Восход над Шалмари - Андрей Имранов

Вечером двадцать девятого января мама ворвалась в квартиру в состоянии, в котором Алита ее уже давно не видела – волосы взъерошены, одежда растрепана, глаза горят. Мама ураганом пролетела в свою комнату, с шумом и грохотом начала рыться в шкафах. Подошедшей к двери удивленной Алите бросила коротко:

– Собирайся, мы завтра улетаем.

Алита поначалу не поняла.

– Куда улетаем? Зачем? У меня сессия через две недели начинается, мы за неделю вернемся? Да и вообще, лучше дома готовиться…

– Мы не вернемся, – перебила ее мама, – собирай все нужные вещи, у нас мало времени. Самолет в десять утра. Такси придет в девять.

Новость подействовала на Алиту, как удар дубины – на молодого бычка. Сначала она замерла, ошарашенная, потом – когда смысл происходящего дошел до нее – впала в холодное бешенство. Она уже не была той послушной девочкой, что три года назад, и маме предстояло смириться с этим.

– Я. Никуда. Не. Поеду, – отчеканила Алита спокойным тоном и добавила: – Если тебе опять вожжа под хвост попала, лети, пожалуйста, одна, я взрослая девушка и вполне могу жить самостоятельно.

Мама обернулась, и Алита испугалась, что ее сейчас хватит удар – настолько диким было выражение ее лица. Мама побагровела лицом, пыталась что-то сказать, но лишь хватала ртом воздух, как рыба на берегу:

– Ты… ты… ты… как ты смеешь! – Мама наконец справилась с удивлением. – Ты, неблагодарная тварь! Ты ни хрена не знаешь! То, что я для тебя сделала, жизнь свою на тебя потратила, а теперь ты сбежать хочешь, не расплатившись? Не выйдет! Не выйдет, сучка ты эдакая! Ты сейчас же соберешься, и чтобы через два часа чемоданы стояли у двери, слышала?

Что-то с тихим звоном порвалось у Алиты в душе, и ледяное спокойствие охватило ее.

– А если не будут стоять, что ты тогда сделаешь? А если я не пойду с тобой – силой потащишь? Так ведь не утащишь – я сопротивляться буду.

Похоже, подобный вариант маме в голову не приходил – она стояла молча, яростно сверкая глазами, и тонкая жилка билась у нее на лбу.

– Ну, мама, пойми, – сказала Алита примирительным тоном, – я никак не могу сейчас с тобой поехать. У нас же на весну свадьба намечена, ты забыла? А еще институт – это же не школа, его нельзя так просто бросить в одном месте и поступить в другом. А еще – я тебе не говорила, я на работу устраиваюсь, по специальности. Буду переводами на дому заниматься, деньги неплохие обещают… – и в ужасе замолчала, глядя на маму. А с мамой происходило странное: она с холодным и незнакомым выражением лица делала руками какие-то пассы в сторону Алиты, шепча что-то непонятное. Боже, она же совсем больна, с ужасом вдруг поняла Алита и, не в силах больше оставаться, натянула сапоги и вылетела на лестничную площадку, вырвав из рук мамы пальто. Сбежала по лестнице под нечеловеческий вопль, в котором скорее угадывалось, чем слышалось слово «Стоооооой!», и выскочила на улицу.

Разгоряченная, прошла пару кварталов нараспашку, пока морозный колючий ветер не заставил, наконец, вспомнить, что на улице – конец января. Алита поплотнее запахнулась в пальто и пошла дальше уже спокойнее, но в голове все равно было пусто – только картинка перекошенного в ярости совершенно незнакомого маминого лица. Обида бурлила и ворочалась в горле колючим комком – еще никто и никогда не разговаривал с ней так. Алита вздохнула и остановилась: холодный ветер остудил непокрытую голову и вернул ей способность мыслить трезво. Подумала и пошла в другую сторону: Ольга жила недалеко, на соседней улице, но Алита сгоряча пошла не в ту сторону и теперь надо было квартала четыре возвращаться.

Ольги дома не оказалось. Дверь Алите открыла младшая дочь Ольги – Вера. Алита не удивилась и не стала ругать девочку, сразу заметив отодвинутый от двери стул – Вера обязательно смотрела в глазок, перед тем как открыть дверь. Удивительно серьезная для своих пяти лет светловолосая девочка, выглядевшая уменьшенной копией матери, даже разговаривала таким же взрослым голосом, используя те же мамины обороты речи. Ее частенько путали с мамой, когда она вместо нее отвечала по телефону. Порой, когда мамы не было дома, она даже устраивала по телефону психологические консультации маминым пациентам, причем те оставались довольны и благодарили потом маму за неоценимую помощь. Алита ахала и ужасалась, а Ольга ничуть не беспокоилась: «Вера прирожденный психолог, – говорила она смеясь. – Это, скорее, я могу ошибиться и чего-нибудь неправильно посоветовать, зачем же я ей буду мешать».

– Алита Ивановна, – девочка неодобрительно поджала губы, осуждающе глядя на Алиту, – мыслимое ли дело ходить без головного убора в такой мороз? – Она всплеснула руками. – Вот отморозите голову, потом будете к маме приходить, чтобы она ее вам вылечила.

Алита хихикнула. Раз дверь открыла не сама Ольга, значит, ее дома не было, но Алита на всякий случай спросила.

– Ольга Николаевна у пациента, – ответила Вера спокойным тоном, в разговоре с другими взрослыми она всегда называла маму по имени-отчеству, – но должна скоро вернуться. Я даже уже беспокоюсь, не случилось ли чего, – закончила она со вздохом.

Алита потрепала девочку по голове:

– Не беспокойся, раз должна вернуться, значит, вернется.

Вера опять вздохнула:

– Наверное, сложный случай попался. Вам чаю налить? Идемте-идемте. Ольга Николаевна ватрушек купила. С повидлом! – и потащила Алиту на кухню. Усадила ее за стол, начала расставлять чашки, но вдруг все бросила и выскочила из кухни.

Тут же зазвонил дверной звонок. Алита услышала радостный визг и поняла, что пришла Ольга. Алита поднялась из-за стола и вышла в коридор. Ее всегда удивляло, как Вера, такая сдержанная, не по-детски рассудительная и даже немножко холодная девочка, разительно менялась в присутствии мамы. Ольга Шумно возилась, отряхивая шубу от снега, и немножко задушенно смеялась, а Вера, вися у нее на шее, восторженно рассказывала маме, что случилось в ее отсутствие, кто звонил и что она им сказала, что она опять поссорилась с Таней (старшей сестрой), потом опять помирилась, что сосед дядя Коля ругался на улице с соседом дядей Степой «нехорошими словами», что дворовому коту Ваське кто-то отдавил лапу и он, бедняжка, хромает, но в руки не дается. Выпалив все это на едином дыхании, Вера закончила:

– А еще к нам Алита Ивановна пришла, – оглянулась назад, не разжимая рук, и добавила осуждающим тоном: – Без головного убора. У нее проблема.

Алита ничего не говорила Вере про то, что у нее «проблема», но ничуть не удивилась.

– Привет, Оль, – сказала она, – у тебя найдется для меня часик?

Ольга, враз посерьезнев, поставила дочку на пол и обернулась к Алите:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});