Сердце льва - Виктория Холт

Ги внимательно выслушал Ричарда и пообещал, что огласит его указ в Никозии, а затем займется покорением оставшейся части острова.

Ричард не сомневался в преданности Ги. И не только потому, что тот был по натуре честен и лишен коварства. Ги нуждался в поддержке Ричарда в борьбе против Конрада де Монферрата, ставленника короля Франции.

* * *

Ричард беспокойно метался в бреду. Ему чудилось, будто к нему пришел отец и обвинил в предательстве.

— Нет… вот уж кем я никогда не был, — невнятно пробормотал Ричард. — Я всегда говорил, что думаю… Да, я боролся с тобой, ведь ты хотел лишить меня законных прав… но я не обманывал тебя… никогда не обманывал!

На него накатились волны страха.

— Почему? — вопрошал Ричард. — Почему отец так меня ненавидел? И услышал приглушенный шепот:

— Из-за Алисии… все из-за нее.

Алисия! В горячке бреда он почему-то вбил себе в голову, что женат на Алисии, образ которой наложился на образ Беренгарии. Вот она совсем еще ребенок… а вот подросла, и Генрих начал на нее заглядываться…

Призрачный голос зловеще нашептывал:

— А все потому, что в ваших жилах течет дьявольская кровь. Ваша прапрабабка была ведьмой. Она угодила в лапы сатане, но перед этим успела наплодить сыновей. Вы все отпрыски дьявольского рода… все твои братья: и Генрих, и Джеффри, и Джон… все до единого. Потому вы всегда в раздоре…

Ричарду показалось, что он узнал насмешливый голос Филиппа.

Черт бы побрал эту проклятую лихорадку! Помнится, Филипп спросил его незадолго до начала похода:

— Да, но каково тебе будет в жарких краях? Как ты вынесешь палящее солнце?

— Не хуже, чем ты, — уверенно ответил тогда он.

А Филипп сказал:

— Насколько я знаю, ты давно страдаешь приступами лихорадки. А все потому, что любишь походную жизнь.

Но если полежать несколько дней в постели, приступы пройдут. А вместе с ними и бред. И в голове прояснится… Да-да, он непременно выздоровеет, время — лучший лекарь.

От Ги поступили хорошие известия. Он взял приступом замок святого Иллариона и Буффавенто. А в Кирении захватил в плен дочь Исаака. Ги спрашивал, что с ней делать. Не отпускать же на свободу единственную наследницу Исаака!

Ричард обрадовался. Значит, он правильно поступил, доверившись Ги!

Жар начал потихоньку спадать, но Ричард не торопился вставать с постели. Он давно убедился на собственном горьком опыте, насколько это опасно.

Ричард строго-настрого приказал не трезвонить о его болезни. Не дай Бог враги начнут распускать слухи, что он в тяжелом состоянии!

Скоро, очень скоро он встанет на ноги! Кипр к тому времени уже будет покорен, и войско сможет отплыть в Аккру.

Внезапно к Ричарду прибежал рыцарь с известием, что Исаак Комнин молит об аудиенции.

Ричард с трудом поднялся и сел в кресло. Стоя он принимать Комнина не рискнул, боясь, что тот догадается о его слабости.

Исаак припал к ногам Ричарда и в течение всего разговора не поднимался с колен.

— Что привело тебя ко мне? — сухо поинтересовался Ричард.

— Я пришел молить о прощении.

— По-твоему, ты его заслуживаешь?

— Нет, сир, не заслуживаю. Я совершил великую ошибку.

— И предательство, — сурово добавил Ричард.

— Но теперь я ваш душой и телом. Я поеду с вами в святую землю, — поспешил заверить Ричарда Комнин.

— Нет, — покачал головой король. — Я не беру с собой слуг, которым не доверяю.

— Но я клянусь…

— Клянешься? Ты уже поклялся и тут же доказал, что твои слова ничего не значат.

— Если вы простите меня…

— Это время прошло, — отрезал Ричард. — Я был бы круглым дураком, если бы позабыл, как ты пообещал мне золотые горы, а потом пустил в меня отравленные стрелы. Я больше тебе не верю, Исаак Комнин.

Исаак затрепетал от страха. Он-то надеялся снова обвести Ричарда вокруг пальца, но просчитался.

Он поник, съежился и еле слышно проговорил:

— Молю вас только об одном, сир: не забудьте про мой высокий ранг…

— Ну да! Ты же у нас самозваный император! Мне ли не помнить, с каким превосходством ваше императорское величество взирали на простого короля!

— Никто не может быть выше короля Англии.

— Увы, ты слишком поздно усвоил этот урок, Исаак.

— Молю вас, не заковывайте меня в железо… Это чересчур унизительно. Что угодно, только не это. Лучше убейте… убейте прямо сейчас, но не обращайтесь со мной, как со злодеем из простонародья.

— Не тревожься. Я не забуду о твоем былом положении.

— Благодарю вас, милорд! Отныне весь Кипр ваш. Я знаю, вы милосердны… Вы даете слово, что не закуете меня в железо?

— Даю, даю, — поморщился Ричард.

— Всем известно, что английский король всегда держит данное обещание, — не унимался Исаак.

— Я же сказал: в железо тебя заковывать не будут, — раздраженно бросил Ричард и приказал слугам: — Уберите его отсюда. Он меня утомил.

Исаака увели.

Какое-то время Ричард сидел в задумчивости, потом усмехнулся, вспомнив лживость своего врага, и призвал к себе двух рыцарей.

— Я хочу, чтобы Исаак Комнин оставался пленником до конца своих дней, — сказал Ричард. — Если его выпустить на волю, он способен натворить Бог знает что. Я ему более не доверяю. Так что за ним нужен глаз да глаз. И вот еще что! Я обещал не заковывать его в железо. И, разумеется, сдержу свое обещание. Но на цепь его посадить все равно нужно. Поэтому… пусть она будет из серебра! Да-да! Так я и слова не нарушу, и пленник никуда не убежит. Как говорится, и волки будут сыты, и овцы целы.

И Ричард довольно засмеялся, предвкушая, как он расскажет историю о посрамлении Исаака Комнина Филиппу Французскому.

* * *

От Ричарда давно не было ни весточки. Куда он пропал? Почему не подает о себе знать? Неужели не догадывается, как они волнуются? Десятки тревожных вопросов роились в голове Беренгарии.

Джоанна старалась утешить молодую королеву.

— Ричард поглощен опасной борьбой, — объясняла она. — Ты думаешь, легко покорить целый остров? Он уверен, что мы в безопасности, и не утруждает себя сочинением писем. Ему сейчас не до описания битв. Надо сражаться, а не скрипеть пером!

Женщины сидели в зеленом саду, под сенью раскидистых деревьев.

— Посмотри, — Джоанна пыталась отвлечь невестку от невеселых мыслей, — посмотри, как здесь прелестно! Мы должны быть благодарны Ричарду за то, что он поселил нас в таком удобном, красивом месте.

— Да, конечно, — кивнула Беренгария, — но я не могу не думать о нем. А он… он думает обо мне, Джоанна?

Джоанна не стала говорить, что увлеченный битвами Ричард ни о чем другом, кроме войны, думать не в состоянии. Она всегда подозревала, что из Ричарда не получится преданного супруга, но ее печалило, что Беренгария убедилась в этом сразу же после свадьбы.