Умереть, чтобы жить - Василий Седой

в мое отсутствие, да и себе в дорогу собрал малость. Хочу уйти дня на четыре, может, пять. Если за это время не выясню конечную точку маршрута мамонтов, значит отложу на потом. Не хочу оставлять детей без присмотра надолго. Сейчас и так сильно рискую. Благо, они самостоятельные и глупостей наделать не должны.

Вышел с утра пораньше и планирую двигаться весь день, чередуя бег с шагом. Следы выискивать не приходилось, мамонты натоптали такую тропу, что и ночью не потеряешь. Ближе к обеду местность начала меняться, предгорья плавно переходили в настоящие горы. Натоптанная мамонтами тропа незаметно повернула немного влево, и повторяя рельеф широкого ущелья, пересекала горы немного наискосок. Несколько раз останавливался на короткое время, проверяя перспективные места в плане добычи полезных ископаемых. Правда, ничего полезного пока не нашёл, но надежды не терял. Очень хотелось найти железную руду, вот тогда я бы развернулся по полной программе.

Ночевать остановился уже в сумерках, нашёл небольшую расщелину и там устроил себе импровизированное ложе, нарвав травы на подстилку. Переночевал без приключений, правда к утру основательно замерз. В следующий раз надо озаботиться поиском дров для костра, ну, или найти какую-то пещеру для ночёвки. Ещё полдня передвигался по тропе, а потом за небольшим изгибом из-за очередной горы появилась огромная долина, утопающая в зелени, несмотря на осеннее время года. Поначалу, увидев это великолепие, даже опешил от нереальности увиденного. Приблизительно посредине долины протекала большая река, как бы рассекая её на две части. И если впереди, вдалеке просматривались такие же горы, то слева и справа, до самого горизонта простиралась равнинная местность.

Складывалось впечатление, что кусок местности просто огородили с двух сторон высокими горами. Думаю, именно сюда мамонты и стремились попасть, потому что вытоптанная тропа на входе в долину распадалась на несколько более мелких. Всевозможной живности здесь бегало, прыгало и летало в разы больше, чем в местности, где построил дом. Знать бы раньше о таком месте, по-любому перебрался бы сюда, а так — поздно.

Затевать ещё одно строительство я не готов. Пробежался до реки, ошалел от количества плавающей там рыбы. В кристально чистой воде хорошо просматривались косяки рыб с важно шевелящимися плавниками, неторопливо перемещающиеся против течения. Река оказалась довольно глубокой и почему-то со спокойным течением, что для горной местности совершенно не характерно. Переправляться на другую сторону не стал, холодно, зато пробежался по ближайшим окрестностям и прошерстил предгорья со стороны долины. И здесь результаты поисков увенчались успехом, да ещё и каким. Я нашёл целых три полезных ресурса, способных вывести нашу жизнь на совершенно другой уровень.

На одной вытоптанной полянке высмотрел округлые камни, оказавшиеся каменной солью, которой здесь было немеряно. В другом месте, возле небольшого обвала, нашёл несколько кусков самородной меди. Потом проведу более тщательной поиск. Но и так ясно. Нашёл эти, найду и другие. А возле самого выхода в ущелье, ведущее домой, обнаружил серебряную жилу, залегающую в монолитной скале. Не удержался и смог при помощи хранилища набрать килограмм пятьдесят. Буду переносить медную и серебряную руду при помощи хранилища по испытанному методу, путем коротких перебежек. Как ни странно, домой добежал быстрее. Может, потому что старался больше пробежать за отведенное время, до полного освобождения хранилища. Или может потому, что дорога домой кажется короче. Не знаю, но добежал за световой день, правда устал, как собака. Дома, за время моего отсутствия, ничего не изменилось. Дети сыты, здоровы и даже умыты. Кто бы знал, сколько потрачено нервов на привитие элементарных правил гигиены, зато результат на лице, в прямом смысле этого слова. Оказывается, на другой день после моего ухода приходил шаман и просил, когда вернусь, навестить его, не затягивая. Что хотел и зачем я ему понадобился, дети не знают, но обратили внимание на его нервное поведение. У них сложилось впечатление, что он чем-то или кем-то испуган.

Интересно, завтра пробегусь в поселок и всё узнаю. Шаман — не тот человек, кто станет нервничать по пустякам. Вечером, после ужина пробовал создать энергетическую копию себя. И опять у меня ничего не получается. Складывается впечатление активного противодействия. Когда пытаюсь что-то изобразить, откуда-то из глубин сознания приходит понимание, если сделаю — умру. И это понимание не позволяет пойти до конца и на каком-то этапе всё прекращается. Не понимаю, почему так происходит. Тут, думаю, может помочь шаман, но он упёрся, как баран в новые ворота и ни в какую. Только через клятву его божеству и никак по-другому. А я не хочу и не буду приносить никаких клятв, чревато это плохими последствиями в будущем.

Утром, не выспавшийся и злой, шагал в сторону поселка, сканируя окружающее пространство и продолжая думать над проблемой создания энергетической копии. И каких только версий я не выдвигал. Начал даже задумываться, а не божок ли шаманский чудит? Ведь всегда же получалось, а тут, как в стенку упёрся. Шагалось легко и быстро, только возле реки запнулся. О переправе я не подумал, а лодку уже вытащил и подготовил к хранению. Да и топать до неё далеко. Легче и быстрее сделать новую и небольшого размера, а использовать только для переправы. Интересно, а как шаман будет перебираться через реку? Надо его спросить.

Надолго изготовление не затянулось. Недалеко от реки нашёл погибшее от удара молнии засохшее дерево, и за каких-то полчаса изготовил небольшую лодку. Я уже настолько навострился работать с помощью хранилища, что с трудом понимаю, как раньше обходился без такой фишки. К стойбищу прибежал, изрядно запыхавшись. После переправы захотелось пробежаться, вот и нёсся, как угорелый, всю дорогу. Похоже, как ни крути, а возраст сильно влияет на совершаемые поступки.

Шаман встретил ещё на подходе и, не откладывая, завёл разговор о том, что мы — родня и должны помогать друг другу. Слушая его проповедь, начал потихоньку заводиться, а потом и задавать свои вопросы.

— Скажи, шаман, а где была родня, о которой ты говоришь, и что она делала, когда убивали меня и мою маму? Он от такого вопроса сначала запнулся, а потом и закашлялся. Не стал его третировать и задал следующий вопрос.

— Так зачем ты меня звал, рассказывай, только без этих своих проповедей. Я не против мирно жить по-соседски, но жопу рвать, как за родных, не собираюсь. Говори.

— Гм, к нам пришли из чужого рода и потребовали покинуть это место и искать новое, иначе грозятся начать войну.

В моей памяти не сохранилось информации, как здесь ведут боевые действия. Поэтому, начал задавать вопросы