкоголизма, от которого он лечился, о чем мне рассказала его жена, едва ли мог занимать какой-либо пост без помощи покровителей.

Но анализ был сделан позднее, а пока деловые встречи, хотя и редко, продолжались. Предположению о том, что Джеффри меня изучает, особого значения не придавалось — достаточно интенсивное изучение со стороны спецслужбы Канады испытывали все члены совколонии.

Меня все же беспокоило, чего добивается Джеффри, почему он ищет согласия на тайные деловые отношения, причем неадекватно хорошо оплачиваемые?

Я решил основательно поговорить с заместителем резидента. И снова получил отказ всерьез принять мои предположения. И все под тем же тезисом: «Всех изучают, нечего паниковать…»

Правда, прибавился еще аргумент:

— Будешь настаивать, могут и отозвать из страны. Подумают, что ты действительно попал в разработку, — доверительно предупреждал замрезидента.

Как ни печально сознавать, но в то время существовала такая тенденция: разведчику, заметившему повышенное к себе внимание со стороны спецслужб, грозило отстранение от оперативных дел и досрочное отправление в Союз. Если же к разведчику подходил сотрудник спецслужбы с предложением встречаться или, не дай Бог, вербовочным, то немедленный отъезд из страны был обеспечен. В шестидесятые годы высылали разведчиков из США, Англии и других стран за то, что их активная работа становилась предметом пристального внимания и беспокойства спецслужб. Те же устраивали провокации в расчете на недоверие нашего руководства к своим подчиненным.

Опытный замрезидента знал о такой практике и по-дружески предостерегал меня от необоснованной уверенности в серьезности разработки меня канадцами.

Через корпорацию «Алкан», где у меня сложились по линии «крыши» хорошие деловые отношения с ее вице-президентом, я получил информацию о технических данных газоанализаторов для улавливания мельчайших следов различных веществ. На заводах корпорации они по специальному заказу изготовлялись фирмой «Ли инструмент» и использовались для обнаружения фтористых соединений. Относились анализаторы к категории эмбарго.

Я получил задание из Центра на доставку в Союз двух газоанализаторов, которые нужны были для производства твердых ракетных топлив. Определялась сумма — 20000 долларов, сроки выполнения и путь доставки образцов — морем.

Газоанализатор был размером с обычный холодильник. Привезти пару их с завода в Оттаве было несложным делом — оба помещались в автомашину типа «Стейшен вагон». Образцы были под запретом КОКОМ. Решили неожиданно появиться на фирме, оплатить наличными и транспортировать «товар» в Монреаль под защиту консульства.

Оплата наличными немало удивила сотрудника «Ли инструмент», с которым я вел переговоры. В большинстве фирм Запада такое не принято. Сотрудник знал о запрете КОКОМ, но пошел на сделку, видимо, из-за более высокой, чем в его стране, платы. Газоанализаторы через несколько недель теплоход «Пушкин» увез в Ленинград.

Научные исследования в вузах Канады координировались комитетом при тайном совете по науке и промышленным исследованиям. Среди организаций, которыми он ведал, был Национальный исследовательский совет Канады, вроде АН СССР.

Через контрразведчиков узнал, что КККП работает в среде студентов, проводя профилактические мероприятия, имеет своих информаторов и контролирует настроения не только политического характера, но и отношение студентов к советским людям, работающим в Канаде. Иначе зачем держать целый отдел сотрудников, занятых советской колонией в Монреале. Профилактические встречи со студентами спецслужба использовала для привнесения подозрительности в отношении советских, формируя психологический барьер между ними и студентами. Особенно эффективно использовались публикации в средствах массовой информации сведений и обстоятельств провалов советской разведки в различных странах. Пока я был в Канаде, таких кампаний КККП провело несколько: и против КГБ, и против ГРУ.

Законопослушное население чутко реагировало на такие кампании, даже простые контакты с честными гражданами становились затруднительными. Некоторые знакомые предпочитали больше не иметь дела со мной, другие откровенно заявляли о своих опасениях.

Филиал торгпредства располагался в восточной части Монреаля. На бульваре Папа Пий IX стоял двухэтажный деревянный особняк, который остался нам в наследство от «Экспо-67». Около шести месяцев здесь жили три семьи, а затем я выехал в весьма удобный дом на Пайн-авеню.

Звонок из генконсульства застал меня за просмотром утренних газет. Дежурный произнес традиционную фразу: «Вас вызывает Павел Федорович…»

Павел Федорович Сафонов — генеральный консул, был человек во многих отношениях необыкновенный.

В нем полностью отсутствовали чувства кастового дипломатического чванства, амбициозности и превосходства элитарного МИДа. На дипломатическую работу он пришел из Внешторга еще во время войны. Сафонов был один из первых тридцати комсомольцев, которые начали строить город на Дальнем Востоке, названный Комсомольском-на-Амуре. Не имея высшего технического образования, он возглавлял в этом городе сборочный цех авиационного завода. Во время войны он выезжал в США на приемку боевых самолетов. У него были золотые руки, светлая голова и большая душа доброго человека. Добрый десяток лет, до самой его смерти, моя семья дружила с этим дорогим мне человеком.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});