Наглый роман (ЛП) - Артурс Ния

— Подражатель Элвиса, — поправляю я его хриплым голосом.

Хадин крадется ко мне, занимая слишком много моего воздуха и пространства.

— Ваня. — Его голос приковывает меня к месту. То, как он произносит мое имя, — чистый бархат.

Я дрожу от раздражения, стыда и похоти. Это мощная смесь, которую может вызвать во мне только Хадин Майкл Маллиз.

Чувствуя себя загнанной в угол, я горячо говорю: — Возможно, я зашла в шутке слишком далеко. Но ты должен был остановить меня. У тебя было так много возможностей бросить меня у алтаря. Почему ты просто не отказался?

— Потому что это была ты! — огрызается он.

Я останавливаюсь и пристально смотрю на него.

Хадин хмуро смотрит на меня. — Ты вы выводишь меня из себя… - его взгляд опускается на мой живот, — до чертиков. Ты всегда подводишь черту. Всегда на взводе. Ты ведешь себя так, словно тебя ничего не волнует.

— Я не…

— Не вешай мне лапшу на уши, Ван. — Его глаза вспыхивают. — Ты помешана на контроле и никогда не даешь себе возможности сделать что-то, что предназначено только для тебя. Что-то, что не имеет смысла или не имеет реальной ценности, кроме как сделать тебя счастливой. Но ты сделала это той ночью. Ты была полностью в моменте, и я не собирался останавливать это.

— Ну, я бы хотела, чтобы ты это сделал! — Я кричу.

Хадин хватает меня за руку и тянет к себе. Я падаю на него, и мгновение спустя его рот прикасается к моему. Он сердито целует меня, и моя голова почти ударяется о стену от силы этого поцелуя. Я сжимаю кулаки в его волосах, чтобы не упасть, и меня захлестывает желание, которое почти ослепляет меня. Это пугает. Обезоруживает.

Он кривит рот в ответ. — Скажи это еще раз. Я вызываю тебя.

Моя грудь поднимается и опускается, задевая его. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, и я не могу этого объяснить. Не могу объяснить ничего из этого.

Я не должна этого хотеть. Я не должна хотеть его. Но это слишком приятное чувство, чтобы останавливаться.

Его пальцы скользят по моей шее сзади и сжимают. — Я действительно чертовски устал ждать, когда ты вспомнишь, Ван.

Эти серебристые глаза достаточно горячи, чтобы растопить мою кожу до костей. Я никогда раньше не видела Хадин таким. Или, может быть, это было всегда, но я была слишком напугана, чтобы признать это. Слишком напугана, что если я подойду близко к этому огню, он поглотит меня.

Он подхватывает меня на руки и пинком распахивает дверь своей спальни, чтобы ворваться внутрь.

— Хадин. — Я ахаю, когда он бросает меня на кровать и переползает через меня. — Я… ты… что ты делаешь?

— Напоминаю тебе. — Его рука скользит по мне, касаясь так близко к тому месту, где она должна быть.

Я дрожу от его прикосновений, какая-то первобытная часть меня хочет большего. — Ч-что?

Это единственное слово, которое я могу произнести, прежде чем он снова ныряет, чтобы поцеловать меня. Я таю под ним. Раскрываю губы и приглашаю к большему. Он вознаграждает меня, поворачивая голову и более настойчиво прикасаясь своими губами к моим. Его язык проводит по моей нижней губе, а затем по складке рта. Я цепляюсь за него, теряя дыхание, рассудок, способность мыслить.

— Ты знаешь, как долго я ждал, чтобы поцеловать тебя? — выпаливает он.

Почему это звучит знакомо?

Я моргаю, глядя на него, когда он переплетает свои пальцы с моими, сжимает мои руки и сцепляет их по обе стороны от моей головы. Крошечная часть моего мозга, которая еще не совсем охренела от Хадина, улавливает связь.

— Вегас, — бормочу я. — Ты сказал это в гостиничном номере.

— Ты помнишь эту часть? — Мрачно спрашивает Хадин.

Я киваю.

— Ты хочешь большего? — Он прокладывает поцелуями дорожку вниз по моему горлу. Медленно. Благоговейно. Как будто вдыхает меня.

Мое сердце бешено колотится в груди.

Он коленями раздвигает мои бедра, входя в меня до тех пор, пока я не застону. — Ты хочешь вспомнить, Ваня?

