Воровский - Николай Пияшев

В те дни в Одессу приехал большевик Александр Константинович Воронений, впоследствии видный литератор. У него был адрес Воровского, данный Марией Ильиничной Ульяновой.

Воронский пришел на квартиру к Воровскому, где его встретила Дора Моисеевна. Она попросила немного подождать. Вскоре появился и сам Воровский. Он вышел из ванной комнаты с дочерью, закутанной в мохнатую простыню. Он довольно улыбался, лицо у него светилось, в бороде сверкали капли воды. Принял гостя просто и радушно. Узнав, что Воронский пишет фельетоны и заметки, Вацлав Вацлавович предложил ему сотрудничать в новой газете «Ясная заря». Воронский с готовностью согласился. Тут же договорились о конкретных материалах.

— Но на гонорары, молодой человек, особенно не рассчитывайте, — сказал Воровский. — Еле концы с концами сводим, несмотря на то, что наш казначей — настоящий коммерсант. Говорят, что ему сама бабушка-повитуха напророчила коммерцию. Из-за этого он и в меньшевики попал. Это Моисей Урицкий. Может, слыхали?

Вацлав Вацлавович направил своего гостя к одному товарищу, который должен был сообщить явку в Николаев, где Воронений решил поселиться.

«Ясная заря» распространялась не только в Одессе, но и в других городах Южной Украины.

«Свой человек ранним утром шел к пароходу, — вспоминал А. Воронский, — получал «Ясную зарю», продавал газету в рабочих кварталах и у заводских ворот. Он уверял, что газета прекрасно расходится, что рабочие ею очень довольны».

Вскоре «Ясной зарей» заинтересовалось начальство. Оно смекнуло, что за крамола таилась в этой небольшой по формату газетке, наполненной горячим пламенным словом, и быстро закрыло ее.

В ПОДПОЛЬЕ

Летом 1911 года Серго Орджоникидзе по поручению Ленина делал объезд южных партийных комитетов. Он должен был «ознакомить местные организации, группы и ячейки с положением дел в партии и предложить готовиться к конференции…».

Небольшая квартирка по Пантелеймоновской улице с приходом Серго наполнилась шумом. В ней сразу стало как-то теснее. Вацлав Вацлавович пошел было готовить кофе, чтобы угостить товарища с дороги (Дора Моисеевна уехала с Ниной к родным в Николаев), но Григорий Константинович замахал на него рукой:

— Что вы, кофе! Кому нужен ваш барский напиток! Любите шашлык? Сейчас угощу. У меня есть барашек, купил на рынке, торговался, как купец. Так подозрений меньше. Вот смотрите! — С этими словами Орджоникидзе вытащил из сумки молодого барашка…

— Ну что ж, пусть будет так, — лукаво улыбнулся Воровский. — Видно, придется служить у вас поваренком…

…Вацлав Вацлавович считал, что созвать общепартийную конференцию необходимо. И заверил гостя, что от Одессы пошлют делегата.

В январе 1912 года в Праге состоялась общепартийная конференция РСДРП. На ней исключили из партии ликвидаторов-меньшевиков. Партия значительно окрепла и стала единой, большевистской. Воровский, как предполагал, не смог выбраться за границу. Был послан Воронский.

«Находившийся в Одессе с первых чисел февраля, — сообщала одесская охранка, — Александр Константинович Воронский, намеревавшийся сделать доклад о ленинской конференции, не мог найти связей, и лишь 15 апреля ему удалось сделать доклад некоторым членам инициативной группы. 25 апреля, вечером, Воронский посетил дом № 28 по Пантелеймоновской улице, где проживал Вацлав Вацлавович Воровский».

Об этой встрече Воронский писал позднее: «В Одессе зашел к Воровскому. Передал ему привет от Ленина, рассказал о конференции. Воровский с решениями конференции согласился. Он кашлял, черты его лица обострились. «Ясную зарю» давно закрыли. Я зашел к нему еще однажды, застал писателей: Бунина, Федорова, Юшкевича, Олигера».

Решения Пражской конференции всколыхнули работу в местных партийных социал-демократических организациях. Она значительно оживилась и в Одессе. Большевики, руководимые Воровским, хотели созвать там южную областную конференцию, обсудить на ней решения Пражской конференции, изгнать меньшевиков-ликвидаторов из партии.

С этой целью в Одессе было организовано так называемое Бюро по созыву Южнорусской областной конференции. Во главе его встал Воровский. Он энергично взялся за подготовку областной конференции.

Однако меньшевики из Одесского комитета РСДРП всячески противились. Их поддерживали меньшевики из венской «Правды». Они хотели созвать сепаратную общепартийную конференцию, чтобы осудить там большевиков, дать им бой. С этой целью весной 1912 года на помощь меньшевикам приехал из-за границы Иоффе. Представитель венской «Правды» выступил на собрании членов РСДРП. Собрание состоялось 11 мая на берегу моря, на даче сочувствующего большевикам бухгалтера Неймана. Иоффе пытался навязать свою резолюцию о созыве общепартийной конференции вопреки той, которая уже состоялась в Праге. Но тут взял слово Воровский. Он разоблачил махинации троцкиста Иоффе и предложил свою резолюцию. Она была принята большинством голосов.

В этой резолюции говорилось, что инициативная группа в Одессе должна войти в соглашение с киевской группой по созыву южной областной конференции. Для более конкретных переговоров об организации этой конференции в Одессу приезжал рабочий печатник Давид Шварц. Он только что вернулся с Пражской конференции и перед отъездом из Праги получил поручение Ленина организовать Южнорусский областной центр. Воровский полностью разделял точку зрения Ленина и договорился со Шварцем о совместных действиях. Шварц поехал в другие города — Екатеринослав, Енакиево, Юзовку, Полтаву.

В Одессе началась усиленная подготовка к конференции. И хотя из видных большевиков в Одессе был только Воровский, а в комитете было много меньшевиков, все-таки практически удалось больше сделать в Одессе, чем в Киеве, так как Д. Шварц и почти весь Киевский комитет вскоре были арестованы. В Одессе же Воровскому и другим товарищам удалось оповестить ряд организаций и наладить связи с Николаевом и Крымом. Для этого туда выезжали специальные уполномоченные Одесского комитета.

13 мая вновь состоялось собрание на даче бухгалтера Неймана. Прибыл туда и Воровский. Чтобы отвлечь внимание шпиков, Вацлав Вацлавович захватил с собой пятилетнюю Нину. Он оставил ее в саду поиграть, а сам направился в дом, где находилось уже несколько товарищей. На собрании решили выдвинуть кандидатом в депутаты IV Государственной думы «от города Одессы сотрудника газеты «Одесские новости» дворянина Вацлава Вацлавовича Воровского».

Воровский не возражал, раз так нужно партии. Но добавил, что вряд ли он будет угоден его величеству царю всероссийскому. «Думаю, что постараются упрятать меня за решетку, хоть я и дворянин. Выступавшие здесь говорили, что это поможет мне. Но учтите: дворянская грамота — ведь это еще не охранная грамота. С ней так же легко сажают, как и без нее. Единственное преимущество разве то, что царские держиморды не пускают в ход свои кулаки…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});