Растопить сердце Льва (СИ) - Кошкина Татьяна

“Этот момент лучше. Намного лучше!” - подумала Рита, прежде чем подпрыгнуть и поцеловать. Прекратить этот бессвязные поток слов, который можно было заменить всего тремя.

- Ты никогда не даешь мне договорить…

- Да! - снова прервала Рита. - Я выйду за тебя замуж. Да!

- Тогда организация свадьбы на мне! - жизнерадостно раздалось за спинами двух обалдевших от собственной искренности людей.

Своим громким согласием Рита разбудила Нат.

Похоже, новый год и новая жизнь выжимают педаль газа,  разгоняются до максимума за пару секунду и задают вираж на полной скорости.

Лев

Первая неделя Нового года прошла в безумной эйфории от взаимной близости, совместных завтраков и прогулок. Собаки уехали, а внезапная привычка бродить перед сном по парку осталась. Теперь они делали это каждый вечер, если позволяла погода. Она, к счастью, была на их стороне.

- У меня есть новости, - начал Лев, когда они медленно брели по слегка заметенной снегом дорожке.

- М? - Рита поправила шапку, вытащила нос и улыбку из недр разноцветного шарфа.

- Звонил риелтор. Есть покупатель на мою старую квартиру. Завтра нужно показать и обсудить детали.

Улыбка пропала с лица девушки при одном упоминании той квартиры. Больная тема, которая навсегда оставила след не только внутри него, но и в сердце Риты.

- Если хочешь, поедем вместе…

- Нет! - выпалила быстро. - Езжай один. Я побуду на студии с Германом, у него первые съемки в этом году. Помогу, чем смогу, да и Камиля нужно оценить в деле.

При упоминании этого парня нахмурился уже Лев. Что ж, око за око. Он едет встречаться со своим прошлым, она с потенциальным ухажером, у которого теперь нет никаких шансов.

Поймал её руку и сквозь плотную ткань варежки нащупал кольцо. С ним Рита расставалась только перед сном, а вот сережки пока не носила. Неприметные гвоздики были воспоминанием о матери, конкурировать с ними он не будет и не хочет.

- Надеюсь, моя невеста будет вести себя хорошо и не строить глазки моделям и фотографам, - сжал кончики пальцев.

- Ты ревнуешь? - коварная улыбка на губах. Ура, она вернулась.

- Еще как.

- Я тоже. Еще как.

Лев не сразу сообразил к кому именно ревнует Рита, а  когда дошло, получил снежком в лоб. Пока собирал ответный, смеющаяся девушка уже убегала от него вглубь парка, ловко перепрыгивая через раскатанные школьниками ледяные пятна на дорожке.

Залесский поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет, когда же у этого реактивного веника вырастет живот и она не сможет вот так вот бегать, заставляя сердце сжиматься от каждого неосторожного движения.

***

Он приехал в квартиру на полчаса раньше. Ключ привычно скрипнул в верхнем замке, и дверь открылась, впуская его в прихожую. Сколько прошло с момента, как он переехал отсюда? Почти две недели.

Все те же серые стены, в которые Лев возвращался каждый день на протяжении десяти лет. Идеальный порядок вокруг. Он разглядывал все это и не мог поймать ощущение дома. Невольно искал глазами забытую на столе чашку и вазочку с печеньем, небрежно валяющийся на спинке дивана плед и красные варежки на полке у входа. Не находил.

Медленно провел пальцами по полке с фотографиями Эльзы и их общими. Гладко-выбритый, идеально причесанный и с легкой ироничной полуулыбкой на губах. Несколько минут смотрел на снимки и пытался вспомнить, улыбался ли он тогда по-настоящему или просто растягивал губы, потому что так надо. Потому что Эльза обидится, если он не улыбнется её шутке.

Следующий снимок он помнил. Они специально пошли в студию, чтобы сделать постановочную фотосессию в стиле ретро. Эльза всегда мечтала о такой, Лев в очередной раз пошел на поводу. Старинный сюртук, цилиндр и холодно поджатые губы. Эльза в длинном платье с открытыми плечами и рюшами. Все черно-белое. Как будто эта пара жила много веков назад.

Эти двое давным-давно умерли. Сейчас нет ни её, ни его.

Каким же холодным показался этот снимок.

Стер ладонью слежавшуюся на холодной полке пыль.

