Две жизни де Вриса - Шериз Синклер

он прошептал:

— Ты и правда великолепна, детка.

Эти слова запали ей в душу, заставив засиять изнутри.

— Подожди, детка, — прошептал он.

Она обняла его руками за шею. Пока он поднимал и опускал ее, вагина пульсировала от удовольствия. Он не спешил, наслаждаясь мощными, драйвовыми ударами.

Он зарылся лицом в ее волосы с сильным, почти бесшумным выдохом и опустил ее вниз, насаживая на толстый, твердый член, удерживая ее на месте, и она почувствовала, как он пульсирует внутри нее, кончая.

Через минуту или две, или три, она подняла на него глаза. Поцеловала его, и, конечно, он превратил этот поцелуй в долгий, влажный и глубокий. А потом она сердито посмотрела на него.

— Ладно, окей. Я приготовлю твою чертову курицу.

Звук его смеха наполнил ее таким счастьем, что она, наверное, могла бы осветить сиянием всю кухню.

Он потерся щекой о ее щеку и серьезно посмотрел на нее.

— Это надо было обсудить раньше.

Она облизала губы.

— Что обсудить? — Линдси встревожилась и крепко сжала пальцами его плечи.

— Я встречаюсь только с тобой, детка. А ты?

Она с облегчением выдохнула и кивнула.

— Больше никого.

— Я знаю результаты тестов в "Тёмных Небесах", но мы сдадим анализы еще раз и уберем презервативы. Ты тоже на это согласна?

В этом весь де Врис. Приказывает и все же дает ей шанс возразить. При мысли о том, что она будет ощущать его целиком, внизу все сжалось.

На его щеке появилась ямочка.

— Да, тебе это нравится.

— Угу, — уткнувшись лицом ему в шею, она вдохнула его чистый запах. И тут ее осенила одна мысль, и она начала хихикать так, что не могла остановиться.

Он шлепнул ее по попке, привлекая внимание.

— Что, черт возьми, смешного?

— Ты, — она поперхнулась от смеха, внутри все болелло, потому что она изо всех сил пыталась сдержать хихиканье. — Я не могу поверить, что Каратель хочет быть моим парнем.

Его глаза недоверчиво расширились, а затем сузились.

— Теперь я должен тебя выпороть.

Глава 12

В День Благодарения стояла холодна погода. Солнце едва проглядывало сквозь серые тучи. Линдси осторожно несла собственноручно испеченные пирожки в особняк, спроектированный в средниземноморском стиле, дрожа от влажного прохладного воздуха. Бр-р. К несчастью, ее черный жакет из секонда-хэнда был недостаточно нарядным, чтобы надеть его на сегодняшний праздник. Черт возьми, в доме Ксавье в Тибьюроне даже Армани почувствует себя бедновато одетым, не то, что девушка с техасского ранчо.

Но Эбби сказала ей, что одеться нужно красиво, а не модно, так что Линдси надела любимые черные джинсы, ботинки на высоком каблуке и широкий, инкрустированный серебром пояс. Не то чтобы у нее было много одежды. Она вздохнула, вспомнив про весь свой гардероб, оставленный там, в Техасе. Многие значимые вещи для нее были подарками, как, например, футболка в техасском стиле от Мэнди. Или ковбойские рубашки, подаренные папой, которые она носила до тех пор, пока ткань почти не протерлась. Ей никогда не снились кошмары, если она надевала одну из папиных фланелевых рубашек.

По крайней мере, наведавшись в магазин сэконд-хенда, она нашла красивую нарядную красную атласную рубашку. Вырез горловины был таким глубоким, что даже виднелась ложбинка декольте. Но только немного.

Однажды мама прочитала целую лекцию ее сестре, Мелиссе, наставляя, что на праздничном застолье демонстрируют индюшачью грудь, а не женскую.

Не думай о доме, дурочка. Бесполезно скучать по тому, что ты никогда не сможешь вернуть. Но…черт возьми, в этом году была ее очередь устраивать обед в честь Дня Благодарения. Вместо этого они все соберутся у Мелиссы.

Мелисса и Гарри с маленькой Эмили, Аманда и мама. Линдси слегка улыбнулась. Мама ветрена, как колибри, но у нее большое, как ранчо, сердце. Линдси прикусила губу, вспомнив колыбельные, которые ей напевали, чтобы отогнать ночные кошмары, большие мягкие объятия для потерявшихся зверушек, грандиозные празднования в честь дня рождения каждой из девочек и печенье с шоколадной крошкой, специально выпекавшееся, когда лучший друг оказывался врагом.

Было что-то прекрасное в этой безусловной любви. Я хочу домой. Немедленно.

Прежде чем она успела нажать на кнопку звонка, Ксавье открыл дверь.

— Счастливого Дня Благод…

Он внезапно положил палец под ее подбородок и поднял вверх ее лицо.

— Ты в порядке, зверушка?

— Мило… Я хочу сказать, Ксавье, что в порядке. Может, немного по дому соскучилась, — она растянула губы в улыбке.

Его нахмуренный вид указывал на то, что ее слова не успокоили его.

— Эбби сказала, что у тебя есть сестры. В Техасе? — он жестом пригласил ее в дом.

— Эм. Верно, — Господи, что она успела выболтать подругам? И сколько они пересказали другим, словно им заняться больше нечем? — Кто к вам сегодня придет?

— Восемь человек. В этом году без детей. Сыновья Роны у их отца. Сын Саймона с его бывшей, — он коротко улыбнулся. — Родители Эбби в плавании по Канарским островам, а ее сестра уехала кататься на лыжах с семьей друга.

— Ну, я рада, что ты кормишь обедом все заблудших, — сказала Линдси, ее голос дрогнул сильнее, чем ей хотелось бы.

— Всегда рады. А теперь иди и поставь пироги на стол, а потом мы поговорим, — Ксавье отступил назад, пропуская ее, хотя обеспокоенное выражение его лица говорило, что он будет за ней присматривать.

На кухне она получила крепкие объятия Эбби, которая отослала ее к остальным с бутылкой вина.

Окна гостиной от пола до потолка выходили на залив, обрамляя вид на окутанный туманом остров Ангела. В камине весело потрескивал огонь. Дом из "Тёмных Небес" занял одно из белых кожаных кресел. В обтягивающих джинсах и рубашке Хенли (прим. пер.: рубашка Хенли — это рубашка поло без воротника), Диксон сидел на подлокотнике кресла, болтая с Роной, расположившейся на соседнем диване.

Стоявший в стороне Саймон, в своей обычной белой рубашке с длинными рукавами и черных брюках, прервал разговор с Ксавье.

— Линдси.

Когда Линдси остановилась