Путь к Дюне - Фрэнк Герберт

— Сир, простите меня за неудачный выбор слов. Я очень возбуждена, так как тревожусь за жизнь Барри Линкама, моего сына, аристократа по праву рождения. Он-то заслуживает всяческой защиты, какое может оказать ему ваше высочайшее покровительство.

Император отмахнулся от этих слов небрежным жестом и неловко поерзал на подушке трона.

— Естественно, мы защитим его. Он не нужен мне мертвым.

Дороти промолчала, зная, что Джесси был упрямым человеком, не склонным к компромиссам даже в тех случаях, когда сталкивался с неприятными и катастрофическими ситуациями. Его не удастся шантажировать ни при каких обстоятельствах. Она боялась даже думать о том, что он предпримет, когда узнает о похищении.

— Бросьте мать туда, где находится ее несносное дитя, — произнес чей-то сильный низкий голос, показавшийся Дороти до странности знакомым. — Если его это успокоит, то можно пока оставить в живых и мамашу.

Голос раздался слева, и Дороти скосила в ту сторону глаза, посмотрев мимо доктора Юэха.

Вошедший в салон Вальдемар Хосканнер ослепительно улыбнулся Дороти Мэйпс. Не говоря ни слова, он сел в кресло, стоявшее возле трона, с таким видом, словно это было его законное место.

30

Всегда найдется способ выбраться из любой ловушки, если есть глаза, чтобы внимательно ее рассмотреть.

Генерал Эсмар Туэк. Семинары по безопасности.

Вращаясь и скользя, Джесси летел в пустой удушающий ад. Водоворот засасывал его все глубже и глубже, тянул вниз, казалось, в самый центр Дюнного Мира. Локтями и плечами он бился об удивительно гладкие камни — было такое впечатление, что он скользит вниз по гигантской каменной глотке исполинского зверя.

Пыль забила ему рот, нос и глаза. Он попытался откашляться, но не смог — у него едва хватало силы дышать. Беспомощно размахивая руками, неспособный остановить этот стремительный, похожий на падение спуск, Джесси падал все глубже и глубже, увлекаемый бесконечным водопадом песка. Он видел, как такой же водоворот засосал и убил Вильяма Инглиша. Из песчаных водоворотов никто не возвращался живым.

Но, несмотря на это, Джесси продолжал отчаянно бороться за жизнь.

Зажмуренные глаза горели от набившегося в них мелкого песка, однако сквозь плотно сомкнутые веки он мог разглядеть крошечные пятна и вспышки света, но их сменяла тьма, более черная, чем Стигийское царство вечного сна. Ему страшно не хватало воздуха, но он не мог дышать. Песок сыпался мимо него с ревом, больно натирая кожу и угрожая окончательно задушить.

Внезапно он попал в пузырь какого-то отработанного газа и дыма. Давление их разметало пыль, и Джесси смог судорожно вдохнуть удушливый, пахнувший серой газ, в котором, однако, было достаточно кислорода для того, чтобы еще на несколько секунд продлить ему жизнь.

Мысли Джесси путались, но он вдруг явственно представил себе решительное, исполненное оптимизма лицо Барри. Мальчик всегда был устремлен к решению задач, к преодолению трудностей, стараясь заставить отца гордиться собой. Падая, Джесси думал и о Дороти, о своей возлюбленной наложнице. Какая она волевая и сильная женщина! У него стало тяжело на душе при этом воспоминании — нет, она не могла предать. Эсмар Туэк — невзирая на его проницательность — заблуждается на ее счет.

Как часто он прятал свои чувства, не признаваясь ей в том, насколько сильно ее любит, как глубоко его чувство. Будучи главой Дома Линкамов, он всегда пытался быть самодостаточным и твердым, чтобы не повторять глупостей, какие наделали его отец и брат. Сожаление и раскаяние терзали его, пока он падал в глубь Дюнного Мира. Хоть бы еще на одно мгновение оказаться вместе с Дороти и Барри.

Никакие раскопки не помогут его найти. Он исчезнет, как и многие другие исчезали до него. Все будут думать, что его сожрал песчаный червь. Надо же, именно сейчас, когда наступил кульминационный момент состязания и он был близок к победе, капризная и своевольная планета отняла у него заслуженную награду.

