Подводная война. Хроника морских сражений. 1939-1945 - Леон Пиллар

В декабре 1944 года старшиной Богдановым был продемонстрирован пример замечательного мужества и боеспособности.

Щ-307 (командир Калинин) при температуре 25 градусов взяла курс на Данцигскую бухту. Внезапно рулевой доложил: «Рули отказали!» Перешли на ручное управление, однако рулевой вал вращался вхолостую. Калинин отдал команду остановиться и поручил Богданову отремонтировать руль управления. Богданов работал, скорчившись при свете переносной лампы под кормой подводной лодки, два часа в ледяной воде. В случае нападения противника – и он хорошо это знал – подводная лодка ушла бы, не имея возможности позаботиться о нем. Человек вытерпел настоящую пытку. После того как руль был отремонтирован, Щ-307 продолжила свой путь, а в это время товарищи массировали посиневшее от холода тело Богданова.

Члены экипажей часто были родом из внутренних областей страны, из Сибири, с Украины. Эти живучие, невозмутимые мужчины постепенно составляли превосходные экипажи подводных лодок.

Набирать их было трудно. Флот в 1941 году насчитывал 340 000 человек, из которых 67 000 были членами или кандидатами в члены партии. Общее количество подводников составляло 15 000 человек. В ноябре 1941 года матросам вернули бывшую царскую черно-оранжевую ленту и воссоздали гвардейские части. Возвращались в морской флот патриотические традиции царских времен: вручение флага гвардии стоящим на коленях экипажам, как когда-то перед иконами, торжественные награждения орденами и знаками отличия: Герой Советского Союза (высшая советская награда), орден Красного Знамени, звание гвардейской подводной лодки. В 1944 году были учреждены ордена Нахимова, Ушакова – это были имена царских адмиралов, – разрешили ношение традиционных погон, которые были упразднены во время революции.

В замкнутом тесном пространстве подводных лодок коммунистическая партия находила благоприятную почву для создания партийных ячеек и комитетов. Многие из моряков были членами партии. Каждый, кто совершал мужественный поступок, получал партийный билет. Таким образом, героизм и политическая доктрина шли рука об руку.

На борту каждого корабля имелся политический комиссар. Особенно в 1941—1942 годах комиссары слишком часто вмешивались в командование подводными лодками и создавали трудности их командирам. В 1943 году им присвоили воинское звание.

Балтийское море

Расширяющееся на севере Ботническим заливом и на востоке Финским заливом, Балтийское море имеет только средние глубины: примерно 100 метров в южном районе и максимальную глубину 159 метров между Швецией и островом Готланд. Оба залива с октября по июнь замерзают. Основная битва должна была разыграться в Финском заливе, который имеет длину примерно 400 километров и ширину 75 километров и на котором расположены большой город Ленинград, а также верфи Кронштадта.

Уже 4 апреля 1941 года вступлением германских войск в Югославию была объявлена тревога. В этот день был заменен секретный код советского морского флота.

В воскресенье 22 июня 1941 года, на рассвете, Гитлер приказал начать проведение операции «Барбаросса».

Генерал Попов, командующий Ленинградским фронтом, находился в Мурманске; политический комиссар Жданов проводил отпуск в Сочи; генерал Новиков, командующий ВВС, находился в Киеве!

За несколько дней до этого немецкие минные заградители скрытно от советских патрулей установили несколько минных заграждений перед русскими портами на входе в Финский залив, от Мемеля вплоть до острова Готланд. Они оставили открытым лишь несколько проходов между многочисленными островками в шведских территориальных водах так, чтобы немецкие и шведские корабли могли перевозить из Лулеа в Германию, внутри Ботнического залива, ценную железную руду. Многие из этих кораблей должны были идти в пределах шведских территориальных вод. К югу от минных полей новые немецкие подводные лодки, сходящие с верфей, должны были продолжать свои испытания.

В то воскресенье 22 июня 8 советских подводных лодок стояли в Риге, 15 – в Лиепае (Либаве) – это была 1-я бригада; 5 – в Ханко и 14 – в Таллине образовывали 2-ю бригаду; 25 – в Кронштадте составляли 3-ю бригаду.

Накануне подводные лодки 1-й и 2-й бригад были приведены в полную боевую готовность. 20 кораблей было незамедлительно выделено для оперативного применения вдоль побережья Восточной Пруссии и Померании. Подводные лодки 3-го дивизона 1-й бригады получили приказ на минирование подступов к Данцигу, Мемелю и Кольбергу. Немцы за 14 дней привели все свои торговые суда в порты и перебазировали свои военно-морские школы в Норвегию. Советские подводные лодки нашли лишь пустое море. Уже 22-го советский надводный флот понес свою первую потерю: эсминец «Гневный» подорвался на немецкой мине.

Тем не менее 25 июня в 7 часов утра С-4 (капитан 3-го ранга Абросимов) обнаружила немецкое торговое судно с сопровождением охраны и атаковала его. Недостаточно обученные рулевые С-4, вероятно возбужденные первым боем, недостаточно быстро заполнили торпедо-балластную цистерну, и подводная лодка на одно мгновение показала ограждение рубки, которое было замечено кораблем эскорта.

