Неотвратимость - Владимир Печенкин

— Где может быть сейчас Григорян?

— Откуда знаю? В отпуске, наверно. Деньги есть, хоть куда можно ехать.

— Адрес Григоряна, Адамия. Адрес.

— Как могу помнить? Знаю, в Гудауте, адрес не помню.

— Итак, Адамия, на Север вы ехали работать. Почему же нет при вас трудовой книжки?

— Книжка — что такое? Бумага! Бумагу можно получить по почте.

— Хорошо, давайте ближе к делу. То есть ближе к золоту. Откуда оно у вас?

— Сейчас, сейчас, я расскажу.

В аэропорту Магадана он встретил красивую девушку, очень красивую девушку. Нет, Гурам любит свою жену. Но он мужчина… Он не может отказать, если его просит такая красивая девушка. Она просила провезти— как по-русски? — мешок, маленький такой мешок, тяжелый. Говорит: «Дам тебе сто рублей. Дам двести рублей. Вези, пожалуйста, до Москвы маленький такой мешок. Я девушка, я боюсь». Гурам честный человек. Но он добрый человек. Он сказал: «Давай твой мешок». Она сказала: «В Москве встречу». Гурам не знает, где сейчас эта девушка.

— Гурам Дмитриевич, в вашем бумажнике четыреста семьдесят рублей. Кроме истраченных на дорогу. Откуда такие деньги?

— Как буду без денег? В далеком таком месте, родных нет, знакомых нет, как буду без денег? Долго копил, кушал один хлеб, пил одну воду. Потом поехал.

— Девушка отдала вам обещанные деньги?

— Нет, слуш, нет! Сказала: «В Москве все отдам».

— Раньше возили краденое золото?

— Нет! Что такое везу — не знал. Думал, чепуха женская, побрякушки.

— Однако в плафон спрятали вполне квалифицированно.

— Испугался… В вагоне открыл чемодан, смотрел — мешок рваный, желтое в нем… Думал, куда прятать? Что делать? Плафон увидел, прятал. Испугался, гражданин инспектор.

— Откуда и когда вылетели в Магадан?

— Из Адлера, 29 июня.

— Где была пересадка?

— В Минводах посадка, в Магнитогорске.

— Где еще? Не можете вспомнить? Хорошо, напомню. В Красноярске.

— Слуш, как могу все вспомнить? Может, в Красноярске.

Алексей задал еще несколько вопросов, дал подозреваемому протокол на подпись и отправил Адамию в камеру.

Юленкова звонила по телефону. Положила трубку.

— Занято, занято…

— Домой звонила?

— Нет, в гостиницу. Надо где-то устроить Ивлеву.

— Ну что она?

— Да все то же: «груз» положил в сумку кавказец Гриша. А у тебя?

— Все наоборот: «груз» просила провезти очень красивая девушка. По-видимому, имеется в виду Ивлева. В общем, для очной ставки самое подходящее время. Надо же им разобраться, кто из них прохвост или оба вместе.

— Ты дал запросы на Ивлеву и Адамию? Молодец.

— Шла бы ты домой, Наталья. Раз я молодец, то и без тебя справлюсь на очной ставке.

— Мой домашний телефон не отвечает. Значит, муж на работе, сын в детсадике, все в порядке, и маме можно поработать. Итак, очная ставка.

— Отвечать только на мои вопросы. Ясно? Адамия, знаете вы эту гражданку?

Гурам горестно кивает несколько раз.

— Ивлева, знаете вы этого гражданина?

— Это же тот самый, который… Гриша это…

— Адамия, где вы впервые познакомились с этой женщиной.

— В Магаданском аэропорту.

— Ивлева, где вы познакомились?

— Правильно, в Магаданском аэропорту, я сидела, ожидала, а он рядом сел…

— Ясно. Адамия, вы дали показания, что вас попросила перевезти золото девушка. Узнаете ли вы в присутствующей здесь Ивлевой эту девушку?

— Да, она.

— Ивлева, вы подтверждаете показания Адамия?

Но Ивлева смотрела на кавказца, высоко подняв брови.

— Как вам не стыдно!.. — прошептала она. — Вы… вы бессовестный человек!

— Девушка, ты видишь, все нашли. Хотел тебе помочь, деньги хотел иметь — в тюрьму за тебя не хочу.

— Вы… как вы можете лгать!

— Прекратите спор! Повторяю, отвечать только на мои вопросы.

— Но как он может?!

6

— Вижу, Алеша, не терпится тебе спровадить «золотое дело» магаданцам?

— Да ведь все равно придется. Расследование должно проводиться по месту совершения преступления. Ивлева магаданка. Адамия оттуда ехал, золото там и родилось. Не сегодня, так завтра начальство даст распоряжение этапировать подозрительных в Магадан.

