Химера, или Дитя двух отцов - Татьяна Михаль

иногда, вспоминай…»

Темнота…

* * *

Виктория

Игнат… Понимаю, что он больше никогда к нам не придёт.

Мой Игнат не воскреснет и никогда больше мне не позвонит. Не скажет: «Здравствуй, Вика…» в своей любимой слегка небрежной манере…

Как же больно.

День его похорон выдался солнечным, тёплым и можно сказать, прекрасным. Но моё настроение было невероятно тягостным и невозможно печальным. Горе душило и ломало изнутри, не давая вздохнуть полной грудью. Глаза опухли от пролитых слёз и болели от излишне яркого солнца.

Надела чёрные очки…

Прошло несколько дней с того страшного дня, когда случилось наше с Катей похищение, но я до сих пор не могла прийти в себя. Каждая ночь для меня становилась проживанием того ужаса. Закрыв глаза, я вновь и вновь переносилась в тот кошмар, слышала выстрелы и видела смерть Игната…

Я могла потерять свою малышку, я могла потерять Тараса – они живы, слава Господу!

Но я навсегда потеряла Игната…

Тарас как мог, утешал меня, но боль утраты была так велика, что я не могла держать себя в руках. Рыдания рвали меня на части! Мне хотелось стать бездушной, забыться, оглохнуть, ослепнуть, потерять память, чтобы больше никогда не помнить всего кошмара!

Игнат пожертвовал собой ради меня ценой собственной жизни! Несправедливо! Он должен был жить!

Я не могла поверить, что его больше нет. Не хотела в это верить и не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы я это страшное и горькое событие осознала.

Сегодня, я стою в прощальном зале и слушаю речи его близких, друзей, коллег, деловых партнёров…

– Светлый и добрый человек…

– Отзывчивый…

– Он помогал многим попавшим в беду…

– Его любили…

– Я никогда не забуду его…

Моё сердце жгла пустота, а в душе поселилась тоска и ядовитая боль.

Твержу себе раз за разом: «Не плачь! Не смей! Игнат бы не хотел видеть эту боль и скорбь в твоих глазах!»

Но как тут не плакать, не страдать и не скорбеть? Ведь удивительные зелёные глаза Игната больше не увидят этот мир, не увидят меня, не увидят, как растёт его дочь…

Я не помню, что говорила, но были какие-то слова и были жгучие слёзы…

А потом, я коснулась губами его холодных глаз, сомкнувшихся навечно… Дотронулась пальцами до его волос, глядя на его умиротворённое лицо и надеялась, что вот он сейчас всерьёз откроет свои глаза! Разумом понимаю, что его больше нет, и он не откроет их больше никогда…

А после, крышкой гроба укрыли его от меня навсегда и зарыли в холодную землю… Он будет лежать там один, в темноте и в полнейшем одиночестве…

Мне кажется, частичка меня умерла вместе с Игнатом – и никогда уже не воскреснет…

Теперь, все люди, которые любили и уважали его, стояли над ним, а я знала, что в глубине земли похоронена и наша с Игнатом несчастная любовь…

Его смерть поставила меня на колени, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь снова подняться и оправиться…

Эпилог

* * *

Ерохин, Марина, Лена Наумова, большинство учёных, медиков и людей из охраны Ерохина больше не находились на этом свете.

Они заслужили свою участь…

И я бы убила ещё столько же, лишь бы вернуть Игната…

Новость о страшных опытах, которые устраивал Ерохин на своих закрытых базах, прикрытых под другой деятельностью, желая вернуть своё былое здоровье и молодость, прогремела на весь мир.

Также все узнали и о том, что моя дочь – химера.

Это был сложный период – километры журналистов, бесконечные звонки, преследования, чтобы получить наши фотографии и взять интервью…

Но Тарас с Егором всё урегулировали – не знаю, как… Но я рада, что, наконец, наступила блаженная тишина и покой.

Егор, брат Игната, вступив в права наследования и отдал мне и Катюше тот самый дом, в котором всё и началось…

Я стояла на пороге этого замечательного дома, я была здесь одна.

Оглядывая дом, прогуливаясь по нему, я невольно думала о том, как много мне удалось сделать за свою не такую уж долгую жизнь, как много мне пришлось перенести, как многому пришлось научиться, и как много я всё-таки любила.

Я вспомнила Игната, своего незабываемого зеленоглазого Игната. Он доказал, что любовь – не сказка, придуманная романистами, он изменил всю мою жизнь, он и Тарас подарили мне дочь – живое воплощение неугасимой любви…

Я улыбнулась, переключившись мыслями на своего Тараса, ошеломительного, темпераментного мужчину, вытащившего меня из пучины горя, страха в мир живых при помощи своей любви ко мне и Кате.

Он день за днём пробуждает и воскрешает ту мою часть души, которая казалось, умерла вместе с Игнатом.

Глядя на спальню Игната, грустно улыбнулась и произнесла тихо:

– К сожалению, не всегда бывает так, как хочешь. Но нужно двигаться вперёд и жить дальше, правда?

Но теперь я буду сильнее, крепче. Вместе с Тарасом я смогу уверенно противостоять любым трудностям, которые могут ещё встретиться на нашем жизненном пути.

Вышла из дома, повернула ключ в замке и закрыла дом.

После произошедшей трагедии я сильно изменилась. Я воспринимала весь мир так, будто он желал навредить моей дочери и моему мужчине. Мне всё вокруг казалось враждебным и злым.

Я стала другой – жёсткой, беспощадной и резкой. Только в кругу своей семьи, в которую входили мои родители, Катюша, Тарас и Егор – брат Игната, я становилась похожей на себя прежнюю.

Наша жизнь будет сложной – я это знаю. А судьба моей девочки – очень непростой, но мы справимся. И это я тоже знаю.

* * *

Виктория

Год спустя

Я и Тарас не могли Бога просить о более красивом дне для нашей свадьбы.

Светило солнце, но не жарило как в Сахаре. Облаков на небе было мало, и, хотя было необычно тепло для апреля, лёгкий ветер сохранял наших гостей от жары.

Украшенная территория перед домом радовала глаз обилием белых цветов.

Идя по покрытому травой проходу, с аркой из цветов, в воздушном свадебном платье длиной до колена, я крепко держала в руках свой букет и отчего-то нервничала. Мне казалось, что вот-вот выскочит какой-нибудь журналист и начнёт делать фотографии меня и моей семьи. Или того хуже, прибегут люди в халатах, чтобы отобрать мою малышку для опытов.

Даже спустя год я была на взводе и боялась каждого шороха. Дай-то Бог, чтобы наступившая в нашей жизни тишина оказалась не затишьем перед бурей, а конечным пунктом всем бед. Впереди только счастье и спокойствие.

Окинув быстрым взглядом Егора, что держал