Дикие карты - Джордж Мартин

— Ну да. — Темноволосая голова поникла, и он уставился на свои стиснутые руки. — Теперь они сооружают стеклянную кабинку, после чего меня вызовут снова. Да и черт с ними!

Вышедший надменный служитель вызвал миссис ван Ренссэйлер.

— Спокойствие, милая. Ты и сама по себе достойная им соперница, не говоря уж о тех, кто скрывается в твоей голове. И не забывай, я с тобой.

Она слабо улыбнулась. Кьюинн взял ее под локоть и проводил в зал заседаний. На краткий миг Тахиону открылось зрелище спин, камер в слепящем белом свете телевизионных ламп. Потом дверь с глухим хлопком закрылась.

— Сыграем? — спросил Дэвид.

— Конечно, почему бы и нет?

— Я не мешаю? Может быть, тебе лучше обдумать свои показания?

— Какие еще показания? Мне ничего не известно о Китае.

— Когда тебя вызвали?

Его ловкие руки так и порхали, расставляя фигуры.

— Вчера днем, примерно в час.

Они еще не закончили партию, когда вернулись Блайз с Кьюинном. Инопланетянин так стремительно вскочил, что доска вместе с фигурами полетела на пол, но Дэвид не произнес ни слова упрека. Блайз была бледнее смерти. Ее колотило.

— Что они сделали? — громовым голосом осведомился Tax.

Она ничего не отвечала, только дрожала в его объятиях, точно подстреленная лань.

— Доктор Тахион, их интересует не только Китай. Нам нужно поговорить.

— Минутку.

Он склонился к ней и коснулся губами тоненькой вены на виске, затем быстро проскользнул сквозь защиту и окутал ее сознание успокоительной волной. Женщина обмякла, пальцы, вцепившиеся в лацкан нежно-персикового пальто, разжались.

— Посиди с Дэвидом, милая. Мне нужно поговорить с мистером Кьюинном.

Tax понимал, что разговаривает с ней как с маленьким ребенком, но потрясение могло пошатнуть хрупкую конструкцию, которую он возвел, чтобы отделить разные личности одну от другой, а это краткое вторжение в ее сознание показало ему, что сооружение уже начинает давать трещину.

Адвокат отвел его в сторону.

— Китай был лишь предлогом, доктор. Теперь главный вопрос — вирус. Полагаю, комитет вообразил, будто тузы представляют собой разрушительную силу и могут отражать настроения страны в целом.

— Доктор Тахион! — провозгласил служитель. Кьюинн отмахнулся от него.

— Абсурд!

— Тем не менее теперь я понимаю, зачем вы здесь. Я бы посоветовал вам избрать Пятую.

— То есть?

— Отказаться отвечать на все вопросы до единого. Включая и ваше имя. Ответ даже на этот единственный вопрос будет истолкован как отказ от использования Пятой.

Тахион выпрямился в полный, совершенно не впечатляющий рост.

— Я не боюсь этих людей, мистер Кьюинн, и не стану своим молчанием помогать им осудить меня! Мы положим конец этому безумию, и немедленно!

Зал походил на полосу препятствий из огней, кресел, столов, людей и змеящихся кабелей. Один раз он даже споткнулся и чуть не упал, но с приглушенным ругательством удержал равновесие. На миг все вокруг него куда-то исчезло, и Tax увидел сияющий в свете многочисленных люстр паркет бального зала в Ильказаме и услышал смешки родни и друзей — они смеялись над ним, перепутавшим хитрые па «Озадаченных принцев». Из-за его оплошности цепочка танцоров сбилась с ритма и остановилась, и он услышал громкий гнусавый голос своего кузена Забба, который, перекрывая музыку, во всех безжалостных подробностях пояснил, какое именно па он пропустил. Кровь бросилась ему в лицо, над верхней губой выступил пот. Вытащив из кармана носовой платок, он промокнул непрошеную влагу и только тогда осознал, что причина его дискомфорта не только в воспоминаниях, но и в телевизионных прожекторах, из-за которых в зале стояла невыносимая жара.

Тахион уселся в неудобное деревянное кресло с прямой спинкой и заметил похожий на ободранный скелет каркас стеклянной будки, которую сооружали для допроса Дэвида, — весьма зловещее зрелище, точно недостроенный эшафот. Тогда он быстро перевел взгляд на девятерых мужчин, которые посмели судить такисианина и его дженамири. Единственное, что было в них примечательного, — это их мрачная напыщенность. В остальном эти девятеро были всего лишь группкой мужчин среднего и пожилого возраста, одетых в мешковатые темные костюмы. Его лицо свело в маску царственного пренебрежения, он развалился в своем неудобном кресле, самой своей позой насмехаясь над их мнимой властью.

