Массандрагора. Зов Крысиного короля - Безродный Иван Витальевич

– Черт, черт, черт! – закричал Пашка. – Берегись!

Впрочем, те прекрасно видели, что им грозит. Федор показывал в камеру какие-то знаки, а Сармат, обернувшись к чудовищу, уже был готов пуститься наутек – одной рукой он держал капитана за рукав, видимо, подбивая его на немедленное бегство. Но тот не спешил, ожидая, наверное, подключения Пашки.

– Вижу, вижу! – снова закричал Пашка. – Бли-и-ин!..

По требованию Системы он активировал «Группу 2», а затем полез в меню, чтобы сразу и этап турнира закрыть. Так, так-так… Жмем «Подтвердить», видим бежевую «единичку» в кружке – все, готово! Однако пространство перед камерой уже пустовало, только хвост чудовища мелькнул справа и тут же исчез. Людей нет! Убежали? Были проглочены?! Пашка с досады принялся грызть кулак. И дернуло же его выйти на улицу в самый неподходящий момент! Или это было подстроено?! Да-да, его отвлекли! Тут замешан Тунгус! Говорили же ему – сидеть на месте и не высовываться, постоянно быть на связи, на своем посту, боевом, между прочим, посту! А он…

Через экран в том же направлении чуть ли не галопом пробежало еще одно чудовище, чуть поменьше, с желтоватым окрасом, извиваясь, словно тряпка на ветру. Так… управление камерой… настроить… ага, «Слежение за объектом»… Пашка, стараясь не впасть в истерику, активировал пункт меню, камера тут же вздрогнула, качнулась в одну сторону, в другую, но так и не развернулась. Все было напрасно! Поздно! Пустое болото, кочки, вода и ярко-голубое небо… Что происходило вне поля зрения, оставалось загадкой.

Пашка грубо выматерился. Потом еще раз. Это не помогло. Где же ручное управление у этой чертовой камеры?! Вот, вот оно, но недоступное, «серенькое». Но почему, почему?! Он прильнул к монитору, пытаясь понять, что там происходит. Помогло ли капитану с Сарматом закрытие этого этапа, и смогли ли они убежать от тех монстров? Но в этот момент камера отключилась, и квадрат почернел. Ну да, конечно, этого стоило ожидать…

Пашка устало откинулся на спинку стула и погрузился в мрачные, тягостные мысли. Почему же с Лизой все прошло чики-пики, с дарханами – тоже относительно неплохо, и вот такой провал с капитаном и Сарматом, почему? Если уж такие проблемы возникли в самом начале, что будет потом?! Случайность или?.. И Тунгус этот: какая его роль в происходящем? Представлял ли этот рыжий незнакомец реальную опасность? Или он действительно мог им помочь? Нет, скорее первое.

Впрочем, гадать бесполезно – фактов по-прежнему недостаточно. Безрезультатно поломав голову и, решив, что горем делу не поможешь, он принялся снова ковыряться в настройках контролерской программы и вот, о чудо, обнаружил, что один из пунктов меню, а именно «Просмотр записи», стал наконец-то доступен! Он быстренько промотал упражнения Лизы, чуть подробнее просмотрел эпизод с Хранителями и принялся внимательно изучать этап чекистов. Больше всего его интересовало подключение к системе капитана – что же там происходило в самом начале? Но все оказалось просто: Федор и Сармат стояли перед камерой и вяло махали камере, ожидая, когда появится Пашка и активирует прохождение этапа. Так продолжалось не менее минуты. «Позорище, позорище! – клял себя Пашка. – Наверное, я как раз с Тунгусом на улице разговаривал… Вот бывают же в жизни такие накладки, а?!»

А потом случилось то, что случилось. С болота к ним приполз тот самый монстр, но люди услышали его шлепанье далеко не сразу. Его заметил Сармат – встрепенувшись, он принялся тянуть Федора за рукав, однако тот упорно не хотел уходить, все надеясь на появление «в эфире» Пашки…

Затем произошло что-то еще: приблизив изображение и приглядевшись, Пашка понял, что капитан тогда показывал и жестикулировал вовсе не в камеру, а куда-то немного левее и ниже. Может быть, оттуда приближался еще один монстр? Тогда там должна была быть целая стая, а это уже совсем плохо… Однако в самом конце люди, сломя голову, побежали именно в ту сторону – значит, там было какое-то спасение!