Поднял взгляд и посмотрел на портрет. Подошел к стене медленно, как провинившийся ребенок к матери, и прикоснулся к губам кончиками пальцев. В ответ сердце резануло такой болью, что Лев с силой ударил себя в грудь, пытаясь восстановить дыхание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Прости, Эльза…- выдохнул и медленно осел на пол. Пальцы скользили от губ по острому подбородку и шее портрета. Шее, на которой не бьется жилка. Губы холодные, как кирпичная стена. Это и есть стена.

Боль. Чистая, холодная настолько, что оставляет ледяные ожоги на коже и сердце. Тихий рык сквозь зубы, и смятая в районе сердца классическая рубашка. Несколько минут Лев сидел на полу, безжизненно глядя в пустоту.

Мысли метались от чувства вины к любви и обратно, бились о черепную коробку и болью отдавались в висках. Стены давили на плечи, фотографии, портрет -все это душило, придавливало к полу и хотелось лишь одного - убежать и никогда сюда не возвращаться.

Уползти из этого дома, захлопнуть дверь, встать на ноги и побежать. Так быстро, как только можешь. По сугробам, грязевой каше и подтаявшим лужам. Добраться до студии, схватить Риту в охапку и дышать ароматом лета, целовать губы и слышать смех. Девушка точно назовет его психом, запустить пальчики в волосы, прижмет к себе и скажет тихо: “Мы вместе. Ты защитишь меня, а я тебя”.

И ведь защитит. Смехом смоет эту боль, мягкими губами обработает раны и наклеит пластырь из очередной сумасшедшей выходки.

Он улыбнулся как умалишенный и каким-то чудом нашел в себе силы подняться на ноги, спокойно посмотреть на портрет и сказать:

- Думаю, нам придется расстаться, Эльза. Навсегда. Я встретил другую девушку. Надеюсь там, в другом мире, ты найдешь свое место. Надеюсь, в другом мире кто-то полюбит тебя так же, как она меня и ты сможешь любить в ответ, не думая обо мне каждую минуту. Я верю в это.

Портрет, разумеется, ничего не ответил. Зато с сердца одного отдельно взятого Льва с треском осыпались давно истончившиеся прутья ледяной клетки.

В ту же минуту раздался звонок в дверь.

Что ж, дело за малым, продать эту квартиру и закрыть дверь навсегда. То, что первый заинтересовавшийся купит, Лев искренне сомневался. Но надежда умирает последней…

Его надежда умерла  тот момент, когда о плитку в прихожей цокнула шпилька.

Рита

Утро выдалось забавным. Рита сама над собой посмеялась, но сначала довел Льва до предынфарктного состояния. Он  растерялся, когда утром в гостиной обнаружил рыдающую в три ручья девушку. Она смотрела на экран смартфона и размазывала по щекам слезы.

- Что случилось? - мгновенно оказался рядом. - Рита? - тряхнул за плечо, но она только еще сильнее разревелась, глядя в побледневшее лицо.

Эмоции захватили, она не могла сказать ни слова. Как-то объяснить.

- Понятно, - выдохнул Лев и стукнул по кнопке чайника. - Сейчас будем пить успокоительный сбор, который посоветовала моя мама.

- Только не егооо... - провыла Рита.

Лицо перекосило от одного воспоминания про эту гадость. Нат прекрасна, но её внезапно открывшееся увлечение нетрадиционной медициной иногда пугало до жути. Сбор был натуральный, разрешенный для беременных, но такая редкостная бяка, что девушка была согласна на токсикоз каждое утро, лишь бы его не пить.

- Отлично. Голос появился. Рита, что случилось? Что-то серьезное? С твоим отцом что-нибудь?

- Нееет. Какая из меня мать, если у меня даже тамагочи умер? - слезы снова покатились по щекам.

Лев выдохнул, рухнул на стул рядом и вместо того, чтобы утешить, заржал. Глупо, безыдейно и на всю квартиру. Смеялся он последнее время часто, как будто пытался компенсировать все время, которое просто хмыкал и не позволял себе искренний смех.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Тамагочи...сдох…- снял очки и прикрыл лицо ладонью. - Я думал, апокалипсис.

Рита заразилась весельем мгновенно, забыв про слезы, и  все еще хихикала, входя в двери студии. Работа там уже кипела. Определенно, оставить Герману запасные ключи - отличная идея. Мир как-то слишком внезапно вышел за пределы студии и приезжать сюда к началу съемок, особенно чужих, было совсем неудобно.