Оборотень из Оскола - Никин Сим

оборачиваться. Вот уже к ночному полету не тянет...

Просидев у костра до полуночи, Ворон поднялся и, понуро опустив голову, побрел в палатку.

Судя по ровному дыханию, Марина спала.

Стараясь не шуметь, парень опустился рядом и обнял девушку. По тому, как напряглось ее тело и затихло дыхание, понял, что она все-таки проснулась. Однако, хоть и не прильнула к нему как обычно, не стала и отстраняться. Спустя несколько минут, дыхание ее снова стало ровным и тело расслабилось.

Ворон осторожно приложил ладонь к голове девушки. Он и раньше делился с ней своей жизненной силой, особенно если чувствовал ее усталость или недомогание, но полностью никогда не открывался. Марина, как все, встреченные им в этих землях люди, являлась энергетическим вампиром, не способным контролировать потоки втекающей энергии. Помня о том, как неосторожно открылся Герле, оборотень больше никогда не допускал такого опрометчивого шага.

Почему сейчас он решил открыть доступ к собственной энергии Марине, Ворон понять не мог. Возможно, им двигало чувство нечаянной вины перед девушкой. Но никакого оттока он не ощутил. Наоборот, будто бы почувствовал встречное, мягкое и нежное прикосновение.

Сладко простонав во сне, девушка наконец-то прижалась к нему и теперь умиротворенно дышала в его грудь.

Не убирая руки от ее головы, оборотень продолжал вслушиваться в непривычные и неожиданно приятные ощущения. Ранее ему, конечно же, приходилось не только делиться жизненными силами, но и получать их от соплеменников. Получать, чувствуя приток энергии, всегда было приятно - кому же не понравится чувствовать, как восстанавливаются силы и заживляются полученные в бою или на охоте за лесным зверем раны? Но сейчас было нечто другое. Не было ни притока, ни оттока. Было некое единение, переплетение жизненных потоков. И самое непонятное было в том, что оборотень ощущал два жизненных потока, исходящих от избранницы. Второй, даже не поток, а тоненький ручеек, настолько слабый, что юноша вряд ли смог бы его почувствовать, не решившись полностью открыться.

Осознав происходящее, Ворон невольно отдернул руку и чуть было не отстранился от девушки, но та так сладко вздохнула во сне, что он не решился ее тревожить.

Юноша так и не сомкнул глаз до рассвета, размышляя, как в теле одной девушки может вмещаться две жизненных силы? Пусть даже одна и очень слабая, почти не заметная...

- 46 -

Поднявшийся от реки туман, прокрался меж деревьев и покрыл поляну невесомым одеялом, создав поистине сказочную атмосферу. Однако выбравшийся из палатки Ворон не проникся окружающей романтикой, лишь отметил принесенную туманом сырость и взялся за разведение костра.

Вскоре припасенные с вечера сухие дровишки весело затрещали, объятые жаркими языками пламени. Запарила вода в подвешенном над огнем котелке. Дожидаясь, пока она закипит, парень достал из сумки пакетики с сушеными травами.

Как только они с Мариной начали совершать регулярные прогулки по окрестным лесам, оборотень обнаружил некоторые виды знакомых полезных трав, произрастающих и в его землях. Он немало удивил девушку, когда с упорством бабки-знахарки принялся эти самые травки собирать и, связав в пучочки, сушить на балконе, тщательно укрыв от солнечных лучей. Когда же попробовала лесной напиток, заваренный на травяном сборе и завяленных листочках лесной земляники, искренне восхитилась, заявив, что никогда не пробовала такой чудесный чай. Ворон тогда только пожал плечами, удивляясь сравнению приготовленного на костре лесного напитка с варевом из горелых листьев, которое аборигены называют чаем.

- М-м-м, как вкусно пахнет! - восторженно протянула Марина, выползая на четвереньках из палатки, когда оборотень уже нарезал сыр и ветчину на бутерброды.

Парень внимательно посмотрел на любимую и, не заметив и тени от вечерней обиды на милом заспанном лице, улыбнулся.

Улыбнувшись в ответ, девушка потянулась словно кошка, поднялась и, подойдя, обвила руками шею оборотня.

- Воробышек, мне приснился такой чудесный, добрый сон! - произнесла она, прислонив голову к широкой мужской груди, - Будто мы сидим у костра на этой же поляне втроем - ты, я и между нами наш сын. Он такой чудесный мальчуган - ну вылитый папа.

- Наш сын? - изумленно переспросил Ворон.

- Наш сын, - подтвердила Марина и, подняв голову, взглянула в глаза парню, собираясь решиться рассказать про беременность. Но этого не потребовалось.

К оборотню, до сих пор мучавшемуся вопросом о странном раздвоении жизненного потока избранницы, после слов о сыне пришло мгновенное понимание. Он сильнее прижал к себе девушку и снова, как ночью, открылся, объединяя жизненные силы.

Марина замерла с широко открытыми глазами, прислушиваясь к непонятным волнующим ощущениям. А парень внимательно обследовал еле трепещущий, тоненький росточек зарождающегося жизненного потока, робко протискивающегося между переплетения их сил.

На оборотня вдруг нахлынула волна нежности, счастья и всепоглощающего умиротворения. Он покрыл лицо любимой поцелуями, поднял ее на руки и закружил по поляне. Из-за скрытой туманом земли казалось, будто они парят в воздухе.

- Наш сын вырастет настоящим воином! - прокричал Ворон, благоразумно сдержавшись в последний момент, чтобы не добавить: "оборотнем".

- Сумасшедший, - Марина еще крепче обхватила шею Ворона, - Смотри не споткнись, а то грохнемся прямо в костер. И почему ты решил, что у нас будет именно сын?

- Я же вижу, - удивленно ответил парень, - Ты же сама сказала, что сын.

- Так то же был сон. Ой, Воробышек, у меня уже кружится голова.

- Глупая женщина, - смеясь, произнес оборотень, опуская девушку на землю, - Если мы во сне были настоящие, значит и сын тоже настоящий. Странно, что ты этого не чувствуешь.

В это время сквозь поредевшую осеннюю листву на поляну проникли первые солнечные лучи, и туман моментально истаял.

Не отдавая отчета в собственных действиях Ворон вдруг пошел навстречу лучам, на ходу сбрасывая с себя одежду. Его тело словно подернулось рябью и начало трансформироваться, перетекая в неправдоподобные формы. Одновременно кожа сплошь покрылась длинными серыми иглами. Вот серая пленка на иглах лопнула и осыпалась, давая распрямиться иссиня-черному оперению.

Остолбенев, Марина наблюдала, как на том месте, где только что находился ее любимый, распрямляла гигантские крылья огромная черная птица. Сделав несколько прыжков вдоль края поляны и глухо каркнув и подняв взмахом крыльев вихрь из опавшей листвы, птица взмыла вверх.

Наблюдая за этим фантастическим действом, девушка вспомнила необычайно реалистичный сон,