Сенная площадь. Вчера, сегодня, завтра - Зоя Юркова

В периодической печати XIX века неоднократно отмечалась народность как Сенного рынка, так и самой Сенной площади – цитаты приведены в соответствующих главах книги. На Сенную ринулся бунтующий народ во время эпидемии холеры. Именно сюда, к народу, пришел совершивший злодеяние Родион Раскольников. Но народ не принял его исповеди – слишком ничтожным был этот человек и не выстрадано было его покаяние. «Она для народа, сельская» – так определили ее солдатки, просившие защиты у министра в период ожесточенной борьбы за право владения Сенным рынком.

Советское государство присвоило себе функцию регулятора рынка и стало обязательным посредникоим акта купли-продажи. Ликвидация торговли на Сенной площади явилась свидетельством ограничения со стороны государства торговли как свободного товарно-денежного обмена и его антинародной политики, а уничтожение церкви Успения – знаком сокрушения духовных начал народа. Торговля на Сенной прекратилась, вскоре исчезли лавки, магазины, трактиры. Сенная опустела – с нее ушла жизнь.

Считалось, что церковь Спаса на Сенной имела необычайно благотворное воздействие на людей и «приносила удачу». С ней связаны имена множества жертвователей. Она не только была построена купцом, но и полностью содержалась на купеческие средства. «Начиная с самого основания частным человеком и до самых мелких более или менее ценных украшений – все имеет на себе печать частной жертвы – усердной жертвы доброхотных дателей. Здесь целые фамилии, увековечившие имена свои: Яковлевы, Кокушкины, Ниловы, Кузмины, Архиповы, Дурышкины, Крестовщиковы, Долбежины, Новиковы, Воденниковы и многие другие». Не только удачливые купцы, но и бедняк тоже нес сюда свою копейку. «Положительное влияние» этой церкви отмечалось неоднократно. Еще раз вспоминается А. И. Томилин, сравнивший храм с кокошем, защищающим крылами своих птенцов. «Вокруг нее собиралось все, что приезжало в столицу, <…> тут многие действительно и наживались, и так сказать оперялись и, оперившись, улетали отсюда в другие местности столицы. <…> Можно указать много богатейших купеческих фамилий в столице, предки которых приходили в Петербург пешком, поселялись на Сенной и, составив здесь капиталы, выселялись в лучшие части столицы».

Такое «положительное» влияние церкви может быть объяснено с позиции закона зрительного восприятия. При въезде на площадь с Московского проспекта, и особенно с Садовой улицы, композиция «церковь – гауптвахта» воспринималась фронтально, и ее можно вписать в прямоугольник. Разделенный диагоналями, он образует два треугольника.

Сенная площадь. Схема зрительного восприятия по Р. Арнхейму

Левая диагональ из верхнего левого угла в правый нижний называется нисходящей, или минорной, а из левого нижнего угла в правый верхний восходящей, или мажорной. Все основные элементы композиции во фронтальной плоскости всегда располагаются в правом нижнем треугольнике вдоль мажорной диагонали. Церковь занимала именно это положение при въезде на площадь и, вероятно, поэтому имела особенно сильное эмоциональное и психологическое воздействие. Но нижняя левая часть изобразительной плоскости также является «сильной» как в картине, так в любом фронтально воспринимаемом пространстве. Именно в этой части расположено здание гауптвахты (на этих принципах основана организация действия на сцене, композиционный строй живописных полотен). Возможно, поэтому удалось с помощью небольшого объема гауптвахты уравновесить столь крупное сооружение, как церковь Спаса.

Церковь Успения Божией Матери была поистине народным храмом. Она возникла и содержалась на народные деньги и пользовалась необыкновенной популярностью среди населения. Ее считали особым приютом для сирот, в то время как служащие причта зачастую не имели квартир и им приходилось их нанимать за свой счет.

Работы у причта было много – «на исповеди в оба поста – Великий и Успенский бывает от 7000 до 8000 человек, и все беднота, да низший слой столичного общества», а жалованье причту не полагалось.

Подобно средневековым соборам, ее строили практически во все время существования. Результатом явилось сложное, многослойное, но очень цельное произведение, вместе с маленьким зданием кордегардии соединившее две въездные дороги в Петербург и создавшее парадный подъезд к его центру.