— Зря вы не последовали моему совету касательно вашего костюма, — пробормотал Кьюинн, открывая портфель.

— Вы же сказали мне, чтобы я оделся поприличнее. Вот я и оделся.

Кьюинн оглядел фрак и панталоны нежного персикового оттенка, жилет, расшитый всеми оттенками зелени и золота, и высокие мягкие ботфорты с золотыми кистями.

— Черное было бы куда уместнее.

— Я — не какой-нибудь работяга.

— Будьте добры назвать комитету свое имя, — заговорил председатель Вуд, не отрываясь от бумаг.

Он склонился к микрофону.

— В вашем мире я известен под именем доктор Тахион.

— Ваше полное и настоящее имя.

— Вы уверены, что хотите этого?

— Зачем бы я тогда стал задавать этот вопрос? — брюзгливо буркнул Вуд.

— Как вам будет угодно. — Инопланетянин с легкой улыбкой пустился в перечисление своей полной родословной. — Тисианн брант Тс'аа сек Халима сек Рагнар сек Омиан. На этом род моей матери заканчивается, поскольку Омиан вошла в Ильказамский клан сравнительно недавно, благодаря браку, а до того принадлежала к клану Заглулов. Моего деда с материнской стороны звали Тай брант Парада сек Амурат сек Ледаа сек Ша-рияр сек Наксина. Его родителем был Баконур брант Сеннари...

— Спасибо, — поспешно перебил его Вуд. Потом обвел взглядом сидевших за столом коллег. — Может быть, в рамках этого разбирательства мы обойдемся его nom de plume[62]?

— De guerre[63], — поправил Тахион с невинным видом и злорадно отметил, как вспыхнул председатель.

Затем последовало несколько вялых бессмысленных вопросов относительно того, где он живет и работает; после этого за дело взялся Джон Рэнкин от штата Миссисипи.

— Насколько я понимаю, доктор Тахион, вы — не гражданин Соединенных Штатов Америки.

Тахион бросил на Кьюинна пораженный взгляд. Из рядов собравшихся журналистов зазвучали смешки. Рэнкин буравил его взглядом.

— Нет, сэр.

— Значит, вы иностранец.

В его словах сквозило удовлетворение.

— Несомненно, — протянул Тахион. Он небрежно развалился в кресле и принялся вертеть в пальцах свой галстук.

В разговор вступил представитель Южной Дакоты.

— Вы прибыли в эту страну легальным или нелегальным путем?

— Я как-то не заметил в Уайт-Сэндзе иммиграционного центра, хотя, с другой стороны, я его и не искал, поскольку в тот момент меня занимали несколько более неотложные дела.

— Но в последующие годы вы ни разу не обращались с прошением о предоставлении вам американского гражданства?

Кресло со скрежетом отъехало, и Тахион вскочил на ноги.

— О Идеал, ниспошли мне терпения! У меня нет никакого желания становиться гражданином вашей страны. Я нахожу ваш мир неотразимым, и даже если бы мой корабль мог совершить гиперпространственный прыжок, я остался бы здесь, потому что мои пациенты нуждаются во мне. Но у меня нет ни времени, ни охоты ходить на задних лапках на потеху этому варварскому трибуналу. Пожалуйста, можете продолжать играть в бирюльки, но дайте мне заниматься своей работой.

Кьюинн буквально затолкал его обратно в кресло и прикрыл микрофон ладонью.

— Продолжайте в том же духе — и получите отличную возможность наблюдать за этим миром из-за тюремной решетки, — прошипел он. — Да поймите же, наконец! Эти люди обладают властью над вами и средствами, чтобы осуществить ее. А теперь извинитесь, и попробуем хоть как-то спасти положение.

Тахион извинился, но неубедительно, и допрос продолжился. Первым к сути дела подступил Никсон от Калифорнии.

— Насколько я понимаю, доктор, это ваша семья разработала этот вирус, который стоил жизни стольким людям. Я прав?

— Да.

— Прошу прощения?

Тахион прочистил горло и повторил, на этот раз более внятно:

— Да.

— Значит, вы прибыли...

— Чтобы попытаться помешать его распространению.

— А чем вы можете подтвердить свое заявление, Тахион? — осведомился Рэнкин.

— Записями из моего судового журнала, где зафиксированы мои переговоры с командой второго корабля.

— И вы можете предоставить нам эти записи?

— Они на моем корабле.

На помост проскользнул секретарь, и члены комиссии о чем-то торопливо посовещались.

— В отчетах говорится, что ваш корабль сопротивлялся всем попыткам проникнуть внутрь.

— Ему так было приказано.

— Вы согласны открыть его и позволить военно-воздушным силам изъять записи?

— Нет. — Их взгляды скрестились. — Если вы вернете мне мой корабль, то я сам отдам вам записи.