Не верь глазам своим - Кейт Уайт

Тайлер сидел в пижаме с рисунком из животных и увлеченно смотрел мультфильм. Он пожал мне руку, когда я поздоровалась, но разговаривать ему хотелось не больше, чем слушать лекцию по кибернетике, поэтому мы с Кэт вернулись в зал. Она предложила мне присесть на диван и налила по бокалу бордо. На черном столике лежало блюдо с сырами, того же кремового оттенка, что и мягкая мебель, и салфетки с золотой каемкой для коктейля. Да уж, я чувствовала себя пассажиром на «Куин Элизабет II».

— Как дела? — спросила она, опустившись в большое кресло напротив.

— Неспокойно. Ты, наверное, слышала, что полиция подозревает Робби Харта. Помнишь его? Из «Джета».

Кэт кивнула, хотя вряд ли поняла, о ком речь. Она часто забывает имена даже тех сотрудников, кто у нее давно работает.

— Начинай сначала, — попросила она. — Я хочу услышать все.

Ах вот зачем здесь лежат салфетки с золотой каемкой — Кэт желает узнать все о смерти Моны. Я выдала десятиминутный обзор. Она забросала меня вопросами: не только невинными, но и такими, что пришлось придержать язык.

— На самом деле я сама хотела тебя расспросить, — сказала я с напускной непринужденностью, чтобы Кэт не подумала, будто это единственная причина моего визита. — Я пишу статью для «Базза», и мне нужна некоторая информация.

— «Базз» освещает убийство? — спросила она. На лице застыло выражение удивления и досады на то, что не догадалась об этом раньше.

Я кивнула и, не давая Кэт вставить слова, продолжила:

— Скажи, что ты знаешь о положении Моны в редакции? Какие у нее были отношения с Дикером?

Насколько мне известно, она его терпеть не могла, — ответила Кэт. — Мона сама не голубых кровей, но Дикера считала отъявленным грубияном.

— Он наверняка совал нос в ее дела, перечитывал передовицы и тому подобное.

— О да, и это ее бесило. Понимаю, когда приходится обсуждать это с директором издательства: он хотя бы может дать ценный совет, но Дикер — бизнесмен, начинавший карьеру с торговли женской обувью, который вдруг решил, что вправе указывать ей, как выпускать журнал. Я слышала, он иногда имел наглость предлагать свое название передовицы.

— Моне платили около миллиона в год. За такие деньги могла бы и пережить нежелательное вмешательство.

— Только не Мона. Да и многие редакторы не стали бы. Кому понравится, когда бывший продавец туфель из магазина «Хьюго Босс» начинает говорить, что печатать, что нет? Я тут недавно слышала, что контракт Моны заканчивался, Дикер предложил ей подписать новый, а она неделями раздумывала. Он ведь не особо терпеливый человек.

Только Кэт это сказала, у меня в памяти всплыл кадр, как Дикер вылетел из кабинета Моны в тот день, когда я проходила собеседование для принятия на работу. Отпив вина, я попыталась воссоздать слова, что он тогда произнес. Нечто вроде: «Даю тебе время на пересмотр предложения, а потом решай сама». Он мог ссылаться на контракт. Неужели Мона поднялась к нему во вторник сообщить, что не собирается ничего подписывать? И попросила Эмми пожелать удачи, предвидя, насколько Дикер разозлится на такое заявление? Становится все интереснее.

— Думаешь, она собиралась уйти из «Базза»? — спросила я.

— Возможно. Подобные слухи ходили постоянно: мол, Мона могла бы попытать удачу на телевидении. Но ничего конкретного мне не известно.

— И как бы отреагировал Дикер, если б она отказалась продолжить с ним сотрудничество?

— Был бы вне себя от ярости. Мона отлично выполняла свою работу, Дикеру приходилось со многим мириться, и он, видимо, считал, что она ему чем-то обязана.

— А он не мог просто передать бразды правления Нэшу ? — спросила я, прикидываясь дурочкой.

— Поговаривают, что Нэш получит-таки это место. Но мне кажется, ему вся эта неразбериха сыграла на руку. Если бы Мона не подписала контракт, Дикер приложил бы все усилия, чтобы откопать нового достойного редактора… Считаешь, у Нэша есть шанс?

— Я не так давно в «Баззе», чтобы понять их политику, — сказала я, удачно избежав прямого ответа. — Мне бы хотелось видеть Нэша на этой должности. Он хороший человек и потрясающий редактор.

— Да, многие придерживаются такого мнения. Что он потрясающий редактор.

Последняя фраза Кэт повисла в воздухе.

— Но?..

— Он профессионал в своем деле, но не умеет предвидеть ситуацию. Подчиненные обожали его, когда он издавал журнал для мужчин, но рейтинг продаж оставлял желать лучшего.

— А как у него дела семейные?

— Ой, брось. Он просто донжуан. Однако его жена не заслуживает сочувствия. Стоит ему попросить прощения, как она готова принять его обратно.

— Тебе известно что-нибудь о личной жизни Моны?

— Я как-то имела дело с ее мужем. Создает впечатление неудачника. Пишет смехотворные пьесы. У него остался ребенок от предыдущего брака. Представляю, какая из Моны мачеха. Ну да хватит о них. Расскажи о себе. Что нового?

Мне было нечем похвастаться. Публикация книги запланирована на осень, а подходящий мужчина так и не встретился.

— У тебя как дела? — поинтересовалась я. — Как расходится улучшенный вариант «Глосса» ? — Мне было неловко спрашивать, но и промолчать нельзя.

— Хорошо, надо полагать, — ответила Кэт. — Через несколько месяцев будет ясно, как читатели реагируют на изменения. Стараюсь отметать материал, который наводит особую скуку.

— Ты имеешь в виду статьи о счастливой жизни и вдыхании ванили для снижения беспокойства?

— Да. Надеюсь, ты больше не злишься на меня, Бейли. Мне так не хватает твоих очерков, но если бы я оставила «Глосс» прежним, то вскоре кусала бы локти. Такая уж у меня судьба, не могу рисковать. Знаешь, я тебе завидую. Ты устроила свою жизнь так, что сама себе хозяйка. Тебе не приходится делать вещи, которые тебе не нравятся.

«Ну да, — хотелось мне сказать. — Тоже мне нашла хозяйку. Будто я по доброй воле работаю в журнале, который тратит типографскую краску на размышления о натуральности чужих грудей».

— Пожалуй, пойду уже. Тебе надо укладывать спать Тайлера, а мне завтра рано вставать.

— Я так рада, что ты на меня не обиделась, — радушно произнесла Кэт, открывая мне дверь. — Мы должны непременно встретиться снова в ближайшем будущем.

— Конечно, — согласилась я. Хорошо, что мы наладили отношения. И все же между нами осталась пропасть, какой не существовало раньше: ни когда она была моим боссом, ни тем более когда я расследовала смерть ее няни и Кэт спасла мне жизнь.

Я поймала такси и отправилась домой, остановившись по пути у гастронома на углу, запастись продуктами. У меня в квартире опять оказалась парилка. Под дверью лежала записка от Лэндона: он уехал на выходные в графство Бакс, и я могу воспользоваться его машиной. Врубив на полную мощность кондиционер, я стянула с себя одежду и сделала омлет с грибами. Выпила бокал вина в надежде, что это поможет мне расслабиться, однако, ставя тарелку в раковину, заметила повышенную напряженность. События последних суток скрутились у меня в животе подобно огромному мячику на резинке, с которым играют, когда становится скучно.