Я не знаю, гормоны беременности тому виной или мой недосыпающий мозг. Все, что я знаю, это то, что я хочу, чтобы его руки были на мне.

Та часть моего разума, которая в одностороннем порядке голосует за чай, теперь устремила свои жадные взоры на Хадина.

Пока я раздумываю, Хадин закатывает низ моей майки, пока она не обвивается вокруг шеи. Его пальцы рисуют мучительные круги на моей груди.

Я стону от удовольствия. — Ты играешь нечестно.

— Я жду ответа, Ван, — рычит он. Затем сжимает руку.

Моя спина выгибается дугой, когда острые электрические разряды пронзают мое тело.

Хадин наклоняется и угрожает: — Мне остановиться?

Если он уберет от меня свои руки, я думаю, что могу умереть.

Я обвиваю руками его шею, отдаваясь течению между нами. — Напомни мне, Хадин, — шепчу я, крепко обнимая его. — Я хочу вспомнить.

Он немедленно атакует мой рот, как будто не хочет давать мне возможности передумать. Одной рукой я задираю его рубашку до шеи, что оказывается нелегкой задачей. Особенно когда его рот опускается на мою грудь и я забываю, как меня зовут.

Хадин выпрямляется, когда мои вялые пальцы натягивают рубашку ему на глаза. Он нетерпеливо швыряет ее через комнату. Я смотрю на него снизу вверх, когда он садится на меня верхом, весь такой мускулистый, с горячими бицепсами и татуировкой в виде ангельского крыла.

Вид этого проникает сквозь мой туман похоти. Я провожу пальцами по чернилам и спрашиваю: — Когда ты ее сделал?

— Через два года после смерти Олли. — Он запускает пальцы в подол моих шорт. — Цифры — это дата его рождения. И дата его смерти. — Он делает паузу достаточно долгую, чтобы одарить меня мрачным взглядом. — Ты спросила меня той ночью, но я не сказал тебе тогда. Я не мог.

Я приподнимаюсь на локтях и целую замысловатые перышки на его груди. Наши взгляды встречаются и удерживаются.

— Спасибо, что рассказал мне сейчас, — шепчу я.

Вспышка эмоций промелькивает в глазах Хадина. Но она не задерживается. Он кладет руки мне на плечи и отталкивает меня назад, пока моя голова не опускается на подушку.

— Я больше не собираюсь отклоняться от сценария, — предупреждает он. Все мое тело содрогается, когда он одним плавным движением стаскивает с меня нижнее белье. — Тебе нужно многое запомнить, Бекфорд.

Хадин прокладывает поцелуями дорожку вниз по моему телу, посылая спазмы тепла по каждому дюйму моей кожи. Затем я чувствую его губы на своем животе и напрягаюсь.

Что я делаю?

Я беременна. Это вообще…

— Ты в порядке, — говорит Хадин, как будто может прочитать мои мысли. — Мы не причиним вреда ребенку. Я проверил.

— Конечно, ты это сделал, — бормочу я. — Почему я не удивлена?

— Заткнись, Ван.

Я открываю рот, чтобы огрызнуться на него, но рука Хадина опускается мне между ног, и все, что я могу выдавить, это булькающий звук. Давление нарастает, пока он дразнит меня. Безжалостный. Жестокий. Он не останавливается, пока я не вспотею. Пока я не буду умолять. Пока я не буду в таком отчаянии, что больше не смогу держать себя в руках.

Взрыв груб и высокомерен, как и он сам.

Густые, декадентские рулоны удовольствия захлестывают меня.

Я стону.

Хадин ворчит.

А затем он еще больше раздвигает мои ноги. — Смотри в оба и держись, милая. На этот раз ты не забудешь.

ГЛАВА 12

НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ

ХАДИН

Ваня сопит, когда спит, и это восхитительно. Я переворачиваюсь и прижимаю ее к себе. Она пытается сбросить меня с себя, как будто я одеяло жаркой летней ночью, но я остаюсь рядом, и она снова успокаивается.

Удовлетворенный, я ставлю локоть на кровать и подпираю кулаком подбородок. Я смотрю на нее как на дурочку, но не похоже, что она проснулась, чтобы осуждать меня.

Ваня — чёртова — Бекфорд.

В моей постели.

После не одного, не двух, а трех напоминаний о том, что я сделал после нашей свадьбы в Вегасе.

Это реальная жизнь.

Я переспал со своей раздражающей, красивой подругой детства, ставшей женой.