Бумажный грааль - Джеймс Блэйлок

– У нас тут все на естественных удобрениях помешались, – сказал он. – Грузовик куриного дерьма «Солнечная ягода» в любой день с руками оторвет. И перегной тоже. Можно съездить в Укайэ за грузом перегноя из дубовых лесов. – Он пожал плечами. – Тоже способ заработать пару долларов. Мы прикапливаем понемногу в совместный фонд, правда?

Его друг кивнул.

– Нам нужно кое-что на ставки, когда мы рванем в Рино.

– Расскажи ему еще о числах, – велел дядюшка Рой. – По-моему, он не совсем понял.

– Загвоздка в том, – мрачно, но постепенно увлекаясь, начал мистер Беннет, – что им нет конца. Сечешь?

Говард сказал, что сечет. Как минимум это он о числах знал.

– На них сильно подсаживаешься. Бегаешь за ними, как собака за механическим зайцем, пока замертво не падаешь. Это эффект Вавилона.

– Вот именно, – подтвердил дядюшка Рой. – Беннет о том говорит, что разом никуда не прыгнешь. Денег или еще чего никогда достаточно не бывает. Взять хотя бы того же Горноласку…

При упоминании этого имени мистер Беннет вскинулся и бросил на друга пронизывающий взгляд.

– Говард в порядке, – махнул рукой дядюшка Рой. – Он наш с потрохами.

– Ну тогда ладно, – сказал мистер Беннет и снова крепко пожал Говарду руку. – Рад, что ты в нашей лодке.

– Так вот, Горноласка и эта старуха напротив, они все время чего-то хотят, так? – Он говорил очень серьезно. – «Еще, еще и еще», – вот что они бормочут весь день напролет. Вот какую песню они поют. Но чего же они хотят? Сами не знают. Не понимают, как это назвать. Но голод их гложет. Этот голод для них, как понюшка ада при жизни. Еще доллар? Нет. У них больше, чем они могут потратить. Еще акр земли? Зачем? Механический глаз посреди лба? Какой им от него прок? Они ни черта не видят и теми двумя, что имеют. Но я знаю, в чем дело, знаю, чего они хотят. Apotheosis. Знаешь, Говард, что значит это за слово? «Обожествление» по-гречески. Хотят быть Господом Всемогущим. – Он ударил ладонью по столу так, что кофе плеснул через край его чашки. – Черт! Дай мне бумажное полотенце.

Мистер Беннет протянул ему губку с плиты.

– Мальчик не видит связи, – сказал он. – Не понимает, при чем тут числа. Ты так кипятишься, что твои объяснения гроша ломаного не стоят.

– Но я ведь прав? Да? Прав?

– Абсолютно. Тут все дело в методе, в порядке.

– Как и во всем на свете, – сказал дядюшка Рой.

– Возьмем, к примеру, клейщиков. Какой у них девиз? «Никаких правил». И все. Просто и ясно. Посмотри, как они носят два разных ботинка, никогда не приезжают в город два раза одной и той же дорогой. И позволь мне сказать кое-что, чему ты просто не поверишь. Что происходит, когда приходит какой-нибудь старейшина, святой человек клейщиков?

Говард пожал плечами.

– Мир летит вверх тормашками.

– Истинная правда, – подтвердил дядюшка Рой. – Рамки расползаются. Аквариумы подтекают. Даже улицы уже не сходятся под прямым углом. Жуткое дело! Лучше поверь мне на слово.

– Анархия чистой воды, хаос окружает их, как магнитное поле. – Дядюшка Рой откинулся на спинку стула и скосил глаза на Говарда. – Энергия стихий.

– Но что такое анархия, – осторожно спросил мистер Беннет, – если ее свести до учебника с правилами?

– Если ее упорядочить? – добавил дядюшка Рой. Они подождали, вынуждая Говарда ответить.

– Ну, – решился он наконец, – думаю, это будет уже не анархия.

– Дай ему пирожок, – сказал дядюшка Рой. – Но это еще далеко не все. Помнишь, что Беннет говорил про числа?

Говард снова кивнул.

Мистер Беннет подался на стуле вперед и понизил голос:

– Твой самоанский дядюшка хочет сказать, что и в хаосе есть свой порядок.

– Если хочешь, «Путь», – добавил дядюшка Рой.

– «Танец».

– И рисунок Хокусаи?.. – начал было Говард, но дядя, подняв руку, его остановил. Покачав головой, он большим пальцем ткнул за окно, туда, где миссис Лейми опять возилась с розами. Она как будто склонила голову набок, точно прислушивалась к голосам в ветре.

– Мы не как остальные. – Дядюшка Рой мотнул головой, указывая на улицу. – Мы королевская рать, правда? Разве не так я тебе говорил? Круг нарушен. Нужно восстановить его прежде, чем они его взломают. Нужно восстановить порядок.

– И возляжет лев с агнцем, – сказал с нотой некой завершенности мистер Беннет.

– Мы об алхимии тут говорим, – продолжал дядюшка Рой, явно разгорячившись и исполнясь проповеднического пыла. – Есть одна шайка, всякие там горноласки и лейми, которые, дай им волю, превратили бы свинец в золото, лишь бы набить им карманы, или еще чего похуже сотворили бы. И есть другая шайка…

– Мы, – вставил мистер Беннет.

– …кому плевать на металлургию. Для них главное – вытащить наш несчастный мир из свинцового века, в который он провалился, куда получше, на солнышко, если ты понимаешь, о чем я.

– А он не провалится снова? – спросил Говард. Ясно одно: дядя и мистер Беннет, хотя и ударились в мифологию, смертельно серьезны: им сейчас не до абстракций и банальностей.

В этом нет никаких сомнений. Они стремились к некой цели, которая стояла у них перед глазами, как стены Эльдорадо, встававшего в сочных травах над морем. Дядюшка Рой пожал плечами:

– Конечно, провалится. И Шалтай-Болтай упадет. Но к саду ведет скрюченная дорожка и скрыта она за туманом. Ясно видит ее лишь тот, кто идет по ней.

– Вот именно, – подтвердил мистер Беннет. – И ваш малый действительно ведь упадет со стены. Такова его природа, и да благословит его Господь. А тогда какой-нибудь старый чертов дуралей постарается собрать его снова, и да благословит его Господь.

Дядюшка Рой глянул на него внимательно:

– Кого это ты называешь старым чертовым дуралеем, старый чертов дуралей? – потом повернулся к Говарду: – Но правду сказать, в нашем деле выбора нет, во всяком случае, для таких, как ты. Это первостепенно, так? Это дело наличия выбора и его отсутствия. У тебя или он есть, или нет. Противоречиво, скажешь? Да и ладно. Смысл – он тоже бессмыслица, смотря с какой стороны подойти, и наоборот тоже верно. Ты ведь это понимаешь, правда? Я сразу просек, как только тебя увидел. Вот малый, который свое дело сделает. Вот что я себе сказал. У него есть инстинкт. Как у лосося. Вот почему он приехал на север. Забудь про чертов музей. Тебя здесь избавление ждет. Открой треклятую банку с клеем и начни соображать, как заново собрать осколки. Чужая шайка уже взялась за молотки и клещи. Только раствором они скрепляют темную башню, кладут кирпич за кирпичом, и, Богом клянусь, наше дело ее обрушить!

– Гром и молния! – воскликнул мистер Беннет, ударяя кружкой о стол.

– Огонь и сера, – согласился дядюшка Рой. Потом заложил большие пальцы за подтяжки, и вид у него стал совсем как у самого Шалтай-Болтая, который свое уже сказал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});