Позвольте представиться! - Роман Брюханов

широкому тоннелю. И встретил девушку, спешившую по своим делам. Но, пока я раздумывал, как начать беседу, она уже была далеко.

Тогда я придумал начало разговора и про себя твердил: «Не правда ли, прекрасная погода?» Но девушки больше не попадались, и я прилег отдохнуть, свернувшись колечками. И вдруг почувствовал, как кто-то пощекотал мне хвост.

– Привет, – сказала незнакомая червячиха, – а ты симпатичный.

– Это была мама? – восторженно пискнула Нюся, все зашикали, а папа продолжил:

– Наша мама всегда говорила моим сестрам, что приличная девушка должна быть застенчивой. Я промолчал.

– Поцелуемся? – спросила бойкая червячиха.

– Простите, я спешу, как-нибудь в другой раз.

Я стал быстро рыть ход в стене. Было тяжело.

Я все время утыкался в камни, и путь мой был извилист. Наконец я попал в какой-то узкий коридор и с трудом протиснулся в него. И там увидел ее, прекрасную молчаливую незнакомку.

– Не правда ли, прекрасная погода? – спросил я, и она кивнула.

– Это была мама? – перебила Нюся.

Никто не шикнул, все червячки спали.

– Поцелуемся? – Я потянулся к ней и увидел, как она удаляется.

– Нет, нет, – закричал я, – не уходи! Ты создана для меня!

Но, чем быстрее я полз, тем быстрее она убегала. Так прошло несколько часов. Вдруг сверху посыпалась земля. Я замер, боясь увидеть клюв скворца, проникший через свод тоннеля, но из дыры выглянула бойкая червячиха и спросила:

– Ну что, ты еще долго будешь гоняться за своим хвостом?

– И это была ваша мама, – вздохнул папа-червяк, но и Нюся уже сладко посапывала.

Алла Мелентьева

Ошибка Иммануила Канта

– Моя дорогая Шарлотта, поверьте: будь мне безразлично ваше будущее, я не раздумывая женился бы на вас, – мягко сказал элегантный господин средних лет. – Меня не остановило бы, что вы помолвлены с сыном барона фон Шрёттера. Но мне важно, чтобы ваше будущее было устроено хорошо, поэтому я обязан предотвратить ваш брак со мной, бедным философом. Сколько вам лет, барышня? Четырнадцать?

– Пятнадцать, – ответила та.

– Проведем эксперимент, Шарлотта. – Профессор снял с пальца кольцо, надел его на тонкий ствол недавно посаженного саженца дуба и обвязал платком. – Через год мы обнаружим, что деревце разорвало узы кольца, а время разорвало узы ваших чувств ко мне.

– Моя любовь к вам вечна, профессор Кант, – упрямо заявила Шарлотта.

Прошел год.

Профессор Кант и Фридрих фон Шрёттер подошли к деревцу, обвязанному платком.

– Я позаботился, чтобы ваш платок никто не снимал, как вы и просили, – сказал фон Шрёттер.

Кант сдернул ткань. Поверх его кольца было надето еще одно – с инициалами Шарлотты. Оба вросли в дерево и были целы.

– Печально, что юной Шарлотты больше нет с нами, – сказал профессор Кант.

– Да, она не дожила до шестнадцатилетия, – вздохнул Фридрих фон Шрёттер. – Чахотка – коварный недуг.

Александра Реутова

Баня

Мама брала меня в баню лет с трех, каждую неделю. Атмосфера в парилке завораживала. Деревянная комнатка, битком набитая женщинами разных форм и размеров. Они были обнажены друг перед другом во всех смыслах. Их обсуждения сортов клубники, компрессов из капустных листьев и мужей были интереснее любой сказки. Мне хотелось стать как они, когда вырасту. Им удавалось создать домашний уют буквально из воздуха. Вернее, из пара.

Мы с мамой были самые молодые. Я – в большой войлочной шапке с надписью «Директор бани». Мама – просто красивая и стройная. Стоило ей улечься на скамейке, как подходила какая-нибудь пышная, раскрасневшаяся женщина, непременно с большой грудью и толстыми венами на ногах:

– Деточка, ты сама себя, что ли, парить собралась? Ну-ка давай веник. Люба, поддай пару!

