Наследница - Виктор Иванович Тюрин

замолчал, но я видел, что он хочет еще что-то сказать. - Знаете, когда-то я завидовал богатым людям, вроде Феликса Юсупова. Молодой, красивый, богатый. Я был тоже изрядным гулякой, вот только денег мне постоянно не хватало. Карты, шампанское, девушки. Потом жена, ребенок. Жил и мечтал, как все молодые люди, пока не началась война с германцем. Вот тут и кончилась.... Черт! Все время забываю, что вы очень молоды. В общем смело рассчитываете на меня в любых ваших начинаниях, которые не заденут моей чести. Кстати, вы не думали переехать ко мне?

  Его неожиданный вопрос навел меня на мысль об оставшемся на моей квартире саквояже. Несмотря на солидные траты у меня еще осталась треть того, что я привез из Красноярска. Несколько слитков золота, полторы дюжины золотых монет и мешочек с драгоценными камнями.

   - Подумаю. И еще. Владимир, если вы все же поедите на вокзал, то на этот раз без меня. Есть у меня кое-какое дело.

   - Когда ждать?

   - Пока не знаю.

   - Тогда хорошо вам погулять, Саша.

  Приехав к себе, я застал возле своей мансарды только одного Степку.

   - Дядя, привет, - подошел ко мне беспризорник.

   - Привет, сын улицы. Как жизнь?

   - Пока неплохо. В ту квартиру другой мент приехал, а тот, что до него был, уехал.

   - Держи, - я дал ему два рубля, после чего со смешком добавил. - За верную службу.

   - Благодарствую, дядя, - на полном серьезе ответил мне паренек, приняв мои слова за похвалу.

   - Где остальные?

   - Живчик с Ванькой на реке, а где Васек - не знаю.

   - Больше не наблюдайте. Ваша работа закончилась.

   - Значит, все? - в голосе парнишки была грусть.

  Он знал, что этим все закончится, но все время отгонял эту мысль. Уж больно хорошо им все это время жилось.

   - Все, Степа, все.

   - Пока, дядя.

   - Пока, племянник.

  Отворив калитку, прошел во двор. Щелкнул замок. Я открыл дверь и вошел.

  Достал саквояж, проверил, все было на месте. С грустью посмотрел на кровать. Честно говоря, я устал за эти дни, да еще сказывалось постоянное напряжение. К тому же моя интуиция подсказывала, что опасность не прошла, нас будут искать, об этом как раз и говорила не снятая засада на квартире. Забрав саквояж, вышел, закрыл дверь на ключ. Совсем уходить я пока не собирался, так как в любой момент может понадобится запасная квартира.

   Сойдя с пролетки у дома, где жил Власов, я поднялся и открыл дверь. Самого хозяина дома не было. Я оставил саквояж в его квартире. Спустился вниз и постучал в квартиру, куда переселил девочку и Луку. Дверь открыла Сашенька. Вид у нее был расстроенный.

   - Дедушка Лука, не встает, все время лежит и тяжело дышит. А еще он плохо ел, - сходу выложила она мне свои грустные новости.

   - Разберемся. Ты как-то сама? Ела?

   - Хорошо. Ела.

  Ответ не соответствовал действительности, уж больно у нее был несчастный голос. Я прошел в комнату. На кровати полулежал с белым, как простыня, лицом, Лука Никитич. Рядом на стуле, стоящем рядом, лежали какие-то порошки и стоял стакан воды.

   - Как вы? - подходя к больному, спросил я.

   - Держусь, - старик попробовал улыбнуться, а но губы вместо этого сложились в некрасивую гримасу.

   - Мы сейчас сходим с Сашенькой куда-нибудь поесть и принесем вам еды. Может вам врача вызвать?

   - Не надо. Отлежусь.

   - По пути можем зайти в аптеку и купить, какие вам нужно, лекарства.

   - Не беспокойтесь, Александр. Хотя.... Если только квасу холодненького принесете.

   - Хорошо. Сашенька, идем.

   Похищение девочки сильно надломило старика. Я надеялся, что рядом с девочкой он снова вернет свои силы, вот только этого не произошло, возраст и подорванное здоровье взяли свое. Это было уже видно во время переезда, когда он даже не шел, а еле-еле переставлял ноги. Идя с девочкой, я решил, если к утру ему не будет легче, положу его в больницу. Зашли в первое попавшееся нам на глаза кафе с названием "Золотой павлин".

   "С претензией на шик, что ли? - усмехнулся я про себя, прочитав вывеску.

  Помещение было небольшим - семь столиков. В дальнем углу стояло пианино, за которым сейчас сидела молодая женщина. Легкая музыка плыла по залу. У небольшой стойки стоял скучающий управляющий. Черный костюм, безукоризненно белая сорочка, аккуратный пробор на голове и холеные усики. Посетителей было немного. Влюбленная парочка, сидевшая за столиком, стоящем в углу. Они пили вино, ели мороженное, но при этом, было видно, что пара сейчас жила в своем собственном мире, сотканном из любви и нежности. За другим столиком сидела компания из четырех человек. Двое мужчин со своими подругами. Кем они были, судить было трудно. Белые полотняные костюмы, светлые рубашки, на дамах все современное и новое - платья по колено и шляпки модели "колокольчик". Украшений на них было немного.

   "Не нэпманы, так как перстней и прочей мишуры на них нет. Скорее всего, гуляют советские начальники или партийные функционеры средней руки".

  Не успел оглядеться, как к нам подошел щеголеватый мэтр, расплылся в резиновой улыбке и пригласил за столик. Только мы раскрыли меню, как возле нашего столика вырос официант, да и заказ принесли, на удивление, довольно быстро. Девочка несмотря на то, что была расстроена, ела бифштекс с отменным аппетитом. Когда я закончил есть, а Саша все еще наслаждалась пирожным со взбитыми сливками, в кафе вошла стильно одетая молодая пара. Они сели недалеко от нас. Она - коротко стриженая, в бежевом коротком платье, с длинной папироской в зубах. Из украшения на ней только длинные бусы, спускающиеся до середины живота. Он - приталенный светлый костюм, лаковые штиблеты, тонкие усики. На оттопыренном мизинце - перстень. Новая молодая буржуазия. Все бы ничего, если бы я не услышал одну из его фраз:

   - Девочка моя, - произнес ее кавалер с придыханием, - я прокачу тебя по красивой жизни на дутых шинах кабриолета моей любви.

  Я с большим трудом удержался, чтобы не заржать во весь голос. Только фыркнул. Саша, как раз, в этот момент, выбирала в меню еду для Луки, вскинула голову