Узники неба - Майкл Муркок

— Проблема местного значения. Отделению кадров следует провести расследование. Необходимо мое участие. Предлагаю замещение.

— Понятно. Конец передачи.

Раскатистый смех Бьюкза внезапно прервался. Шеврон, вытирая голову полотенцем, возобновил разговор.

— Что ты говоришь, Джек?

— Я сказал, что у Кулманна нет никакого воображения. Видимо, это он разрабатывал некоторые дополнительные детали по подбору подходящих пар, которые устроили бы всех. К присутствующим не относится, но в метеорологическом отделении, которое обычно выдерживает самую тщательную проверку, есть один рыжий коротышка. Ха, ха. Поверь мне, в данном случае было бы намного хуже. Этот самодовольный швед, Ольсен, никогда не проронит ни слова. Я бы не смог вынести этого. Тебя же я нахожу весьма симпатичным.

Завтрак на пятом никогда не был изысканным. Шеврон, размазывая по миске какую-то питательную смесь розового цвета пластиковой ложкой, чувствовал, как она камнем ложится на дно желудка. Джек Бьюкз, вставив в левое ухо миниатюрный приемник, наслаждался красноречием директора, который вдвое увеличил смену до тех пор, пока не сможет построить себе личный челнок. Только недремлющее око Бьюкза смогло проследить связь между накоплениями Северного Полушария и присвоением кругленькой суммы в миллион долларов.

— Сколько я экономлю им за год, ты не поверишь. Но чем они отплатили мне? Последнего приема я дожидался шесть дней во Фритауне, в сезон дождей. Просто сидел на заднице и смотрел, как дождь капля за каплей стекал с террасы. А они записали это как время отпуска. Так что я не мог потребовать возмещения убытков. Это заставляет призадуматься. Никто не ценит добросовестности государственного служащего.

Шеврон рассеянно произнес:

— Ты прав, Джек. Как всегда, ты умудрился коснуться иглой открытой раны.

Громкоговоритель, расположенный на потолке кают-компании, неожиданно ожил.

— Мистер Шеврон, явитесь, пожалуйста, в офис доктора Кулманна.

Кто-то с предельной быстротой дал делу ход. Ну что ж, пусть так и будет. Шеврон подумал, что не пройдет и двенадцати часов, а служба не досчитается одного ревизора.

Кулманн, высокий мужчина с тонкими чертами лица, крючковатым носом и твердой убежденностью, что деловой человек должен придерживаться оживленной манеры в разговоре, начал отрывистым стаккато:

— Ах, мистер Шеврон, плохие новости за последнюю ночь, очень плохие, и это сказывается на настроении людей. Моральный дух очень важен на станции, подобной этой. Я склонен думать, что это удачливая посудина. Вы знали девушку? Хотя едва ли, ведь вы находитесь среди нас не так долго. У меня совсем нет времени на разговоры. Кажется, в вас возникла нужда в другом месте. Срочная докладная поступила полчаса назад. Какая-то секретная миссия, но я думаю, вы справитесь. Векторы будут выпрямлены ровно через пятьдесят три минуты. Вам надлежит спуститься в Аккру, где вас будут ждать инструкции. Это не очень удобно, с нашей точки зрения, но кто с этим считается?

Шеврон ответил:

— Это для меня новость. У вас есть какие-либо соображения насчет того, куда я должен буду отправиться?

— Ни малейших. Только инструкции о порядке действий, но они поступили из департамента Контроля за окружающей средой. Наши хозяева, мистер Шеврон. У некоторых гениев канцелярского дела время от времени кровь ударяет в голову, а нам остается лишь проявлять усердие.

Радуясь, что неприятное общение с Бьюкзом подошло к концу, Шеврон подумал о том, что эта каторга оказалась не слишком долгой. Любой, без всяких сомнений, посчитал бы Бьюкза наушником. Но сам он стойко выдержал это испытание. Пятьдесят три минуты — лишь капля в океане жизни.

Шеврон сказал:

— Я снял некоторые предварительные характеристики с реакторов, и хочу сказать, что нет никакой необходимости проводить капитальный ремонт на следующий срок. Но, вне всякого сомнения, не будет другого инженера, чтобы подтвердить это. Я оставляю вам свой незаконченный отчет, а вы можете передать его по инстанциям, — и уже у люка он добавил: — Одно обстоятельство. Нельзя оставлять Бьюкза без сторожевого пса. Я знаю, вы любите, насколько это в ваших силах, устраивать все наилучшим образом. Я думаю, они хорошо поладят с Ольсеном. Сохраните этот удачный судовой альянс.

— Непременно. Спасибо за совет. Мне придется произвести несколько перестановок. Директор хотел бы поговорить с вами, прежде чем вы покинете нас. До свидания, мистер Шеврон.

Сорвавшись с крючка, Шеврон, умудренный опытом, принял неожиданное решение. Он миновал гравитационную трубу, ведущую к жилому сектору, и направился к следующему выходу ступицы Спутника-кольца, ведшему к медицинскому центру. Непрошеный гость, он пробирался вдоль натянутого троса так быстро, как новичок, у которого за спиной мрачные казематы. Он даже не выработал четкого представления о том, что он будет делать, когда остановится перед двустворчатой дверью, помеченной красным крестом и пиктограммой — одетой в белое хохотушкой со шприцем в руке.

Внутри все было так, как ему запомнилось по предыдущему посещению: небольшая приемная, строгая светловолосая девушка в белой накрахмаленной шапочке со значком «Айрис Бэверс» на отвороте; а за ее столом — три двери, помеченные надписями: «Пост медицинского офицера», «Лаборатория», «Больничный покой».

Шеврон оперся обеими ладонями на барьер и сказал:

— Итак, вот где работала жертва. Что вы ей сделали? Засунули пластиковых мышей ей в колготки?

— Я не знаю кто вы, но вы ошибаетесь. У нее не было причины быть несчастной. Мы не можем понять, что произошло. Чего вы хотите?

Это был тот самый вопрос, на который рассчитывал Шеврон.

— Меня отзывают назад, на базу. Так как я отъезжаю сегодня, я подумал, что, может быть, могу там что-нибудь сделать. Отправьте личные вещи покойной, например. Если бы вы запечатали их в мешок, я бы проследил, чтобы их отправили. В обход долгой волокиты обычным путем.

— О, это было бы хорошо. Я свяжусь с доктором Гроувз. Если он не будет возражать, так и сделаем.

Она пересекла приемную, слегка покачивая бедрами, и дважды постучала в дверь с надписью ПМО.

Кто-то откликнулся сочным баритоном:

— Входите, мисс Бэверс.

Она вошла, немного помедлив, чтобы успокоиться, и бросив при этом укоризненный взгляд на Шеврона.

Шеврон перебрался поближе к письменному столу. Можно было бы, воспользовавшись моментом, осмотреть подразделение, но это, скорее всего, ничего бы не дало. Безопасность станции, как правило, контролировалась повсюду. Здесь не могло быть ничего такого, что привело бы к разгадке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});