В созидании церкви участвовало огромное число людей. Почетный список жертвователей, архитекторов, строителей, хранителей, прихожан необходимо дополнить именами тех, кто проявил гражданское мужество и осмелился противостоять государственной машине. Рискуя своим положением, будущим, может быть, даже свободой, они сделали все возможное, чтобы предотвратить разрушение сенновского храма, а теперь и воссоздать его. Это Н. В. Баранов, Н. Н. Белехов, В. И. Пилявский, Ю. М. Денисов, В. В. Смирнов, П. И. Поляков, Д. А. Бутырин, а также оставшиеся «за кадром» участники собраний в Союзе архитекторов, члены ученого совета ЛИСИ, неизвестные корреспонденты, не побоявшиеся отправить письма в Москву. Это и те, кто осенял себя крестом, не будучи в силах остановить кощунство, и те петербуржцы и ленинградцы, которым дороги не только парадные улицы, но и дворы, где они родились и повзрослели, – замкнутые и глухие, перетекающие из одного в другой, проходные, красивые с садами и просто заключенные в брандмауэры, дома, растущие из стен, заложенных порой еще Петром.

Послесловие

Дорогие петербуржцы! Приношу вам благодарность, за то, что вы прочли эту книгу и прошу прочесть последнюю страницу.

Сегодня перед Сенной стоят три вопроса: надо ли освобождать площадь, не станет ли она «асфальтовой пустыней»? Чем «занять» Сенную? Нужно ли восстанавливать церковь Спаса на Сенной?

Некоторых горожан и специалистов смущают предложения и намерения освободить это гигантское пространство. «Что же она, пустая будет? – сокрушаются они. – Ведь на ней всегда была торговля!» Но, как мы с вами выяснили, не всегда. Надо посмотреть на это пространство другими глазами. «Пустые» городские пространства всегда служили для встреч горожан. Не пустовало, скажем, Марсово поле, вспомним картину Г. Чернецова. Проходили гуляния на Адмиралтейском лугу, на льду Невы. Только Дворцовая площадь никогда не была задействована для массовых народных гуляний, разве что установка Александровской колонны собрала на ней многотысячную толпу.

Удобное положение Сенной в сочетании с принятыми ею функциями центральной городской площади подводит к решению вопроса ее использования. Исторически она является крупнейшим в городе транспортным узлом. Несмотря на все утраты, Сенная сохраняет за собой эту «должность» и, как следствие, – свою центральность, что позволяет большим людским массам, не создавая толпы, свободно распределяться в прилегающие кварталы. Это дает возможность проводить на ней массовые мероприятия и может решить «проблему» Дворцовой площади, где, повторим, таковые никогда не проводились, но совсем не из-за ее «священной» неприкосновенности. По своей форме площадь напоминает ковш, из которого очень трудно осуществлять эвакуацию людей после концертов, фестивалей и прочего. Во времена парадов XIX века организованные военные колонны приходили из военных слобод у Троицкого собора по Вознесенскому проспекту и по Гороховой улице от Александровского плаца и туда же возвращались организованным строем. Если обратиться к старой иконографии, изображающей прохождение парадных колонн по Невскому проспекту, то на них видно, что они движутся от Дворцовой площади, а не наоборот. Это иллюстрируют акварели В. С. Садовникова «Вид Аничкова дворца и Невского проспекта на Пасху 11 апреля 1848 года» и «Парад на Невском проспекте (возле дворца Белосельских-Белозерских)» 1859 года. На обеих картинах изображен проход войск по Невскому проспекту по направлению к Благовещенской площади. Сейчас же колонны всех шествий движутся в противоположную сторону – к Дворцовой площади.

Советская идеология требовала проведения демонстраций именно перед бывшей царской резиденцией. Многие помнят плотные толпы людей, сплошной массой идущих после демонстрации по Миллионной улице (ул. Халтурина), по узким набережным Мойки. В оцеплении стояли милиция, солдаты, дворовые арки, подъезды, проходы в переулки перекрывались военными машинами. Назад к Адмиралтейству и на Невский проспект было не вернуться по понятным причинам – оттуда люди прибывали и выход в обратном направлении был невозможен. Для того чтобы демонстранты могли относительно спокойно покинуть Дворцовую площадь, в 1964 году в створе набережной Мойки был построен 2-й Зимний мост через Зимнюю канавку, но и это не решило вопроса, и уход с площади до сих пор представляет большую проблему.

Проведение массовых праздников на Сенной площади сократит количество актов вандализма со стороны разгоряченной толпы, которой управляют иные законы, нежели одним человеком. Даже движение транспорта не обязательно перекрывать – его можно организовать в «тупиковом» режиме до Сенной и обратно.