ВОИН ЛЕМУРИИ - Лин Картер

Неведомая сила стиснула бедра Тонгора, стальным обручем сжала грудь. Мышцы его окаменели, с искаженных гримасой губ сорвался болезненный крик, а руки словно прикипели к панели управления. Он услышал возглас изумления и глухой удар: проснувшегося наконец Элда Турмиса сорвало с койки и с силой шмякнуло о стену кабины. Тонгор почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, а потом его затопила пришедшая откуда-то извне волна ужаса.

«Немедис» тем временем завис так низко над башней, что киль лодки коснулся черного штыря, торчащего из латунной сферы. Всполохи фиолетового пламени пробежали по корпусу корабля, и в свете их валькар внезапно увидел тех, кто управлял силой, завлекшей летающее судно в сердце джунглей Куша. Около механизма, состоящего из металлических труб и стеклянных шаров, появилось несколько фигур в широких черных одеяниях. По их команде из недр башни выдвинулась длинная лестница, и незнакомцы, один за другим, стали подниматься на палубу летающего корабля.

Прежде всего в глаза Тонгору бросились безвкусные украшения из драгоценных камней и металлов, которыми изобиловали черные кожаные туники незнакомцев, надетые прямо на голое тело. Но не блестящие безделушки пришельцев, а их мертвенно-белые тела больше всего поразили валькара — он мысленно обозвал их выходцами из могил. Неестественно худые, с лихорадочным блеском запавших глаз на бескровных лицах, они казались ожившими трупами, чудом избежавшими разложения…

Разглядывая незнакомцев, Тонгор прекратил попытки вырваться из сжимавших его тело невидимых тисков. Безропотно позволил он влажным ледяным рукам незнакомцев накинуть на свою шею веревочную петлю и связать запястья за спиной. Сейчас сила была не на его стороне, и северянину не оставалось ничего другого, как временно покориться обстоятельствам. Он видел, как они, не издав ни звука, связали громко ругавшегося и проклинавшего все на свете Элда Турмиса. Тонгора поразило то, что двигались они словно в полусне, жесты их казались скованными и неловкими, как будто незнакомцы выполняли приказы неслышимого голоса, пребывая в трансе.

Связав валькару руки, пришельцы сорвали с него одежду, и тут же он ощутил, что охватившее его оцепенение стало проходить. Не дав Тонгору опомниться, его потащили к лестнице. Он бросил последний взгляд на пульт управления и заметил удивительную вещь: его одежда и упавший на приборную доску меч не соскользнули на пол, а продолжали лежать на наклонной поверхности, словно приклеенные.

Валькар усмехнулся и позволил ожившим мертвецам подвести его к лестнице. Его догадка подтвердилась — именно из этой башни, и, скорее всего, из установленного на ее вершине механизма, исходила та чудовищная сила, которая, протащив «Немедис» над джунглями Куша, доставила его в этот разрушенный город, населенный людьми, похожими на выходцев из могил.

Глава 10

ЗАТЕРЯННЫЙ ГОРОД ОММ

…Проклятый, утонувший в глубинах времен, погибший город еще хранит в своих таинственных недрах темный ужас, столь же всепоглощающий и безмерный, сколь всепоглощающи и безмерны пропасти, лежащие между сияющими в небесах звездами…

Третья Книга Псенофиса

Карм Карвус испытывал сильный гнев, который ему с трудом удавалось скрывать под маской безразличия. С тех пор, как он стал пленником, прошло два дня. Сначала его, разлучив с Тонгором и принцессой, поместили в отдельную камеру. Слов нет, он не мог жаловаться на неудобства, но для человека действия камера, даже самая роскошная, все равно останется ненавистным местом заточения. Заточения бессмысленного, поскольку Фал Турид не имел к нему каких-либо претензий и едва ли надеялся извлечь из его пленения какую-то пользу. От Тонгора он хотел узнать кое-что о летающем корабле, Соомию мог использовать в политических интригах, поскольку она являлась единственной законной претенденткой на трон города, который сарк Турдиса хотел включить в состав своей будущей Империи. Но какой прок был Фалу Туриду держать в заключении принца Карвуса, который, будучи изгнанником, не имел иного достояния, кроме собственной жизни? Разве что повелитель Турдиса рассчитывал использовать его в каких-то грядущих заговорах и переворотах?..

Как бы то ни было, пребывание в одиночной камере оказалось не долгим, но, выйдя из нее, Карм Карвус всего лишь поменял место заключения. Теперь он ехал в закрытом паланкине вслед за Соомией, появление которой под стенами Патанги могло заменить Фалу Туриду несколько легионов. Это было понятно Карму Карвусу, но нисколько не помогало ответить на вопрос: зачем Фал Турид приказал взять с собой и его?