«Срочное погружение!» – приказал Абросимов.

Семь сброшенных эсминцами глубинных бомб сильно сотрясли подводную лодку.

С-4 перенесла эту бомбардировку, однако была вынуждена 9 часов оставаться под водой, чтобы уйти от атак судов сопровождения. Когда С-4 всплыла ночью, она получила радиограмму из Кронштадта: «Приказ всем подводным лодкам 1-й бригады: курс на Таллин».

22 июня в порту Лиепаи подводные лодки были внезапно атакованы двенадцатью Ju-88! Они сразу ответили огнем своих пулеметов и орудий. Под грохот орудий, ведших огонь по пикирующим и поливавшим пулеметным огнем палубы подлодок «Юнкерсам», подводные лодки уходили в море, в то время как город и база были в огне. Пять кораблей, а также эсминец «Ленин», не сумевшие выйти в открытое море, были взорваны и затоплены собственными экипажами. С-1 затонула на небольшой глубине и позже была поднята немцами и разобрана на металл.

С-5 с командиром 1-й бригады на борту, капитаном 1-го ранга Николаем Египко, первым подводником на Балтике, которому было присвоено звание Героя Советского Союза, покинула Лиепаю последней.

Шесть подводных лодок, чьи броневые листы ходовых мостиков были изрешечены пулями, взяли курс на север. Они следовали вдоль побережья, где небольшие глубины не позволяли эффективно маневрировать в подводном положении. Немецкие самолеты и быстроходные катера, охотившиеся на них, потопили С-3 (Костромичев), а остальные подводные лодки ушли сначала в Ригу, затем в Таллин.

28 августа, когда Таллин был сдан, они покинули порт и пришли в Кронштадт, где уже находились лодки С-4, С-5, Щ-307, Щ-308, Щ-322, М-98, М-79, М-95 и М-102…

Из 29 находившихся в эстонских портах торговых судов только одному удалось уйти в Ленинград. Лодка С-11 (Середа) с командиром дивизиона Тузовым на борту при возвращении из патрульного рейда ночью 2 августа подорвалась на мине. Щ-307 (Петров) 9 августа на севере от Даго торпедировала и потопила германскую лодку U-144 (капитан-лейтенант Герт фон Миттельштедт).

М-83 вернулась 24 июня в уже оккупированный порт Лиепаю, и командиру хватило времени только на то, чтобы затопить лодку. Затем он со своим экипажем по суше пробивался к советским войскам.

События развивались стремительно. Подступы к Ленинграду были заняты германскими войсками 31 августа; кольцо сужалось, в то время как германское судоходство свободно развивалось вдоль побережья Балтийского моря.

Военно-морская база в Кронштадте находилась в зоне досягаемости сухопутной артиллерии немцев. Ни надводный флот, ни подводные лодки СССР, казалось, не могли выйти из него. Финский залив, впрочем, был полностью в руках врага. Южное побережье было под контролем немцев, а северное побережье контролировали финны.

В эти катастрофические дни С-6 (Кульбакин) лишь по счастливой случайности 14 июля ушел от бомбардировки глубинными бомбами, в то время как С-9 была тяжело повреждена бомбой. С-5 подорвалась на мине 27 августа в 20 часов, при этом командир бригады Египко был выброшен взрывом за борт, но затем спасен. Такая же беда постигла на следующий день Щ-301 (Грачев). 30 августа «Калев» был затоплен собственным экипажем[19], а С-6 затонула после бомбардировки авиацией противника. Наконец, П-1 была уничтожена миной, когда в сентябре пыталась выполнить задачу по снабжению защитников полуострова Ханко.

Ввиду таких потерь командующий Балтийским флотом адмирал Трибуц наперекор всем опасностям бросил в бой все имеющиеся в его распоряжении подводные лодки.

Казалось, уже ничто не могло спасти советский флот (21 и 23 сентября) от массированных атак германской авиации, которая решила отправить его на дно любой ценой. В то время как матросы высаживались на сушу, чтобы вести там боевые действия, подводные лодки ночью принимали участие в противовоздушной обороне. Днем лодки, которые были еще в состоянии, ложились на грунт. Подводная лодка П-2 была потоплена бомбами[20]. Адмирал Трибуц надеялся, что сможет спасти несколько подводных лодок: С-7 (Лисин), С-8 (Браун), Л-3 (Грищенко). С этой целью он приказал им под командованием Трипольского уходить через Бельт в Северное море. Однако прибытие наводящего ужас Tirpitz вместе с 3 крейсерами и 8 эсминцами к Аландским островам заставляло опасаться нападения на Ленинград. Вывод подводных лодок был отменен, и 16 лодок (С-4, Щ-303, Щ-311, С-7, М-95, М-98 и другие) было выставлено в качестве заграждения перед Финским заливом…