Аркан - Татьяна Русуберг

Найд сломал печать и развернул свиток херра Харриса. Момент, честно говоря, был не слишком благоприятный. Воздух вокруг рвался от разнозаряженных энергий. Где-то на северо-западе шел бой — очевидно, Безликий без крови сдаваться не хотел. И все же лучше прочесть письмо прямо сейчас, пока СОВБЕЗовцы заняты. Неизвестно, представится ли другой случай.

«Мой дорогой мальчик, — гласили неровные строки, нацарапанные на обратной стороне страницы, вырванной из Священного Писания леди Женевьевы. — Прости, что я не сдержал своего обещания, и теперь твоей свободе и жизни угрожает опасность. Знай, что ни я, ни Айден ни на минуту не сомневались в тебе. Кем бы ты ни был, ты навсегда останешься членом нашей семьи, а мы — твоими верными друзьями. Если бы это могло помочь, я бы, не раздумывая, поднял меч на твою защиту, но против твоих врагов меч бесполезен. Поэтому прими мое пожелание удачи и совет: не задерживайся в княжестве. Все дороги перекрыты заставами. Продвигайся лесами, избегай людей. Побережье — то место, где тебя будут искать прежде всего. Постарайся добраться до Гор-над-Чета. Там ты найдешь моего старого боевого товарища Шейна — помнишь его? Шейн благодарен мне за многое, он не откажется приютить тебя на время, пока ты не решишь, как быть дальше. Надеюсь, мы еще увидимся на этом берегу. Да пребудет с тобой Свет. Твой опекун, Харрис Горлицкий».

В постскриптуме шли подробные указания, как разыскать дом Шейна в большом городе. Охваченный невольным порывом, Найд прижал угловатые строки к губам, потом бережно свернул письмо и спрятал под одеждой. Между стволами деревьев по соседству замелькали бурые тени. Сигналя белыми кисточками хвостов, уходили от неведомой опасности косули. Найд насторожился.

Внезапно морщинистый ствол ближайшего древнего вяза ощерился дуплом. От дыры побежала, углубляясь, трещина — вверх, к поредевшей кроне, и вниз, к бугрящимся подо мхом корням. Древесина, расходясь, покрякивала, что-то в ней вспучивалось, что-то уходило внутрь, пока в вязе не сформировался вход, способный пропустить в себя вполне упитанного посетителя. Найд не спешил воспользоваться неизвестно куда ведущим проходом. Но тут во тьме древесного нутра будто светлячок зажегся, только очень крупный. Повисел чуть-чуть у порога, шмыгнул во мглу, снова вынырнул, подмигивая, посуетился, опять нырнул.

Найд сделал осторожный шаг вперед. Ничего хорошего его в дереве ждать не могло, но и с баньши Летицией это волшебство не вязалось, слишком оно было… тихое, что ли? Вяз ли или оранжевый светлячок нашептывали, шелестели. Немногие слова повторялись, радостно захлебывались слогами, пелись мохнатыми губами, щекоча уши. Найд невольно тряхнул головой, будто назойливую осу отгонял, но еще один шажок вперед все-таки сделал. Очень хотелось слова разобрать, понять, о чем поет дерево.

— Хат… Нашел. Нашел его. А-а. На-шел. Ха-ха, — рассыпалось безумными смешариками, зашуршало по стенкам. Найд не заметил, как уже шагал по трухлявым ступеням, ведущим в пахнущую гнильцой тьму. Оранжевый светлячок плясал впереди, шалил. — А-а, — напевал. — Нана. Сердце мое. Он забрал. Теперь его. Нашел. Ан-хат. Сердце мое.

«Анхат!» — Найд вздрогнул и скатился бы с крутых ступенек, если бы не удержался за шершавую, покрытую гадкой слизью стенку.

— Кто ты, назвавший имя моего брата? — крикнул он во тьму и древность.

Светлячок замельтешил перед глазами, зарадовался:

— Тот, кого ты думал, что не убил. Скорей, скорей, он ждет тебя! Сердце мое.

У Найда внутри все захолонуло и обуглилось. Он узнал голос Джейремии Хопкинса — бархатный голос, которым причитало безумие.

— Джей? — осторожно позвал он, протянув к светлячку руку. Пальцы мерцали красным на просвет, но в оранжевом сиянии не было тепла. Оно увернулось и захихикало:

— Был Джей, да весь вышел! Шышел-мышел… — Светлячок метнулся в черный колодец лестничного пролета, только по скользким стенкам побежали тени. — Анхата взял, и меня взял, и тебя возьмет. Скорей, мое сердце! Он ждет.

— Ждет… дет… дет… — заметалось по полому стволу эхо, зашуршал крыльями летучих мышей воздух. Сердце Найда рванулось в карьер, ноги сами понесли тело вниз, перепрыгивая через две-три осклизлые ступеньки.

— Анха-ат! — крикнул он во всю силу легких… и разорвал темноту.

На этой вересковой проплешине он уже бывал раньше. Грелся на больших плоских валунах. Смотрел, как испуганная ящерка сбрасывает хвост, и тот скачет, словно живой, на замшелой гранитной макушке. По осени собирал вересковые ягоды для целебного отвара — они и сейчас повсюду показывали черные глянцевые бока. А еще тут был секретный сотрудник СОВБЕЗа Джейремия Хопкинс. Он сидел тряпичной куклой, привалившись спиной к одному из серых камней и свесив голову между колен. Вокруг никого, только парили в воздухе пустые оболочки заклинаний — старых и совсем свежих. Ни цвет их, ни послезвучие Найду не понравились — напомнили слизь по стенкам полого ствола, стылую капель и тонкий хохоток, от которого по спине мурашки.

Найд поспешил к Джею. Хоть сексот и охотился за ним, но слово свое насчет херра Харриса Хопкинс, очевидно, сдержал. А теперь парень, похоже, был ранен. Найд мог попробовать исцелить его, а потом погрузить в сон, чтоб под ногами не путался. Только сначала расспросить про Анхата. И про того, кто его «взял».

Он присел перед сексотом на корточки, осторожно положил ладони на завешенные волосами щеки, стараясь приподнять голову. Кожа мага была такой холодной, что Найд едва не отдернул руки. Темные пряди скользнули со лба, серого, шероховатого, как пеплом припорошенного. Открытые глаза уставились на опоздавшего спасителя тусклыми зеркалами, в которых от времени поплыло и пошло трещинами серебро.

Найд отшатнулся, потерял равновесие, шлепнулся на пятую точку и пополз назад, не в силах оторвать взора от мертвого, от его потрескавшихся белков с выпитыми зрачками.

— Что, раньше такого не видел, а, Фэль? — раздался за спиной насмешливый голос из далекого прошлого. Голос, обещавший так много и давший так мало. Пустую надежду. Кривую правду. Белую тьму.

Человек, который не был человеком, стоял над Найдом, ничуть не изменившись за прошедшие восемь лет: все та же тонкая улыбка, тот же мягкий взгляд красивых глаз. Только видавшие виды сапоги теперь топтали не снег, а набухший черными жесткими ягодками вереск.

— Такое случается с магами на работе, — кивнул волшебник в сторону посеревшего сексота. — Сгорают, как свечки. Шышел-мышел-вышел.

— Это ты! Ты его… — Найд захлебнулся догадкой, не в силах озвучить то страшное, что скользило под веками добрых карих глаз, когда от них отворачивалось солнце.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});