— «Что будет завтра, не знаю я», — есть такая цыганская песня, Алеша. Но сегодня дело у нас. Получается, мы завели дело в тупик да так и отдали коллегам— распутывайте, ребята, мы не умеем…

— Что ты, думаешь, у тебя у одной есть профессиональное самолюбие?! Если бы разрешили… Не отдадим мы — отберут у нас! И не в тупик мы зашли, а не успели выйти из тупика. Если хочешь знать, я сам готов лететь в Магадан…

— Почему именно в Магадан?

— Куда же еще?

— Важен не только пункт отправления, но и пункт назначения «груза». Москва? Ленинград? Кавказ? Куда ехал Адамия?

— Или Ивлева.

— Ивлева вряд ли. Кстати, сегодня получены сведения о подозреваемых. С севера и с юга. Вот, познакомься с «очень красивой девушкой». Ивлева работает в поликлинике медсестрой пять лет, комсомолка, активистка, дружинница. Прочитал? А вот твой партнер по «подкидному» Гурам, он же Гриша. Этот два года вообще не работает. Именно два года назад он, работая снабженцем на швейной фабрике, растратил крупную сумму. Дело не возбуждалось, так как он возместил убытки. Откуда взял деньги? На что существовал два года?

— Он клянется, что работал по найму без оформления.

— Клятва — довод убедительный, а давай-ка мы поверим. И проверим, у кого был в наймитах Адамия. Не у скупщика ли золота? Скупщик, ведающий сбытом, вот у кого все ниточки в руках. И смотреть нам надо не на Магадан, а на запад.

— Наталья, ты была у начальства?

— Правильная догадка, молодец инспектор Чепраков. И полковник приказал оставить Адамию в Читинском следственном изоляторе, нам с тобой вести дело впредь до дальнейших распоряжений.

— Это ты настояла?

— Это полковник приказал, — хитро прищурилась Юленкова.

— Наташа, ты молодец!

— Мерси. Что сегодня говорит Адамия?

— Уперся: золото дала Ивлева.

— Кстати, Ивлева сегодня уезжает. У нее иа руках путевка, и задерживать нет оснований. А вот Адамия… Проверь путь его следования самолетом, запроси Адлер, Красноярск.

— Уже сделано. Жду ответ. Штурмом взять «золотое дело» не удалось, придется начинать осаду. А не рановато ли отпустила ты Ивлеву? Понимаешь, не вяжется кое-что. Ну скажи, почему Гураму прятать «груз» в сумке незнакомой девушки?

— А почему бы ему возить в чемодане губную помаду? Еще и БУ — бывшую в употреблении? И пудру? Вопросов много, ответов нет. А и отдыхать тоже нам надо, пойдем-ка по домам, Алеша. У меня еще и свой вопрос есть — взял ли муж Витюшку из садика.

Это днем она была старшим следователем Натальей Константиновной Юленковой. А по вечерам — если свободный выдастся вечер — было у нее другое звание, тоже высокое и почетное, даже несколько званий: мама, жена, хозяйка — женщиной она была, со всеми вытекающими отсюда последствиями, правами и обязанностями. Сын уже спал, муж сидел над своими чертежами, а она, в домашнем халатике, с засученными рукавами, стирала белье, когда прибежал к ней Чепраков. Открыл дверь сам инженер Юленков.

— Алексей! Опять что-нибудь стряслось?

— Ах нет, все спокойно в ночной тишине! Наташа не спит? Да не смотри на меня так свирепо, честное слово, ничего не стряслось. Но ведь Наташа не только твое начальство по семейной линии, но и мое — по служебной…

— А ты не умыкнешь мою жену? Гляди у меня! Наташа! Бросай стирку, продрай с песочком этого подчиненного, чтобы не бегал по ночам к чужим женам.

Из ванной выглянула Наташа.

— Выйди на минутку, начальница, — заторопился Чепраков. — Слушай, тайна губной помады раскрыта! Мне бы в командировку…

— Все еще рвешься в Магадан?

— Теперь рвусь в Красноярск. Адамия летел в Магадан не один, с ним была женщина, Красилова Валентина Сергеевна. 29 июня они вместе вылетели из Адлера в Красноярск, здесь взяли билеты до Магадана, места тоже рядом. Совпадение? Губная помада у Гурама тоже совпадение? Нет, Красилова наверняка летела с ним, чтобы везти золото непосредственно при себе — женщины вызывают меньше подозрений. Да и не во всех еще аэропортах проверка ведется современными методами.

— Тогда какой же смысл совать золото в сумку…

— В том-то и дело, что Красилова не улетела в Магадан, ее билет сразу же был сдан в Красноярске 30 июня. Наташа, пусть меня пошлют в Красноярск! Если найду там Красилову, это ж ниточка!

— Если найдешь…

— Постараюсь, товарищ начальник!

Из комнаты донесся голос Юленкова:

— Сыщики, долго вы будете там шептаться? Шли бы к стиральной машине и проводили совещание без отрыва от производства. Час-то поздний.