Рейтинговые книги
Читем онлайн Николай II (Том II) - А. Сахаров (редактор)

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 197

Государь, в свою очередь, очень хорошо понял, что старые дамы упоённо занимаются сплетнями. Ненавидя сплетников и интриганов, он круто развернулся и пошёл для начала в буфетную поболтать с гвардейскими офицерами, а потом в Белый зал – полюбоваться на дочерей и потанцевать с ними.

Уланский корнет всё ещё танцевал с Татьяной. Теперь это был вальс, и юноша уверенно и лихо вёл свою партнёршу. Татьяна, казалось, не замечала ничего вокруг.

«Хм-хм! – крякнул в усы Государь. – Не довольно ли для нашего храбреца?! Ещё вскружит голову моей Тате! Пора детей остановить!»

Вальс заканчивался. Николай Александрович рассчитал, куда последний тур приведёт Татьяну и Петра, и занял там позицию. Когда пара остановилась и раскрасневшаяся Татьяна принялась оживлённо болтать со своим кавалером, рыжеватый полковник в красном чекмене лейб-казаков появился перед рослым корнетом улан. Вежливо наклонив голову, он обратился к уланскому корнету:

– Граф, не позволите ли сделать следующий танец с вашей дамой?

Услышав голос Государя, Пётр остолбенел, а Татьяна густо покраснела.

– Ваше Величество! – выдохнул Пётр и нашёлся что сказать: – Ваша дочь так замечательно танцует, что я буду Вам завидовать!..

Николай рассмеялся. Ему было так весело на этом балу, как давно уже не бывало. Он хорошо понимал дочерей, был рад и корнету, который показался ему воплощением его собственной гвардейской молодости. Поэтому он опять вежливо наклонил голову с аккуратным пробором и сказал любезно:

– Благодарю вас, корнет!..

…Электрические свечи по распоряжению Марии Фёдоровны стали гасить в половине четвёртого утра. Старая императрица и сама успела не только посплетничать, но и натанцеваться почти как в молодости. Государь и дочери совсем не устали. Разумеется, Петру дали ещё потанцевать и с Татьяной и с Ольгой. На прощанье Татьяна сказала своему кавалеру, что этот бал, благодаря ему, она не забудет никогда.

23

Четыре великие княжны – Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, жившие настолько дружно и столь сплочённые в своём царственном «заточении», что часто ставили под письмами, подарками и фотографиями придуманную ими коллективную подпись «ОТМА», ужасно любили пошушукаться в своей по-спартански обставленной гостиной в третьем этаже Александровского дворца. Частые недомогания Mama, болезнь младшего брата и патриархально-помещичий стиль, который так любили родители и который приносил так мало настоящих событий для девичьего обсуждения, – всё это наконец-то, кажется, стало меняться к лучшему.

Новый, 1914-й ещё только начался, а события, достойные бурного комментирования двумя «старшими», а затем – обезьянничанья двумя «младшими», повалили как из рога изобилия.

Разумеется, первым величайшим предметом для подробного обсуждения ОТМА была свадьба их старой подруги и двоюродной сестры Ирины, дочери тёти Ксении и дяди Сандро, с Феликсом Юсуповым у бабушки в Аничковом дворце. В течение нескольких дней и ночей до и после свадьбы сёстры только и делали, что вспоминали, как выглядели и что говорили жених и его мамочка Зинаида Николаевна, во что были одеты Феликс и Ирина в день свадьбы, как Феликс отделал своё будущее гнёздышко в знаменитом Юсуповском дворце на Мойке, что было сказано Papa, Mama и Anmama до свадьбы, в день венчания в Аничковой церкви и после него, как сломался старенький лифт в Аничковом дворце, когда их семья прибыла для участия в церемонии, и пришлось несколько минут ждать, прежде чем мастера не опустят лифт вниз, а затем подниматься всей семьёй на третий этаж пешком в дворцовую церковь…

Самыми главными были, конечно, разговоры про любовь: что сказал и как посмотрел Он, что ответила и как посмотрела Она, сколько длился их поцелуй у аналоя и прилично ли это…

Диалог, естественно, вели две старшие сестры, пользовавшиеся непререкаемым авторитетом у младших, которым было позволено только вставлять глупые детские вопросы и получать на них довольно уклончивые ответы, которые, впрочем, давали понять «младшим», что «старшие» владеют предметом только теоретически.

Вторым по значению событием, буквально потрясшим замкнутый мирок сестёр, был бал в честь них, устроенный бабушкой в Аничковом дворце. И дело было вовсе не в том, что это был по-настоящему первый бал Ольги и Татьяны, которых бабушка решила выводить в свет, – более скромные балы, так сказать, «детские», поскольку начинались после завтрака в 12 часов, а заканчивались до обеда в 7, были уже привычны.