Баня для меня была самым безопасным на свете местом, где невозможны жестокость и боль. Чего нельзя было сказать о нашем доме, где ждал пьяный папа с армейским ремнем.

Потом мама резко перестала брать меня с собой. Аргументы казались мне абсурдными, но спорить не было смысла.

* * *

И вот мне тридцать два. Жизнь прошла за кассой в универмаге. Ни семьи, ни друзей. Все, что было – упущено и растрачено. В очередной тоскливый вечер вспоминаю про баню и принимаю решение сделать себе подарок.

Приезжаю в родной город и иду в то самое здание – удивительно, что оно совсем не изменилось. Покупаю билет и вхожу в раздевалку.

Все пять органов чувств включились одновременно и унесли в счастливое детство: запах березы и дуба, звонкий смех, мягкий жар из парилки, вкус травяного чая, голые женщины, прекрасные в своей натуральности. Впервые за много лет я снова чувствую себя уютно.

Но счастье закончилось быстро. Не прошло и минуты, прежде чем меня увидела одна из женщин. Крупная, златовласая, с голубыми глазами. Еще секунду назад невозможно было представить, что она способна так кричать. Ее благородное лицо исказилось, и она завизжала на всю баню:

– А-а-а-а-а! Извращенец! Пшел вон отсюда! Кто пустил мужика в женское отделение?!

Глеб Баранов

Как Витя стал проработанным

Первая встреча с психологом подходила к концу:

– А еще я постоянно хочу изменять жене.

– Что значит постоянно, Виктор? Сейчас тоже хотите? – уточнила Алла.

– Нет, но хочу часто. Как встречусь с друзьями – столько красавиц вокруг. Аж слюнки текут.

– Согласна. И что вас останавливает?

– Ну как, неправильно это.

– А кто решает, что правильно, а что нет?

Молодой человек призадумался:

– Не знаю. Общество, религия. Не пожелай жену близкого своего. Или как там.

– Ух ты! Вы религиозный? Часто в церковь ходите?

– Да не. На Пасху бываю иногда.

– Тогда давайте еще подумаем, что мешает вам изменять жене с красотками?

Витя почесал затылок:

– Страшно.

– И чего боитесь?

– Что узнает и бросит меня.

– И что тогда случится?

– А кто знает? Разводиться будем, делить все. Мама выть начнет, как без жены буду.

– И давно мама контролирует, с кем вам спать?

Виктор покраснел, уставился на пол, а затем залепетал, как мальчишка у доски:

– А вы изменяли когда-нибудь?

– А при чем тут я? – удивилась Алла.

– Расскажите. Я же вам рассказал.

– Игорь, редко кто интересуется терапевтом на первой встрече.

– Пожалуйста. Очень нужно.

– Да, как и любой человек, я испытываю сексуальное влечение не только к мужу.

– А по-настоящему изменяли?

– Эти границы я бы хотела оставить нетронутыми.

– Значит, точно изменяли.

– Виктор, давайте закругляться. Встреча как раз подошла к концу. Сообщите, пожалуйста, если пожелаете продолжить работу.

* * *

Виктор набрал Ивана Васильевича сразу, как вышел с сеанса:

– Здравствуйте, Иван Васильевич.

– Ну что, Витя, утянули ее в эту секту психическую? Нашла она там себе кого?

– Нет, Иван Васильевич, не нашла.

– Уверен?

– Абсолютно. Так и сказала: «Я мужу никогда не изменю – это принципы психологии, быть примером для людей».

– Сука, не верю ей. Скажу Коле сходить. Ладно, завтра за арматурой к десяти заедь. Не опаздывай, а то не заплачу. – Иван Васильевич повесил трубку.

«Ага, не заплатит он мне, я эту арматуру утоплю тогда. – Витя затянулся сигаретой, оглянулся по сторонам и написал Алле: – Встретимся на следующей неделе?»

Собеседование

– Какие задачи вы готовы выполнять помимо прямых служебных обязанностей? – Михаил Петрович, гендиректор газеты «Новое начало», нанимал автора.

– Я опытный специалист, умею многое, – улыбнулся