Молчание солдат - Сергей Самаров

– Это бывает... А откуда Фатима знает, кто отец ребенка? – спрашивает Дым Дымыч.

– Она одна и знает. Ей Мадина письмо написала перед смертью. Просила найти в Ростове Аббаса Чохоева и про ребенка ему рассказать... Фатима сразу поехать в Ростов не смогла, когда поехала, поздно уже было, не застала, того в армию забрали – нашла Чохоева только в Москве, случайно. Много лет спустя. Когда Аббас уже в отряде Имамова воевал... Рассказала... Но отец сына так пока и не видел. Вот такая судьба у мальчишки...

– А как Чохоев сообщение встретил? Признал факт?

– Я спрашивал... Фатима сама не поняла. Она ведь не просто рассказала. Она обвинила его в смерти сестры... Но выслушал он ее внимательно, ничего не сказал, повернулся и ушел... И больше встретиться не пожелал. Признал – не признал... Непонятно. В принципе, у него сейчас своя семья – жена русская, наверное, не хочет вносить в дом лишние пересуды. Но о Чохоеве разговор вообще особый...

– Вот этого разговора мы и ждем, – говорит Пулат, включая дворники на ветровом стекле – обильный снежок внезапно повалил, стал дорогу и машину засыпать. – Побыстрее, а то мы подъезжаем...

«Геша» сворачивает на боковую улицу. Пулат всматривается в номера домов с левой стороны, чтобы правильно сориентироваться.

– Еще пару кварталов, кажется... – прикидывает Сохатый. – Рассказывай, чтобы не стоять под окнами.

Зураб продолжает:

– Аббас Чохоев... Работает преподавателем физкультуры в каком-то колледже и ведет занятия в платном клубе для мальчишек – тренер по айкидо.

– Хороший, может быть, человек, – со знанием вопроса сразу решает Дым Дымыч и оборачивается. – Чтобы обучать кого-то айкидо, мало только «физику» иметь, необходимо знать восточную философию и обладать достойными моральными качествами... Без этого айкидо человеку всерьез не дается. Он всем этим обладает?

Зураб плечами пожимает:

– Я с ним не знаком, но все отзываются о старшем Аббасе хорошо. Только вот... Неприятности у него крупные... Не поладил он с серьезными парнями из диаспоры. С теми, что среди своих власть пытаются держать жестко. И не только среди своих... С одной из группировок ребята. Его попробовали «к порядку призвать»... Он за себя хорошо, говорят, постоял... Такого унижения не прощают... И в результате на него оформлено уголовное дело за избиение трех чеченцев из диаспоры. Причем совсем не тех, кто приходил к Аббасу на разборки. Парни малолетние. Клянутся, что их избил именно Чохоев, а он говорит, что в глаза их не видел. Сейчас идет следствие. Чохоев под подпиской о невыезде. Я думаю, никому не надо объяснять, как идет следствие против любого чеченца...

В голосе Зураба звучит откровенная обида.

– Понятно, – кивает Пулат и сворачивает во двор. – Кажется, второй корпус с улицы... И второй же подъезд... Это ничего, что мы так рано? Еще и трех утра нет.

– Но уже почти три часа ночи, – возражает Зураб.

Они выходят. Пулат закрывает дверцу, включает сигнализацию.

Дверь подъезда с домофоном. Дым Дымыч с пилкой для ногтей и с куском гибкой проволоки колдует над замком около минуты. Наконец на табло зажигается традиционная приветливая надпись «open».

– Прошу...

Лифт быстро поднимает их на двенадцатый этаж. Металлическая, хотя и покрытая аккуратным утеплителем, дверь. Такую ногой не вышибешь. Звонят скромно. Только два раза... Ждут долго. К двери никто не подходит. Вздыхают оттого, что их не ждут с распростертыми объятиями, и звонят еще два раза. Теперь уже настойчивее. Через минуту в дверной глазок видно, как в прихожей зажигается свет. Глазок закрывается чем-то темным – ясно, смотрят...

– Кто там? – спрашивает встревоженный женский голос.

– Здравствуйте, – как всегда, вежливо говорит Пулат. – Нам необходимо срочно поговорить с Аббасом Чохоевым.

– Кто вы? – Голос недовольный. Не только со сна, но и вообще недовольный. Да и кто доволен будет, когда незнакомые люди приходят среди ночи, будят.

– Мы не можем об этом говорить на весь подъезд. Извините... Пригласите, пожалуйста, Аббаса. Он очень нам нужен...

За дверью слышатся шаги. Вернее, шаги не слышатся, но половицы скрипят. Еще кто-то подходит к двери. Слышно разговор. Слов почти не разобрать.

– Я сказал, иди... – наконец отчетливо звучит твердый мужской голос.

И начинает проворачиваться замок. Дверь открывается сразу нараспашку. Чохоев не желает смотреть в щелку, предпочитая прямой разговор. Он высок, строен, но широкоплеч. Лицо со сна слегка помято. Смотрит с вызовом и без боязни...

