Беспощадный - Патриция Поттер

Она нуждалась в нем! Эта мысль была мучительна! По тому, как напряглось его тело, она поняла, что поцелуй был столь же невольным с его стороны и спровоцирован какими-то неземными силами, сговорившимися сблизить двух людей, которым и видеться-то не следовало.

Но она упивалась этим объятием. Его волосы, которые она перебирала пальцами, были влажными. Шей почувствовала, как тело его содрогается, заставляя ее пульс учащенно биться, убыстряя дыхание и биение сердца.

Она застонала, когда давление внутри стало невыносимым, каждая ее клеточка, каждый нерв больно ныл, словно тело терзали огненные муравьи. Ее руки сомкнулись в объятии, и их тела слились в одно. Ей показалось, что она умрет от желания, которое было все еще не изведано, но тем не менее невероятно маняще.

С тихим стоном он оторвался от ее губ, глаза их встретились. Шей увидела, как на его щеке вздулся желвак. Взгляд Тайлера больше нельзя было назвать бесстрастным — в глазах горел огонь, который, казалось, мог испепелить все вокруг. Пальцы, еще совсем недавно с осторожной чувственностью касавшиеся ее спины, сжались в кулак, а сам он оставался совершенно неподвижным.

Затем он выпустил девушку и отпрянул в сторону с такой непереносимой мукой на лице, что Шей показалось, будто ее сердце разорвется.

Он резко отвернулся и неожиданно грохнул кулаком об стол, в этом жесте было столько необузданного гнева, что она вздрогнула. Он наклонился вперед, чуть ссутулив спину. Их чувства были обострены до предела, и комната как будто превратилась в эпицентр яростной бури, разыгравшейся между ними. Шей абсолютно не понимала сложную природу этой бури. Она просто чувствовала, что задыхается, глядя, как он борется с непокорным течением.

Рейф выругал про себя злосчастную звезду, под которой родился. С тех пор как много лет назад команчи убили его родителей, судьба и люди систематически губили все, что было ему дорого. Когда-то он считал, что человек сам творец своего счастья, но, очевидно, это не так, если всевышние силы распорядились по-другому.

Десять лет. Потеряно десять проклятых лет. А на остаток жизни — этот шрам.

Тайлер не мог забыть ни об этих годах, ни о человеке, повинном в их потере.

И дьявол поставил на пути капитана дочь его врага. Заставил Рейфа вожделеть ее со всей еще оставшейся в душе страстью. Но мало того, эти пытливые, иногда удивленные, но всегда честные серо-голубые глаза затронули в нем струну нежности, о которой он не подозревал.

Выбирай, велел демон. Но выбора не было. Его рассудок требовал справедливости. Ненависть оказалась сильнее, чем зародившаяся страсть, потребность в другом человеке. Уродливые чувства, связанные с насилием, такие, как ненависть, жадность и ревность, всегда оказываются сильнее добрых чувств. Рейф выучил этот урок на войне, а затем убедился в его верности в тюрьме.

Все, что он чувствует к этой женщине, — страсть, убеждал он себя.

Когда он вошел в хижину несколько минут назад, то заметил, как на ее лице промелькнуло облегчение, даже радость. Он почувствовал себя чудовищем, особенно когда увидел ее руку, но она не стала его укорять, а даже слегка улыбнулась, и эта улыбка сказала ему, что о нем думали. Поэтому он сделал то, что обещал себе никогда не делать. Он дотронулся до нее, и это прикосновение привело к дальнейшему.

В ту секунду Тайлер понял, что ему нужно гораздо больше.

Он отогнал эту мысль прочь, как научился отгонять очень многие чувства, и медленно повернулся к девушке. Она стояла, прислонившись к стенке, словно нуждалась в покое.

Что-то подтолкнуло его нанести ей удар. Возможно, иначе он вновь обнял бы ее и тогда уже не отпустил бы. Ему нужно, чтобы она возненавидела его.

Окидывая взором пленницу с ног до головы, он специально придал своему взгляду циничность и намеренно огрубил слова.

— Вы предлагаете мне свою добродетель в обмен на свободу? Если так, то я не заинтересован.

Рейф понял, что преуспел, когда в глазах девушки вспыхнула ярость. Она взмахнула обожженной правой рукой, намереваясь дать ему пощечину, но он перехватил ее запястье в воздухе. Перевел взгляд на пузыри, которые уже начали образовываться.

— От этой пощечины вам стало бы гораздо больнее, чем мне, — небрежно бросил он.

— Вы… вы…

— Думаю, вы подыскиваете слово «негодяй», — насмешливо произнес он.

— Это еще слишком мягко сказано, — парировала она. Он ухмыльнулся, хотя ему было совсем не весело:

— Мне нравится такой характер.

В ее глазах сверкнули молнии, как сверкает огненная лава в пышущем вулкане. Он испытал минуту блаженства — и сделал ее уродливой. Боль в нем раскрылась глубоким ущельем, поглотившим краткие секунды радости, забытья, возврата к нормальной жизни. Он вновь оказался в тюрьме, за решеткой, которая была хотя и не железной, но такой же глухой и крепкой.

Тайлер отвернулся от девушки.

— Если вам нужно сходить к ручью, идемте со мной, — равнодушно предложил он.

Он топтал ее человеческое достоинство так, как когда-то было растоптано в тюрьме его собственное. В самый первый день в тюремных застенках с него сорвали одежду, обыскали с ног до головы, даже в самых укромных уголках, затем подвергли санитарной обработке от вшей. Тогда он замкнулся в себе, это был единственный способ выжить.

Десять лет назад у него не было выбора. И теперь тоже. Слишком много жизней стояло на кону. Его месть стояла на кону.

Это была последняя его мысль перед тем, как позади него послышался шорох. Он не успел ничего предпринять, как на его голову обрушился удар, он упал, и над ним сомкнулась темнота.

* * *

Шей уставилась на Тайлера. Он казался таким большим, лежа на полу. Сбоку на голове у него запеклась капля крови от удара сковородкой.

Сковорода тоже лежала на полу. Шей размахнулась ею двумя руками, почувствовав невыносимую боль в правой, а затем бросила, как только нанесла удар.

На минуту она словно приросла к полу, не в силах отвести взгляда от Рейфа Тайлера. Наклонилась и дотронулась до раны, кожа вокруг которой уже припухла. По крайней мере, дышал он нормально.

«Иди же» — велела она себе. Но все не могла решиться оставить его лежать без сознания. Наконец она открыла дверь, но прежде ей пришлось слегка сдвинуть распростертое тело с порога.

Конь, слава Богу, был все еще под седлом, она опасалась, что не сумеет оседлать его, особенно теперь, когда правая ладонь покрыта пузырями. Тут ей пришло в голову, что Рейф Тайлер, должно быть, так беспокоился о ней, что пошел проверить, все ли у нее в порядке, прежде чем отвел коня в сарай.

Шей оглянулась на неподвижную фигуру, отчасти скрытую за дверью. Скоро ли вернется Клинт? Скоро ли Рейф Тайлер очнется?