Инженю, или В тихом омуте - Ольга Ланская

— Народу много будет, — бросил высокий, разрушая такую красивую картину. — Глядишь — и увидишь кого. Я так думаю, должна та падла появиться. Верняк из знакомых кто-то — Сашок тут, в Москве, со многими пересекался. Пацан дерзкий, авторитеты да воры по… клал он на них, короче. А те ныть — беспредел, мол, гонишь, все такое. А Сашок куски только так отхватывал — и поди скажи потом, чтоб отдал. В глотку вобьет с зубами, а после вытащит и обратно себе заберет. Я к тому, короче, что из знакомых это кто-то — из авторитетов местных. Верняк припрется на кладбище-то — чтоб не подумали чего. Нас по Москве знают, секут, что за Санька кучу народа завалить можем, — боятся, падлы. И этот испугается. И подумает еще — не приду, мол, скажут, что моя работа. И заявится. А тут ты…

— О, конечно, — выговорила неуверенно, не зная, как объяснить ему, что она совершенно не хочет ехать на чьи-то похороны, — и зная, что не может ему объяснить, что она там все равно никого не увидит. В смысле того, кто им нужен. — Но… Вы уверены?..

— Да не тушуйся — уверен! — Этот подмигнул ей нагло. — Сашок с кем-то близким встречаться поехал — с кем-то, кого знал хорошо. Потому и один был, пацанов с собой не взял. Обычно-то с ним всегда джип еще с братвой был — Сашок не боялся никого, но мы-то за него… А тут один и не сказал никому, куда и чего, — втихую, сам. Значит, кто-то стрелку забил, сказал, что серьезный базар, все такое — че-то важное предложил. Мы уж гадали тут — может, мусор какой, в мусарне завязки были у Сашка, а мусор только втихую и встречался бы. Но скорей от братвы кто-то — и в авторитете, а то не рискнул бы. Да и Сашок с пустышкой не стал бы тереть.

Тот, кто сидел впереди, обернулся наконец — то не отрывал глаз от дороги, перестраиваясь из ряда в ряд в почти полностью заткнувшей Садовое кольцо пробке, а тут обернулся, потому что встали на светофоре. Тоже в черном, тоже коротко стриженный, тоже худой — только, кажется, ростом поменьше, потому что когда сидел к ней спиной, ей только макушка была видна.

— Ты слышь, Вован, — чего ей-то?

Он больше ничего не сказал, но ее собеседник вдруг забеспокоился.

— Да я че? Я ж так, объясняю, чтоб знала. — Он не то чтобы оправдывался, но, видимо, понял, что сказал больше, чем должен был. И тут же сменил тему. Чуть откидываясь, снимая очки, поворачивая к ней голову, проводя взглядом наглых глаз снизу вверх. — А ты класс! Вот Сашок тебе и махал — любил баб Сашок, Нинка и не в курсах, скольких он тут отымел. Не ты Сашке стрелку-то забила, а? Колись — ты? Чего б он один поехал, если не к телке?

Это так неожиданно прозвучало — и хотя он таким образом демонстрировал чувство юмора, она знала, каков подтекст у этого вопроса. И сразу напряглась, всем видом изображая недоумение, изумление, непонимание. Высоко подняв брови, глядя на него округлившимися глазами.

— Да это так я — прикалываюсь. Ты не тушуйся! — Он подмигнул ей. — Да ты, смотрю, и так не тушуешься. Класс девчонка, короче, — и сама класс, и смелая еще. Небось когда рвануло, испугалась — да, смелая?

Ей не понравилось, что он не увидел в ней растерянности и легкого испуга. Она это пыталась изобразить, как только оказалась в машине, — она просто обязана была испытать что-то вроде страха, иначе бы это показалось странным. К тому же она и в самом деле была растеряна.

— О, конечно, — это было так ужасно, — произнесла медленно, словно вспоминая. — Вы не представляете — это был просто кошмар, так внезапно, так страшно. И я была в таком шоке…

— Понравился, значит, Сашок? — Во взгляде у высокого появился неподдельный интерес. — Жалеешь небось, что до койки с ним не дошло? Так я заменю. А че — мой же старший был, значит, доделаю, чего он не доделал. Лады?

— Да, он был приятный. — Она и вправду не ждала сейчас таких предложений, они, как ей показалось, совершенно неуместны были в этой ситуации, но отказывать в лоб она не любила, ей проще было ответить туманно, а потом пропасть. И потому она как бы не услышала вопроса. — Но насчет остального — я не знаю. Раз он был женат…

— Да ладно — женатый не мужик, что ли? — Ему явно нравилась эта тема. — Колись — жалеешь? Я газету почитал — ну, думаю, счастливый был Сашок. Телка раз его только увидела, так сразу втрескалась — и в газете, понимаешь, про любовь свою, и по ящику. И даже с мусорами воюет за Сашка теперь. Придется от Нинки прятать тебя — она ж верняк читала тоже, узнает тебя, еще шмальнет прям там. Ты б про любовь с Сашком поменьше свистела — вот что я тебе скажу. Но ты не тушуйся, короче, — все нормалек будет. Постоишь, на людей посмотришь, думаю, увидишь кого надо. Ну а нет, в кабак поедем на поминки, там еще народ будет.

— Но… мне надо быть дома днем, в три часа. — Это была ложь, но прозвучало, кажется, нормально. — Мне должны звонить из газеты и с телевидения. И да, я совсем забыла, из милиции тоже должны звонить — они меня хотели вызвать сегодня, что-то им надо уточнить…

— Попозже приедешь. — Он снова оглядел ее всю, останавливая взгляд на ляжках, полностью открытых коротким платьем, — а потом поднимая его выше, словно зная, что она без трусиков, что нет ничего под непроницаемо-черными колготками. — Лично довезу — не боись. Нравился ж тебе Сашок — вот и помянешь. А потом вместе с тобой помянем, вдвоем…

— О… — протянула неопределенно, думая, что ей совсем не нравится тон, которым он произнес последние слова. — Я правда не была с ним знакома… Но милиция — вы же понимаете, они же будут звонить, а потом, может быть, начнут искать, они знают мой адрес…

— Пусть поищут! — Высокий рассмеялся коротко. — И кончай ты про мусоров — мне они по… Имел я их, короче. Думаешь, адрес твой и телефон откуда у нас — из мусарни, откуда еще?

Водитель снова оглянулся, многозначительно кашлянув, и длинный резко оборвал фразу.

— Да ладно, Васек, — че такого-то? Ну знает и знает — девчонка нормальная, трепать не будет. Ты, слышь, это — ты за нас потом особо не свисти. Нам-то по… до фонаря нам, короче…

Запищал мобильный, и он поднес его к уху, начав перебрасываться с кем-то невидимым непонятными ей словами. А она смотрела в окно. Джип ушел с Садового на Ленинский и тут понесся вовсю, оставляя позади другие машины, нарушая и подрезая, проскакивая на желтый и даже красный, летя к своей цели.

Ее предупреждали, что такое обязательно произойдет — в смысле встречи с этими, которые рано или поздно на нее выйдут. Но ей представлялось, что все будет иначе. Звонок, встреча, деловой разговор, демонстрация теми, кто придет на встречу, фотографий погибшего в компании разных людей. Ну в крайнем случае поездка — но заранее обусловленная поездка — в какое-то место, где, по их мнению, может быть тот, кто причастен к убийству. И опознание — желательно по фотографии и в любом случае не в упор, не в лицо.