Стратегическое мышление в бизнесе. Технология «Векторное кольцо» - Андрей Владимирович Курпатов

и продажи.

С другой стороны, любой инстинкт — это всегда два, так скажем, жеста: прямой и обратный. Так, социальный инстинкт учит нас не только командовать, но и подчиняться, причём в первую очередь. А половой, например, заставляет не только восхищать, но и восхищаться.

Как дело обстоит с инстинктом самосохранения? Это не только страх, но ещё и конкурирующее с ним любопытство.

Вы не выживете в дикой природе, если, убоявшись всего на свете, залезете в самый дальний угол норы. Вам необходимо любопытство, чтобы искать и находить то, что вам нужно для выживания, — пищу, ту же самую нору ещё надо найти.

И с любопытством у Гейтса с самого детства было всё хорошо. Впрочем, любопытство — это не просто интерес. Любопытство — это желание изведывать, знать, как там всё происходит, его интересуют «действия».

Показательна история, которая произошла в 1974 году. Гейтс нашёл в журнале Popular Electronics статью с фотографией индивидуального компьютера Altair 8800, произведённого компанией MITS (Micro Instrumentation and Telemetry Systems)[14].

Недолго думая, он позвонил директору MITS Эду Робертсу и сказал: «Я написал вариант языка Basic для Altair 8800, давайте встретимся». При этом никакого готового кода у него не было. Но в MITS согласились, и дальше уже Билл с Полом Алленом, вторым сооснователем Microsoft, стали выкручиваться — купили учебник, попросили товарища собрать компьютер…

Выходка, конечно, в стиле Джобса, причём он примерно так и поступил в своё время с руководителем Xerox. Но если в случае Джобса это был скорее авантюризм, шкодничество, то в случае Гейтса — любопытство, страстное любопытство.

Ну а то, что ни рефлектор, ни конструктор ни черта не смыслят в социальных иерархиях и потому не испытывают естественного страха обратиться к кому-то, кто заведомо выше их по статусу, — это так, они же не центристы.

«Милый» Гейтс мог в прежние времена публично прокомментировать презентацию сотрудника: «Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал», или «Почему бы вам не присоединиться к Корпусу мира?» Не удивлюсь даже, что он и не понимал, насколько обидно могут звучать его слова. Как вообще можно обижаться на факт?

При этом сотрудники регулярно жаловались на то, что «до Гейтса невозможно дозвониться». Только Гейтс, в отличие от Джобса, не срывается на подчинённых и не скрывается от них. Он говорит то, что приходит ему в голову, когда он видит глупость.

Ну и да, он может быть чем-то занят, потерять счёт времени — ну это же нормально, когда интересно. А что там с социальными играми? Ох нет, увольте. Это чересчур сложно и муторно. Не хватало ещё на такие глупости время терять!

Итак, с ментальной моделью мира конструктора всё вроде бы понятно. Проблема в том, как говорить о мире, в котором есть только «действия», а «акторы» и «предметы» — это лишь переходные формы процесса («действия»).

Однако же если приглядеться, то определённые «следствия» вытекают и из этой — «конструкторской» — модели мира. И это как раз следствие того, что «действия», составляющие основу мышления конструктора, имеют свою логику.

I. Измеримость — очевидная вроде бы вещь, но часто оказывающаяся незамеченной: все наши «действия» имеют измерения, и конструктор знает это, как никто другой.

Любая закономерность — а конструктор их обожает — и вытекает из измерений, и позволяет их делать. Вообще, мир конструктора — это мир, в котором всё имеет свои, причём предельно конкретные, измерения — сколько вешать в граммах, с какой скоростью падает тело, сколько строчек должно быть в коде и т. д., и т. п.

«Пересматривать то, чем мы занимаемся, необходимо каждые три года», — говорит Гейтс. Почему каждые три? Но вот вывел для себя такую закономерность, а дальше — что там происходит, как происходит, зачем происходит — не имеет значения, «необходимо каждые три года».

И так во всём: измеряем, считаем, вносим в таблицы, смотрим.

Когда я впервые узнал, что Билл Гейтс возглавил борьбу с малярией, я, честно признаться, был несколько обескуражен. Почему малярия? Где Гейтс, а где малярия?..

Ларчик открывался предельно просто:

• на Африканском континенте, наряду с ВИЧ, малярия является главной причиной смертности — измерение № 1;

• ежедневно от малярии умирает около 3 тыс. детей — измерение № 2;

• наносимый ущерб африканской экономике от малярии — 12 млрд долларов ежегодно — измерение № 3;

• препараты ВИЧ будут в любом случае созданы, потому что в этом заинтересованы крупные фармацевтические компании, а малярия не обещает большого коммерческого успеха, потому что страдают ею люди максимально бедные — измерение № 4.

Та же логика привела благотворительный фонд Гейтса к разработке вакцин от дизентерии и туберкулёза. В общем, всё посчитано, измерено.

Вспомните, как Гейтс говорит о своей «второй любимой работе»: «Знаете, мне нравится заниматься этими вопросами. Я слежу за тем, чтобы деньги, которые выделяет мой фонд, расходовались наилучшим образом». Не про больных детей, не про Сократа. Просто «измеряет».

II. Последовательность — тоже вроде бы совершенно очевидная вещь: все «действия» происходят в какой-то последовательности. «Акторы» — нет, «объекты» — нет, а вот «действия» — это всегда последовательность.

Билл Гейтс пишет книги, читать которые невозможно. Нет, они замечательные! Но это не чтиво, это инструкция. Инструкция к «действию». Причём создаётся стойкое ощущение, что ты общаешься с каким-то роботом: всё последовательно, по пунктам, пункт за пунктом.

Вот, например, цитата из «Бизнеса со скоростью мысли» (обратите внимание на «последовательность»):

«Я написал эту книгу для исполнительных директоров компаний, других руководящих работников и менеджеров всех уровней. Я рассказываю в ней, как с помощью „электронной нервной системы“ можно изменить любую организацию. Я выстроил повествование вокруг трёх корпоративных функций, соответствующих этим компонентам, — это управленческая деятельность, деловые операции. Я начинаю с коммерции, поскольку именно эту сферу веб-стиль жизни меняет в первую очередь, и в силу именно этих изменений компании начинают реструктурировать методы управления знаниями и осуществления деловых операций, чтобы не отстать от жизни».

Конструкторы обожают списки и пункты. Почему? Потому что там сразу видна последовательность. И неважно даже, что эта «последовательность» может оказаться совершенно умозрительной, то есть не подразумевает фазы какого-то процесса, протекающего в реальности.

Нет, это не имеет значения. Дело в том, что действовать и думать (для конструктора это тоже «действие») конструкторы всё равно могут и будут только последовательно — взяли вопрос, рассмотрели его, решили, пошли дальше.

Так что поэтому лучше пусть сразу всё будет в последовательности. А то потом ещё выбирать, дополнительно решать, что сначала, что потом… Замучаешься. Поэтому последовательности — быть!

Для «конструктора» весь его мир — это набор не просто закономерностей, а закономерностей причинно-следственных связей. Как в таком случае без «последовательности»? Следствие следует за причиной, а не наоборот.

Поэтому если вы смотрите