– Добрый день, – говорит Пулат.

– Ночь, – добавляет Дым Дымыч.

– Да... Ночь. – Пулат соглашается с очевидным. – Вы Аббас Чохоев?

– Я.

– Мы сотрудники российского бюро подсектора Интерпола по борьбе с терроризмом. Вот мои документы... – Пулат показывает заранее приготовленное удостоверение. – Нам необходимо поговорить с вами. Помощь нужна, которую только вы и можете оказать.

– А этот? – спрашивает Аббас, кивая на Зураба.

– Это ваш земляк, наш сотрудник.

Зураб тоже показывает удостоверение. Чохоев что-то спрашивает Зураба по-чеченски. Тот отвечает. Тон разговора человеку, чеченского не знающему, кажется повышенным, резким. Впрочем, этот язык всегда так звучит. Наконец Чохоев шагает в сторону, пропуская ночных визитеров в квартиру.

– Пойдемте на кухню. В большой комнате у меня дети спят. Я тебе сказал, иди... – последняя фраза обращена к жене, которая, придерживая рукой халат, выглядывает из-за косяка. Женщина послушна. Сразу же исчезает в темноте комнаты. Хоть жена и русская, Аббас приучил ее жить по законам Востока.

Квартира тесная, кухня тесная. Вчетвером едва помещаются там.

– Слушаю вас, – говорит Аббас. – Надеюсь, меня еще не записали в террористы?

– Надеюсь, у нас не будет к этому причин.

Пулат своей улыбкой легко располагает людей к себе. И сейчас, при взгляде на «маленького капитана», Аббас оттаивает лицом. Слегка расслабляется и уже не ждет откровенных неприятностей. Новых неприятностей.

– Некоторое время назад с вами беседовала Фатима Абдутабарова.

Взгляд опять становится напряженным.

– Да, была у нас такая беседа... Какое это может иметь отношение к Интерполу?

– Интерпол интересуется полевым командиром Русланом Ваховичем Имамовым.

– Я с ним не знаком.

– Но с ним знаком ваш сын. Имамов считается его воспитателем. И Аббас Абдутабаров, насколько нам известно, относится к Руслану Ваховичу с большим уважением.

– Но я ни разу в жизни с сыном не встречался. Я даже не знал о его существовании. И ничем, думаю, не смогу быть вам полезным...

– А вот здесь вы, скорее всего, ошибаетесь, – вступает в разговор Дым Дымыч. – Любой человек, окажись он на месте вашего сына, желал бы встретить своего отца. Хотя бы просто поговорить. Хотя бы просто посмотреть на него...

– И что вы мне предлагаете?

– В настоящее время ваш сын в опасности, точно так же, как и сам Имамов. Я не буду говорить конкретно, потому что не имею на это права, но есть определенные силы, которые получили приказ на уничтожение Имамова и Абдутабарова... А нам бы очень хотелось спасти и того, и другого.

– Они что-то знают?

– Имамов бывший полковник Главного разведывательного управления. Он сам по себе имеет ценность, как носитель секретной информации. Что знает ваш сын – нам неизвестно. Но просто так приказов на уничтожение не дают.

Чохоев думает целую минуту.

– Полковник ГРУ... – говорит он наконец очень серьезно. – А вы представляете Интерпол... Интерпол заинтересован в секретах ГРУ... Так я понимаю?

– Не так, – мягко возражает Пулат. – Двое из ваших сегодняшних гостей тоже бывшие офицеры спецназа ГРУ. В данном случае мы работаем совместно с ГРУ и с управлением антитеррора «Альфа» ФСБ России. И обращаемся к вам за помощью.

– Я не совсем понимаю, в чем конкретно может выражаться моя помощь?

– Мы предлагаем вам вступить с сыном в контакт...

– Каким образом?

– Этого мы тоже пока не знаем. Но, скорее всего, вам придется вылететь в Чечню вместе с группой спецназа ГРУ. Телефонной или иной связи с отрядом полковника Имамова мы не имеем.

– У меня подписка о невыезде...

– Мы в курсе. Мы даже поможем вам разрешить конфликтный вопрос своими силами. А вопрос с подпиской решит «Альфа».

– Тогда я согласен. Да... Впервые встретиться с сыном и... При таких обстоятельствах... У меня там спят три дочери... – кивает Аббас в сторону комнаты. – А другого сына Аллах не дал... И... даст ли?

ГЛАВА 4

1

Группа полковника Согрина сходится с верхней группой тогда, когда меняет направление ветер и приносит со стороны далекого Черного моря небольшой липкий снегопад, обещающий вскоре вырасти в нечто более солидное, если судить по тучам, быстро затянувшим небо. Тучи тяжелые, темные, но быстрые. Обычно это предвещает пургу.

Останавливаются только на минуту.

– Теперь можно и по тропе идти, – решает Сохно.