Не та девушка - Илана Васина

и в закрытые двери, и в окна проникать способен. Мне кажется, он совсем рядом, но из-за чужого присутствия зайти не может.

— Ладно, сестренка, — бормочет страдалица, только что сделавшая свой выбор. — Все это сопли. Стерпится слюбится. В конце концов, всегда можно закрыть глаза и представить кого угодно на месте мужа… Вот умоюсь, попудрю носик — и пойду вниз… Устраивать свое идеальное будущее… Но помни, милая, — сестра с улыбкой бросает на меня взгляд, — Я тебя понимаю, как никто! Если однажды решишься даровать первую ночь своему нелюдю, обращайся! Я тебя прикрою.

Ее щедрое предложение задевает лишь краешек сознания. Я заполнена до отказа тревогой о возможном побеге, поэтому проникнуться словами сестры в полной мере не получается. Натягиваю дежурную улыбку и отсчитываю секунды, ожидая ее ухода.

От слез ее лицо слегка припухло и веки покраснели. Гретта ополаскивает лицо холодной водой, перед огромным зеркалом пудрится пуховкой, припасенной в кисете. Через несколько минут на девушке не остается и следа от душевных терзаний.

На лице самоуверенная улыбка, глазки решительно сверкают. Весь ее облик, кажется, говорит: «Я вижу цель, меня с пути не сбить!» Она лукаво мне подмигивает и выпархивает за дверь.

Стоит ей выйти, как я бросаюсь к окну, выглядываю наружу — там никого! Буквально через несколько мгновений дверь отворяется и на сей раз в комнату заходит Хродгейр. При виде него сердце колотится, как безумное. Чувствую, будто на краю бездны стою. Еще шаг — и полечу в неизвестность.

Закидываю его вопросами. Что случилось? Куда мы бежим и почему такая спешка?

Он рассказывает вкратце то, что ему удалось подслушать. Я только ахаю, ушам своим не веря! Он ведь правильно все услышал? Там точно про меня говорили? Всхлипываю от переполняющих эмоций:

— Я совершенно точно не та девушка, за которой мог устроить охоту сам король!

Должна быть другая Ханна, на которую король положил глаз! И тот факт, что второй фэйри по имени Ханна в этом дворце быть не может, абсолютно не помогает принять услышанные слова. Ведь еще пару недель назад наибольшими проблемами в моей жизни являлись экзамен по травологии да сложносоставляющая мазь от бородавок.

Возмущенно сжимаю кулачки:

— Я не собираюсь ни за кого замуж! Я даже магией толком не владею! Какая из меня угроза королевской власти? Может, если я обет безбрачия дам, то король Ойгланд от меня отстанет?

Глава 40

Хродгейр меняется в лице. Рычит по-медвежьи грозно:

— Никаких обетов ты давать не будешь!

— Почему?

— Обет безбрачия тебе не поможет. Король столько раз нарушал свои обеты, что едва ли поверит в твои… К тому же, ты можешь передумать. Полюбить. Что тогда?

— Ты прав. Не хочу в рабство к королю! Но если я сбегу, то превращусь в беглянку. За меня объявят награду и по всему королевству развесят мои изображения с надписью "разыскивается!" Даже не знаю, который вариант хуже.

Хродгейр вдруг подходит к окну, замирает на миг и прислушивается к чему-то, происходящему за стеклом. Хмурится.

— Стражи уже здесь. Времени на сомнения больше не осталось, фэйри. Решайся прямо сейчас. Ты уходишь со мной?

— Прямо сейчас?

— Да.

— Мы же к эльфам направимся, да?

Кивок.

— Можно я попрощаюсь с сестрой?

— Исключено, — его резкий голос меня подстегивает нетерпеливыми нотками, а я не готова отрезать прошлое от себя под корень. Прямо сейчас не готова.

— Но как же артефакт, за которым ты охотился в замке?

— За артефактом придется вернуться. Пусть это тебя не волнует. Замок Фрёда расположен почти у нас на пути. Да или нет?

В дверь тихонько стучат.

— Госпожа Ханна? — слышится мелодичный женский голос. — У меня для тебя сообщение.

Округленными от ужаса глазами перебегаю с двери на полукровку. Мы что, опоздали? От волнения не могу даже произнести вслух «да», просто киваю, и в тот же миг Хродгейр хватает меня и забрасывает себе за спину, на плечи. Шепчет:

— Держись крепче, фэйри! — и как только мои ноги обвивают могучий торс, его тренированное тело вместе с моим молниеносно перебрасывается через подоконник. Оказавшись за окном, мужчина цепляется пальцами сначала за оконную раму, а потом — за каменную кладку дворца.

Он умудряется удерживать и свой, и мой вес, потихоньку перебираясь по камням вниз к подстриженному газону.

Даже сквозь металл кольчуги я чувствую напряжение каменных мышц. Как ему это удается?! Камни всего-то на сантиметр выступают из стены. Как ему удается крепиться за их крошечные отшлифованные выступы кончиками пальцев?

Пока скользим вниз буквально по грани жизни и смерти, в открытое окно до нас долетает все более громкий стук. Догоняют крики:

— Госпожа Ханна! Это срочно! Отвори!

Всего второй этаж. Будь Хродгейр один, то спрыгнул бы вниз, как тогда, из родительской спальни. Но со мной ему приходится деликатничать, проигрывая в скорости.

Наконец, сверху доносится грохот. Кто-то пытается выломать дверь, не дождавшись ответа. Мне опять становится стыдно. Из-за того, что с расстроенной сестрой возилась, я потеряла драгоценное время и нас обоих подвела под удар.

Прежде, чем мы слышим падение тяжелой двери на пол, Хродгейр спрыгивает на землю и прячется за декоративными кустами, подстриженными в виде медведя. Только под укрытием листвы я стекаю с него на землю.

Меня потряхивает. Так это странно. Сидеть в кустах, когда кровь кипит, требует немедленного действия. Бежать, скрываться. Чтобы глупостей не наделать, шепотом считаю. Раз. Два. Три… Когда он, понимающе похлопывает меня ладонью по тыльной стороне кисти, понимаю, что неосознанно вцепилась пальцами обеих рук в его плечо.

На счет «шесть» до нас доносятся мужские крики:

— Их здесь нет.

— Снаружи тоже не видно.

— Приведите собак!

Мой спутник выглядывает из-за кустов и машет рукой в сторону конюшни:

— Бежим!

Едва услышав призыв, вскакиваю и припускаю в ту сторону… Не успеваю сделать и трех шагов, как падаю на четвереньки, запутавшись в собственном, длиннющем платье. Ох, бесы, за что нам эти платья в наказание!

Хродгейр протягивает руку, чтобы привычно закинуть к себе на плечи, но я мотаю головой. Сколько можно меня носить! Я же не карманная собачка!

Лихо задираю подол выше колен и несусь за своим предводителем, стрелой рассекающим прохладный, вечерний воздух.

Меньше минуты нам требуется на то, чтобы достичь конюшни. Полукровка быстро движется вдоль стены ко входу, я с трудом поспеваю следом. Подобравшись ко входу, Хродгейр оборачивается ко мне и прижимает указательный палец к губам. Просит тишины.

Подкидывает камешек, и на этот звук выходит страж в доспехах. Он успевает скривиться и выхватить