Собиратель Сухоруков - Василий Кленин

Золотого Змея Земли, сын Сытого Орла!

Тучный купец выслушал перевод, его густые брови снова взлетели вверх. Сложив руки на груди, он неспешно, но уважительно поклонился «варварскому царьку». Его спутники склонились еще ниже. А ведь на самом деле, как он мог разглядеть во мне правителя? Какой-то долговязый тип бегает туда-сюда «без должного уважения» к самому себе. Вызывается проводить первого встречного купца. Непохоже на «императора». Меня так задолбала ритуализация владычной жизни на первых порах, что теперь, почувствовав независимость, я вообще на нее забил. И, кажется, зря. Для этих людей ритуал важен. И самый крутой владыка, ведущий себя, как… как я (!), не вызывает почтения. Надо на будущее учесть.

Наша делегация шла вдоль торговых рядов. К моему великому разочарованию, Уардаро равнодушно проводил взглядом чудные ремни и сумки Голого Дерева, первые неплохие попытки керамики на гончарном круге. У него была четкая цель — стектла.

Ну, хотя бы, стеклянный развал не разочаровал: Уардаро хватал одну вещь за другой, и жадность горела в его глазах. Из бижутерии его внимание привлекли трубки. У четлан не было традиции протыкать себе нижнюю губу, но я знал, что другие народы это практикуют и вставляют в дыры костяные, каменные и даже металлические украшения. Вот и у закатульского купца из нижней губы торчала трубка из нефрита. А делать их из стекла было гораздо проще, чем бусы. Посуда гостям тоже понравилась, пусть даже такая простенькая. А вот на витых змеек торговец смотрел с любопытством, но без интереса.

— Уардаро хотеть получить этот всё, — выговорил толмач мысль своего господина.

— А чем он рассчитается со мной?

— Господин много-много разный продукты.

— Если твой господин слышал о стекле, то должен знать, что я не продаю его за еду.

Покупатели принялись переговариваться вполголоса.

— А что хотеть владыка?

— Много разного. Обсидиан и кремень, золото и медь, бумагу и соль. Хлопок еще можно.

— Этот нет. Почти нет. Два мешка соль есть. Золото тоже — но этот для другой… покупательник. Взять продукты, владыка?

Я задумался. Терять такого клиента не хотелось. Но и потакать ему — тоже. Значит, будем искать компромисс.

— Я возьму соль. Потом продукты. Но очень много. Стекло — товар редкий. Его ты нигде не найдешь.

— Уардаро щедрый платитель.

— И еще: в следующий раз я буду продавать стекло только за те товары, которые назвал.

Купец улыбнулся. Склонился к уху посредника, что-то зашептал.

— Если один раз продал, почему другой не продать? — с такой же гаденькой улыбкой озвучил толмач.

— Передай своему господину: если снова приедет с зерном — я продам стекло другим купцам. Особенно, если они будут из Закатулы. А вот, если пообещает обсидиан или медь — придержу товар для него.

Уардаро выслушал перевод, пристально посмотрел на меня. И кивнул.

— Будет другой товар, — сказал переводчик. — Смотреть продукты?

— Смотреть, — улыбнулся я, и мы пошли обратно.

Помощники купца развязывали мешки. Я кивал на знакомые маис, фасоль, но у одного мешка завис. Он был полон мелкой крупой, похожей на пшенку.

— А это что?

— Уаутли, — удивился переводчик. — Не знать?

— Не знать, — согласился я. — Есть хоть можно?

— Можно-можно, — закивали гости. — Много вкусно! Лучше маис!

— Ну, посмотрим, — выражением лица я максимально пытался сбить цену на непонятную крупу.

У закатульцев был также острый перец, несколько мешков небольших тыкв. После оценки товаров начался безумно долгий и нудный торг, какой возможен только в условиях натурального обмена. Когда у каждого продукта своя неясная стоимость, неясные весовые категории. Мне помогали мои торговцы, но с опытом профессионалов было трудно спорить. Мы выкладывали и убирали то одну, то другую позицию, стремясь найти консенсус в цене. Я не сильно торговался, потому что давно заприметил еще один мешок. Его не вынимали из лодки, но мне показалось, что я узнал под тканью крупные обводы одного знакомого корнеплода. Когда, казалось, что мы договорились в цене, когда Уардаро уже почуял, что партия стекла в его руках, я встал, театрально нахмурился.

— Мало! — громогласно заявил я. — Дай еще!

— Владыка всё взять.

— Вон то дай! — и ткнул пальцем в лодку.

— Этот не продаваться!

И тут пришла пора показать, что закатульцы торгуются не абы с кем, а с «императором». У которого так-то целое войско наготове стоит.

— Совсем страх потеряли?! Всё лучшее от меня прячете, а мне бросовый товар впариваете?! Сгною! — метал я громы и молнии.

Торгаши притихли: что закатульские, что мои. Гости действительно вспомнили, с кем они торгуются. Уардаро самолично поспешил к лодке и вынул нужный мешок.

— Принять, владыка! Подарок, — склонились закатульцы в поклоне.

— Что это? Развяжите!

— Уота, владыка, — и моему взору предстала она.

Картошечка! Я аж слюной подавился, когда увидел. Но изо всех сил не стал показывать вид.

— Это съедобно?

— Этот много съедобно. Уоту редко-редко привозить с юг. Много далеко.

Я ликовал! Только за это не жалко отдать всю стеклотару. Но театральный этюд нужно доиграть. Я взял один стаканчик из уже обещанной партии и со всего размаху разбил о ближайший камень. Все ахнули.

— Вот теперь ровный счет, — довольно заметил я. — Купец, привози хороший товар. Тогда у тебя будет много стекла.

И, не прощаясь, ушел.

Бесценную картошку я потом затребовал себе лично. Есть ее я, конечно, не буду. Высею на отдельной грядочке, в самой лучшей земле. Надеюсь, она тут приживется.

А сева ждать долго и не пришлось. В «Четландии» весна приходит рано. Старейшины вынули из домов родовых духов-покровителей и принялись освящать поля. Шаманышу тоже нашлось дело — Великий Змей должен был освятить на хороший урожай всё Сухотье. Ил илом, вода водой, а без божественного догляда тут никуда. Мне тоже пришлось участвовать в бесконечных ритуалах, в которых я был ни сном, ни духом. После положенных жертв (по счастью, здесь человеческие не требовались), мои подданные взялись за палки-копалки.

Нет, агротехника в этом мире стоит на каком-то недосягаемом дне! Я смотрел на скрюченные тела, рыхлившие слежавшуюся за зиму землю заостренным палками, которые здесь заменяли и мотыги и лопаты, и понимал, что этим надо заняться. Вернее, этим надо было заняться «еще вчера».

Но когда, какими силами? Мое КБ полностью переключилось на работу со стеклом. Производство оказалось нереально трудоемким. Даже с новой печью, с древесным углем, с мехами плавка занимала долгие часы и всегда была двухступенчатой. Луч Света, размолов полустеклянные фритты первого расплава, как-то раз попробовал не плавить слиток, а нанести порошок на керамику. Для этого он смешал фритту с очень жидким раствором глины и нанес его на кувшин. После