Тунгус? Нет, это вряд ли, не мог он так быстро долететь, да и смотрел бы капитан в этом случае намного выше. Может быть, там находился неизвестный собеседник рыжего, который и сообщил тому о Хорошавине? Это предположение выглядело вполне логичным.

Пашка с омерзением и страхом рассматривал второе чудище, последовавшее за первым. Его совершенно не прельщало попасться такому уроду на обед… «Ах ты ж, быстро передвигается, гад!..» – мрачно размышлял он.

И вот в поле зрения снова никого нет, только пустое и безрадостное болото, освещенное искусственным солнцем… На этом запись и заканчивалась.

Ну хорошо. А какое расстояние могло быть до этого места? Оно явно очень далеко, вовсе не пятьдесят минут ходьбы… Десять километров? Двадцать? Неизвестно. А если предположить, что это для них был уже второй или третий этап? Например, первый сам по себе завершился, без контролерской помощи, а что, разве этого не могло быть? Вполне, Соломон же обещал им как-то помочь с прохождением турнира… И это объяснило бы, почему капитан так долго не выходил на связь! Правда, под изображением камеры горела цифра «1», но с другой стороны, это ничего и не опровергало. Например, здесь мог иметься в виду первый этап, закрытый им через программу. Звучало несколько натянуто, но другого ответа он найти не мог.

Пашка немного успокоился. И понял, что он не просто проголодался, а очень даже проголодался. Бросив взгляд на безучастную ко всему происходящему программу, он вышел в зал «Макдональдса» и рассеянно уставился на музыкальный автомат. «Вот он, вот он, корень зла, с тебя все и началось», – устало подумал Пашка и пнул аппарат ногой. А тот вдруг щелкнул, зажужжал, на его корпусе весело замигали многочисленные лампочки, что-то там повернулось, щелкнуло, и тут заиграла музыка. «Любите, девушки, простых романтиков, отважных летчиков и моряков! Бросайте, девушки, домашних мальчиков, не стоит им дарить свою любовь…» – бодро запел Валерий Сюткин. Его мягкий, сладкий, убаюкивающий голос быстро заполнил собой пустое и мрачное кафе, многократно отражаясь эхом от его холодных, влажных стен.

Прошли сутки. И снова ничего. Ничего! Время неумолимо бежало вперед, но никто не возвращался. Не вламывался в двери, не молотил кулаком в окно и не кричал радостно: «А мы уже здесь, Паша! Давай-ка, накрывай на стол!» – За окном лишь унылые холмы, безучастное солнце и голубое небо. Ни облачка. Ветерок поднимает пыль и уносит ее прочь. А еще – изредка пролетающие стрекозы размером с ворону. И это все.

Пашка не находил себе места, хотя весь следующий день проторчал в контролерской, даже раскладушку себе в ней поставил – пост есть пост. Прошедшая ночь была длинной и ужасной как никогда – спал он очень плохо, постоянно вскакивая в холодном поту, и к рассвету совершенно вымотался. Утром, кое-как всухомятку позавтракав, Пашка нацепил наушники и красными от напряжения глазами несколько часов пялился в монитор, лишь изредка подбегая к окнам для контроля местности. Однако все было безрезультатно.

Он начал винить в произошедшем одного лишь себя. Вот зачем они с Тимохой поперлись на поиски дома на Фонтанке? Ну, приснилось ему там когда-то что-то, почудилось да привиделось, что с того? Сидели, квасили, как было чудесно! Разошлись бы, и ничего этого не случилось бы.

Но это еще куда ни шло. А зачем он связался с Лизкой и этим ее другом-альбиносом, у которого «немецкий акцент»? Как же, чудодейственные таблетки, ага!.. Шарлатаны. Однозначно. Но Гельмут-то этот из-за него пропал, из-за Пашки. Как пить дать…

Но если уж так, зачем он поехал с Лизкой на «свою» квартиру? Ах да – квартиру Соломона… Ну-ну. Как говорится, а был ли мальчик?.. Параллельные пространства, мать их за ногу!.. Если бы не поехали туда, то и… Ну хорошо, ладно.

А Семен? Бедный мужик! Как же его так угораздило?! Перед Пашкой как живой стоял сгорбленный Зайцев и смотрел на него своими грустными большими глазами, будто спрашивая: «За что ж ты меня так, что я тебе сделал, парень?» – Что, если бы Семен не прыгнул в яму? Или нырнул поглубже, а не болтался сверху плаксивой, истеричной куклой?