Порочные лжецы - Лаура Ли

Ты сказал мне, что тебе будет наплевать, даже если я трахну ее. Если все это правда, то почему тебя волнует, с кем она пойдет на вечеринку?

— Нет, — я провожу руками по волосам.

— Ага, — насмехается он. — Что ж, приятель, я окажу тебе услугу и признаюсь, что я не спрашивал ее… пока. Но у меня есть полное намерение сделать шаг, если ты не сделаешь. Ты не единственный, на кого она запала, и я планирую использовать это в своих целях.

Этот ублюдок хочет вывести меня из себя, но я ему не позволю.

Я расслабляю челюсть.

— Милости прошу.

Он качает головой в сторону.

— Это твой окончательный ответ?

— Дерзай, — настаиваю я. — Жасмин Каллахан ничего для меня не значит.

Бентли смеется.

— Хорошо, чувак, будь по-твоему. Но вспомни этот разговор, когда она будет со мной в одной из гостевых комнат Рида в пятницу вечером.

Этого не произойдет, если мне будет что сказать по этому поводу.

23. Жас

— Ты пойдешь со мной на вечеринку Рида в пятницу вечером.

Я бросаю взгляд на властную задницу, которая только что села рядом со мной за обедом.

— Отличное приветствие, придурок. Может, в следующий раз попробуешь сказать: — Привет, Жас. Как проходит твой день?

Челюсть Кингстона сжимается. Я совершенно не замечаю, что его глаза сегодня скорее карие, чем зеленые.

— Привет, Жас. Как проходит твой день?

— Видишь? Это было не слишком сложно, не так ли? — я снисходительно похлопываю его по щеке, заставляя остальных за нашим столом рассмеяться.

— Осторожнее, — предупреждает он.

Я с вызовом приподнимаю брови.

— Или что?

Он одаривает меня озорной ухмылкой.

— Или я не расскажу тебе о твоем сюрпризе.

— Какой сюрприз? — спрашивает Эйнсли.

Кингстон указывает на свою сестру.

— Не лезь в это, Эйнсли.

Она одаривает его слащавой улыбкой, прежде чем повернуться ко мне.

— Ты хочешь, чтобы я не вмешивалась, Жас?

Я сдерживаю смех. Мне нравится, как сильно ей приносит удовольствие пререкаться со своим братом.

— Нет, — я подчеркиваю это слово с помощью ударения. — Какой сюрприз?

Кингстон смотрит на мои губы, прежде чем перевести взгляд на глаза.

— Сходи со мной на вечеринку Рида, и я тебе расскажу.

Бентли, который сидит по другую сторону от меня, наклоняется к моему уху и шепчет: — Заставь его потрудиться, малышка.

Я откидываюсь на спинку стула.

— Почему ты думаешь, что у меня будет желание идти на какую-либо вечеринку после того, что случилось на последней, на которой я присутствовала?

Кингстон закатывает глаза.

— Потому что эта будет другой.

— Как это?

Он поднял вверх указательный палец.

— Во-первых, ты будешь под нашей защитой, так что никто не будет к тебе приставать, — он добавляет второй палец. — Во-вторых, это будет в доме Рида, так что мы полностью контролируем обстановку, — его безымянный палец присоединяется. — В-третьих, это будет верный способ отомстить Пейтон и ее подружкам за издевательства над тобой.

Кингстон выглядит таким самодовольным, что мне хочется его ударить.

— Во-первых, то, что я нахожусь якобы под твоей защитой, не мешает тебе издеваться надо мной. Я все еще уверена, что ты имеешь отношение к тому, почему я была в такой жопе после двух рюмок. Во-вторых, место никак не влияет на мое решение, потому что я тебе не доверяю. Смотри причину номер один. И в-третьих, ты надо мной издевался, так что разве отказ пойти не будет местью тебе? — я насмешливо перечисляю все причины.

На челюсти Кингстона дергается мускул.

— Ты закончила?

— А ты? — бросаю я вызов.

— Даже близко нет, — Кингстон поворачивается к Эйнсли. — Ты идешь, верно?

— Да, — Эйнсли смотрит на меня. — Ты можешь поехать со мной, если хочешь, Жас. Клянусь, я не уйду в отрыв, как в прошлый раз. И если ты не хочешь пить, я тоже не буду.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Пойти на вечеринку с Эйнсли должно быть лучше, чем сидеть всю ночь в особняке донора спермы.

— Тогда решено. Ты поедешь с Эйнсли, а позже вечером будешь кататься на мне, — Бентли притягивает меня к себе.

Я отталкиваю его.

— В твоих мечтах.

Он подмигивает.

— Я этого не отрицаю.

Я улыбаюсь, ненавидя то, как сильно я поддаюсь его обаянию.

— Идиот.

— Ах, но ты все равно хочешь меня, — поддразнивает Бентли.

Я криво улыбаюсь.

— Неа. Мне не нравятся парни-братаны.

Бентли резко ахает.

— Ты заберешь свои слова обратно! Я не братан!

Я пожимаю плечами.

— Если придурок подходит…

Бентли поднимает меня прямо со стула и усаживает к себе на колени.

— Только за это ты можешь посидеть у меня на коленях до конца обеда.

— Опусти меня, придурок!

Я издаю смущенный визг, когда он сжимает мою ногу прямо над коленом. Я ужасно боюсь щекотки, что Бентли быстро выяснил. Я смеюсь и извиваюсь, пока не чувствую, как воздействую на него. Большая штука, упирающаяся мне в задницу, заставляет меня немедленно замереть.

Бентли слегка приподнимает бедра, еще сильнее вдавливая свою эрекцию в мой зад.

— Осторожно, Жас, — шепчет он мне на ухо. — Не начинай того, что не хочешь закончить.

Я стремительно пересаживаюсь на свое место, когда он отпускает меня, и совершаю ошибку, позволяя своим глазам блуждать по остальной части столовой. Мы с Бентли определенно устроили грандиозное представление. Эйнсли и Рид смотрят на меня с весельем, вероятно, потому что все мое лицо раскраснелось. Кингстон, однако, не может выглядеть более враждебно. Пейтон и ее команда тоже.

Отлично. Просто замечательно.

***

Ладно, одну вещь я признаю: богатые дети умеют устраивать вечеринки. Площадь дома Рида составляет без малого десять тысяч квадратных футов, но первый этаж забит телами. Вот вам и контроль над окружающей средой — это место чертовски пожароопасно. Это также логово беззакония. Здесь есть профессиональный диджей, бар, где подают алкоголь, хотя ни один человек здесь не старше двадцати одного года, и множество зон отдыхов, где пары занимаются прелюдией или употребляют наркотики.

— Это место отпадно! — кричит Эйнсли.

Она тащит меня через открытое пространство, указывая на разные места, явно зная, куда идти. Довольно много девушек останавливают нас по пути, предлагая поверхностные разговоры, сопровождаемые воздушными поцелуями. Каждая из них смотрит на меня с любопытством, но не говорит мне ни слова. Я могу сказать, что Эйнсли ненавидит это дерьмо, но она остается невозмутимой, как будто у нее много практики в этом.

Наконец, искренняя улыбка растягивается на ее лице, когда она замечает Рида, сидящего на черном кожаном диване перед огромным телевизором и курящего сигарету. Бентли и Кингстон сидят на игровых креслах рядом с диваном, закинув ноги на спинки, и