Из чистого упрямства Джесси сделал сильный выдох, испустив при этом громкий последний крик. Изо рта вместе с воздухом вылетали песок и пыль…

Внезапно он почувствовал, что летит в пустом пространстве. В конце этого последнего падения он приземлился на мягкий песок, нападавший сверху. Удар был довольно силен, и Джесси на какой-то момент потерял сознание. Оглушенный и дезориентированный, Джесси полной грудью вдохнул влажный воздух, напоенный коричным ароматом пряности. По силе этот запах не уступал запаху в бункерах комбайнов. Но как же сладок был этот пригодный для дыхания воздух! С каждым вдохом меланжа заряжала энергией нервы и мышцы Джесси.

Джесси перекатился со спины и встал на четвереньки, отхаркивая песок, тряся покрытой пылью головой. Его долго бил озноб, пока он делал глубокие вдохи, стараясь восполнить запас кислорода в крови. Песчинки продолжали падать сверху, но вскоре прекратилось и это.

В голове вертелся один вопрос — где он находится? Насколько глубоко он упал?

В таком глубоком подземелье должен был царить непроглядный мрак, но оказалось, что стены подземной полости фосфоресцируют голубоватым светом, в котором были видны туннели, расходившиеся в разных направлениях, — это был настоящий лабиринт, сеть ходов, расположенных под дюнами. Глаза удивительно быстро адаптировались к этому скудному и странному освещению.

Джесси с трудом поднялся на ноги. Ему это удалось несмотря на то, что руки и ноги были целиком покрыты синяками, а все тело — кровоточащими царапинами. Пары пряности обострили чувства и зрение. От избытка сил он побежал по подземным коридорам. Такого прилива энергии Джесси не испытывал никогда в жизни. Он бежал до тех пор, пока ему стало нечем дышать. Осознав, что так он забудет, где находится место его падения, Линкам принялся отмечать насечками на каменных стенах места пересечений подземных ходов. Кажется, он находится в сети коридоров, в своеобразной венозной системе под поверхностью песков.

Согласно постулатам доктора Хайнеса, для морей дюн этой планеты были характерны приливы, отливы, упорядоченные перемещения масс песка, а под ними находились полости, фумаролами сообщавшиеся с внешним миром. Ученый также был уверен в том, что под дюнами похоронено немало тайн. Интересно, сможет ли он когда-нибудь рассказать планетарному экологу о том, что сейчас видит под землей…

Делая неуверенные шаги, он продолжал исследовать неведомый прежде подземный мир. Надо было отыскать путь наверх, но Джесси понимал, что этот выход находится не в устье поглотившего его песчаного омута. Он оказался таким глубоким, что не было никакой надежды взобраться по его отвесным каменным стенкам. Надо отыскать иной путь — или остаться здесь навсегда.

Коридор расширился и превратился в обширный подземный грот. Голубоватый свет стал ярче. Теперь Джесси начал различать какие-то силуэты — причудливые формы чуждой жизни, о существовании которой в условиях этой знойной безжизненной планеты он никогда не догадывался. Оказалось, что под землей было чудесное, волшебное царство жизни и невиданной энергии.

Вокруг слышались таинственные и жуткие шорохи: их производили губчатые формы, росшие на полу туннеля на огромных синих стеблях, украшенных широкими мясистыми листьями. Эти растения напомнили Джесси грушевидные грибы, растения, опоясанные по стеблю кольцами, у многих растений стебли были вьющимися, на вершинах их виднелись непрерывно чмокающие зевы и устья. По форме эти растения странным образом напоминали песчаных червей, но приросших к земле.

Невероятный питомник грибовидных растений волнами заполнял грот — один слой над другим мясистым, сочным слоем. Сегментированные стволы изгибались, и при каждом движении устья извергали порошковый туман синеватых спор, издававших запах пряности. Казалось, что этот запах не мог им принадлежать, так как они не были окрашены в привычный для пряности красноватый или ржаво-коричневый цвет.

С сияющими глазами Джесси широким шагом шел по странному подземному царству. Грибовидные растения медленно покачивались, как водоросли, подхваченные океанским течением. Это был настоящий праздник естества и его размножения — стебли и стволы росли на глазах, становясь все длиннее и длиннее. Листья словно руки вытягивались в стороны с колец, опоясывавших стебли. Потом листья опадали, давали корни и шли в такой же бурный рост, как и родительские растения.

Джесси продолжал идти, изучая этот причудливый мир. Возможно, думалось ему, мои чувства перегружены меланжей, витающей в воздухе. Ему приходилось слышать о тяжелых побочных эффектах меланжи и даже об отравлении пряностью при ее передозировке. Может быть, это всего-навсего галлюцинации?