Но этот бал! Когда из Царского уехали в 9 вечера, а вернулись в четыре с половиной утра! Когда специально во дворец, словно на Большой бал в Зимнем, были приглашены офицеры из гвардейских полков! Когда можно было веселиться до упаду и никто не смел делать указания, словно детям… Ах! Это восхитительное чувство первого взрослого бала! И даже несколько бокалов шампанского, на которое суровые родители не обратили никакого внимания и не сделали страшные глаза!

А главное – неожиданная встреча Татьяны с тем самым корнетом, который чуть-чуть поразил её воображение своим рыцарским поведением во время пребывания в Костроме. ОТМА тогда много обсуждали на пароходе, в поезде, в Москве и по возвращении в Царское «корнета Петю», как окрестили они его в своём кругу по аналогии с молодыми офицерами яхты «Штандарт», с которыми в летние каникулы в финских шхерах или в Ливадии возникали быстротечные симпатии. Но на сей раз, решили сёстры, сердце Татьяны было настолько глубоко затронуто, что она очень сердилась, почему Пётр не осмеливается писать ей, хотя она и намекнула ему после мазурки на то, что очень любит получать письма от добрых друзей.

– Он должен был бы на следующий день прислать мне хотя бы записку с благодарностью за то, что я избрала его своим «кавалером» и танцевала с ним весь вечер… – печалилась великая княжна и задавала сёстрам риторический вопрос: – Неужели все ляхи, даже носящие графские титулы, так плохо воспитаны?..

Сёстры поддакивали, но самая младшая – Анастасия – не хотела верить в плохие качества столь замечательного кавалера Татьяны, о котором Марии и ей «старшая пара» начала рассказывать уже с самого раннего утра после бала, практически только открыв глаза после сна. Всю неделю Анастасия доказывала, что милый «корнет Петя» не может так поступить и ему помешало прислать письмецо какое-то чрезвычайное событие.

«Отроковица Настя», как шаловливо она себя называла, радовалась больше всех сестёр, когда её предсказание подтвердилось и фельдъегерь вручил Татьяне голубенький конверт с графской короной в углу. Всё ещё сердясь на «коварного изменщика», как окрестила Петра Анастасия, и собрав вокруг себя всех сестёр, Татьяна вскрыла конверт и стала сначала строгим голосом, а затем всё теплее и теплее читать послание.

Оказалось, что оно написано левой рукой, в чём «корнет Петя» приносил извинения, как и за задержку с письмом. Он объяснял и то и другое тем, что сильно порезал руку, оттачивая свой палаш после рубки лозы в манеже.

Но истинная причина осталась тайной не только для великих княжон, но и всяческого гвардейского начальства. Гордый и вспыльчивый по характеру полуполяк-полурусский Пётр, покидая бал в Аничковом дворце, встретился в гардеробной с одногодком-гусаром, который, видимо, страшно завидовал успеху улана, впервые попавшего на придворный бал и сразу избранного красавицей великой княжной «кавалером». Поручик лейб-гвардии гусарского полка позволил себе, при виде счастливого выражения лица графа Лисовецкого, злобно пробурчать своему спутнику – поручику того же полка что-то неодобрительное о царице, которая мало уделяет внимания воспитанию дочерей и не присматривает за ними на балах, позволяя танцевать бог знает с кем. Кровь Петра вскипела, и он швырнул свою перчатку в лицо развязному гусару. После этого он подал свою визитную карточку поручику и сказал, что наутро его секундант будет ждать секунданта гусара в ресторане Дюссо, на углу Большой Морской и Кирпичного переулка.

Секунданты пришли к согласию о времени, месте и оружии дуэли. Гусар, оказывается, был одним из известных фехтовальщиков Петербурга, и его секунданты предложили драться на саблях. Пётр в детстве, проходившем среди великопольских панов, также изучил основы этого искусства, и его друзья по полку, зная об этом, не стали возражать.

Дрались на следующий день в большой зале заколоченного на зиму летнего дворца в Красном Селе одного из титулованных приятелей гусара. Пётр так яростно атаковал щуплого гусарского поручика, что буквально через несколько секунд сумел ловким приёмом выбить у него из рук саблю. Но он не воспользовался возможностью пустить немного крови у противника, чтобы победа была засчитана ему, и позволил ему снова взять в руку оружие. Поединок продолжался.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 197
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Николай II (Том II) - А. Сахаров (редактор) бесплатно.

Оставить комментарий