В конце концов одна догадка показалась дворянину достаточно правдоподобной. Скорее всего, Фал Турид решил использовать его, если Соомия заупрямится и не пожелает стать игрушкой в руках повелителя Турдиса. Разумеется, сарк хотел предстать перед жителями Патанги в роли освободителя, и если наследница трона не согласится подыграть ему, мог вырвать ее согласие, пригрозив пытать, а затем и убить Карма Карвуса. Сердце Соомии принадлежало другому, но едва ли она согласилась бы обречь на мучения друга…

К вечеру войско Турдиса достигло Патанги. И людям, и животным стоило большого труда совершить столь длинный переход за один день, но воля двух человек заставила их сделать это. Красного сарка побуждало гнать свою армию вперед тщеславие даотара и бесчеловечные желания, сжигавшие черное сердце Талабы Истребителя. Одолев расстояние между Турдисом и Патангой за один переход, валившиеся с ног от усталости воины Фала Турида к концу дня разбили лагерь в полулиге от желтых стен Города Огня. Южная ночь опустилась на землю как всегда внезапно, но к тому времени, как окрестности Патанги погрузились во мрак, дрова в походных кострах уже пылали, а в котлах кипела похлебка. Сидя в надежно охраняемой палатке, Карм Карвус прислушивался к долетавшим до него каркающим воплям зампов, громкому шипению кротеров и лязгу оружия, которое чистили и точили для завтрашнего сражения. Среди негромкого гула готовящегося ко сну лагеря выделялся мерный топот множества животных, ведомых на водопой к берегу Сааяа.

Карм Карвус чувствовал себя в относительной безопасности, и его совершенно не волновал исход грядущей битвы. Ему было все равно, кто победит — жестокий владыка Турдиса стоил кровожадного Великого хранителя, завладевшего троном Патанги, но знатного вельможу, аристократа до мозга костей, каковым являлся Карм Карвус, унижало то, что Фал Турид держит его в плену, чтобы иметь возможность диктовать Соомии свою волю.

Помешать этому он мог лишь одним способом: бежать из плена и освободить принцессу. Надеяться на помощь Тонгора не стоило — скорее всего, его могучий друг нашел свою смерть в мрачных подземельях Турдиса. Если так, Карм Карвус жестоко отомстит за его гибель. Когда тюремщики принесли, пленнику пищу, он ухитрился незаметно стащить тупой столовый нож и два дня усердно точил его о плиты пола. Усилия привели к тому, что нож этот, хотя и не превратился в кинжал, все же стал пристойным оружием…

Палатку Карма Карвуса, сделанную из толстой ткани, снаружи караулили четыре воина. Прислушиваясь к мерным тяжелым шагам, узник без особых усилий мог определить, где они находятся в тот или иной момент. Карм Карвус дождался, когда лагерь погрузился в сон, а стражники сошлись в кружок, чтобы немного поболтать, и, сделав в противоположном от них полотнище длинный разрез, мгновенно выскользнул наружу, тут же растворившись во мраке ночи.

Прислушиваясь к долетавшим в палатку звукам, Карм Карвус составил себе представление о планировке лагеря и знал, где держат принцессу. Огромный шелковый шатер сарка находился в центре расположившегося на отдых войска. Его окружали почти столь же роскошные шатры даотара, Мастера Пыток, Арзанга Пауме — сарка Шембиса, их свиты, вельмож, сопровождавших правителей и офицеров. Пленников разместили неподалеку друг от друга, чуть в стороне от шатров. Палатка Соомии — в соответствии с рангом наследницы Патанги — размерами напоминала шатер, а формой — язык пламени, что подчеркивал и ее материал, золотистый шелк. Развевавшееся над ней яркое знамя не позволяло усомниться в том, кому она принадлежит. Принцессу тщательно охраняли, и сначала Карм Карвус пришел в отчаяние при виде четырех стражей, бдительно наблюдавших за вверенными им сторонами палатки. Их вооружение состояло из традиционных для Турдиса коротких мечей, алебард и пристегнутых к поясам шипастых дубинок. Но больше всего поразило Карма Карвуса яркое освещение палатки принцессы.

За время короткого своего знакомства с Тонгором, Карм Карвус сделал вывод, что порой залогом успеха задуманного предприятия может явиться не тщательно разработанный и подготовленный план, а неожиданная стремительная атака. Валькар недолюбливал точно выверенные планы, в которых надлежало проявлять выдержку и осторожность, прежде чем начать действовать. Сталкиваясь с препятствиями, варвар сокрушал их в первый же подходящий момент, бросаясь в бой подобно сметающему все на своем пути урагану. «Алая Эдда» гласила: «Удача чаще улыбается смелому, чем велеречивому».