Мы все худели понемногу - Люся Лютикова

— Обычная случайность, — сказала я.

— Ничего случайного не бывает, когда речь идет об убийстве, — отрезала Рая. — Я уверена, что Витьку пыталась убить именно эта девушка, Галина. И вторая попытка ей удалась.

— А кто она такая, эта Галина?

— Кто же ее знает… — протянула Раиса. — Но должно быть, у нее была весомая причина. Может быть, Кагиров ее так же обманул, как ту молдавскую Риту. А может, занял денег, как у нас, и не вернул. Мало ли что могло случиться. Жизнь — непредсказуемая штука.

Это уж точно. От тюрьмы и сумы не зарекайся. Даже лучшие друзья не смогут помочь тебе выбраться из-за решетки. Если, конечно, у них случайно не завалялась крупная сумма в иностранной валюте на подкуп Фемиды. Такие грустные мысли роились у меня в голове, пока я ехала в битком набитом вагоне метро. Сограждане плотными рядами возвращались с работы, и их хмурые лица как нельзя лучше соответствовали моему настроению.

Едва я вошла в квартиру, как раздался телефонный звонок. Я обреченно взяла трубку.

— Люся? Это Ирина Ильинична. Уже несколько дней не могу до тебя дозвониться. Ну как, удалось тебе что-нибудь узнать про квартиру на «Войковской»? Можем мы ее продать?

Мама Аллы. Бедная женщина пытается спасти дочь от тюрьмы. А я ничем не могу ее обнадежить. В древности гонцам, приносившим дурные вести, отрубали голову. Но никто, кроме меня, не скажет ей горькую правду.

— Увы, Ирина Ильинична, вынуждена вас огорчить. Я тут предприняла небольшое расследование, и вот что мне удалось узнать…

И я рассказала маме Аллы все: как Аркадий Васильевич Бабиченко вместе с пенсионеркой Копейкиной провернули мошенничество с квартирой; что законной владелицей жилплощади является Ангелина; что было еще четверо доверчивых покупателей, но ни один из них так и не догадался, что его обманули… Мой подробный рассказ про всех подозреваемых занял не меньше получаса. Ирина Ильинична слушала меня затаив дыхание.

— Как ни крути, а получается, что только у Аллы был мотив для убийства, — сделала я вывод. — Мне очень жаль.

— Но Алла не могла этого сделать! Ты же ее знаешь! — горячо воскликнула Ирина Ильинична.

— И тем не менее… — Я глубоко вздохнула.

— Подожди, дай мне прийти в себя, — прошептала женщина. — Но ведь ты говорила, что тот последний мужчина, как его там…

— Виктор Кагиров.

— Да, Кагиров, что он замышлял убить старушку!

— Да, замышлял, но его самого убили еще в конце января. А убийство Копейкиной произошло совсем недавно, 12 марта. Так что он никак не мог.

— А вдруг все-таки ниточки ведут к нему, а? Кто эта Галина Колыванова? Вдруг это его жена? Вдруг она претендует на общее имущество?

Я прекрасно понимала, что несчастная мама Аллы была готова вообразить любую ситуацию, лишь бы спасти свою дочь. Как утопающий, она хваталась за соломинку, а я не могла сказать ей: «Это все ерунда! Смиритесь с неизбежным!»

— Вообще-то я даже не знаю, был ли Кагиров женат… — осторожно произнесла я.

— Вот видишь, ты не знаешь! — торжествующе воскликнула Ирина Ильинична. — Значит, есть вероятность, что был.

— Допустим. Но бейджик Галины Колывановой здесь ни при чем. Когда убивают человека, то обычно не оставляют на месте преступления свое имя и фамилию.

Женщина ничего мне не ответила. Я тоже не знала, что еще можно сказать. Наконец я услышала тихий голос Ирины Ильиничны:

— Люся, послушай меня. Я тебя прошу, я умоляю — попытайся сделать хоть что-нибудь! Если есть хоть малейшая надежда, надо бороться! Пока Алле не вынесли приговор… — Ее последние слова потонули в рыданиях.

Ну что мне еще оставалось? Конечно, я обещала сделать все, что в моих силах. Расследование продолжается, даже если от него нет никакого толку. Детектив Люся Лютикова: для тех, кому больше нравится процесс, а не результат.

Глава 27

Думаю, все со мной согласятся, что воскресенье — самый приятный день недели. Впрочем, по-разному бывает. Однажды я прочитала в журнале статью о самоубийствах в развитых западных странах. Так вот, статистика свидетельствует, что подавляющее большинство тамошних самоубийц решает наложить на себя руки именно в уик-энд. Психологи даже придумали специальный термин для этого явления — синдром выходного дня. Они объясняют его так: человек выпадает из привычной рабочей атмосферы, где его обязанности четко прописаны, и не знает, чем себя занять. В результате он чувствует душевное опустошение, которое и приводит его к трагическому шагу.

Ну, не знаю… Недаром говорят: что русскому хорошо, то немцу — смерть. Русский человек ни из какой рабочей атмосферы не выпадает. Он скорее покончит с собой в понедельник: от мысли, что надо тащиться на опостылевшую службу. А уж что касается того, чем занять себя в выходные дни, то на этот счет у русского человека никаких сомнений не возникает. Я сейчас, например, займусь своим любимым делом: буду валяться в постели и смотреть по видео мелодрамы.

Какое все-таки счастье, что у меня нет ни мужа, ни детей! А то бы сейчас началась эксплуатация по полной программе: встать раньше всех, приготовить завтрак, накормить домочадцев, вымыть посуду, постирать гору белья, обнаружить на мужней рубашке чужую губную помаду, устроить скандал, разнять дерущихся детей, приготовить обед — ну и так далее до глубокой ночи, когда можно будет наконец забыться тяжелым тревожным сном. Нет, какое это все-таки счастье — принадлежать только себе!

Неожиданно зазвонил телефон.

Ну, почти только себе.

Я боязливо взяла трубку. В последнее время это чудо техники передает мне исключительно плохие новости.

— Люся, привет! — Это была Ксюша. — Смотрела сейчас по телевизору «Криминальный отчет»? Ну, про ту девицу, что киллера хотела нанять? Так это же моя бывшая однокурсница, Полька Коломиец! Представляешь?

Я не представляла. Потому что телевидения у меня нет в принципе. Мой телевизор отключен от антенны и работает только с видеомагнитофоном. Принять такое решение оказалось невероятно трудно, но у меня была на то причина.

В общем, она проста: смотреть телевизор стало невыносимо. Даже если среди мордобоя и стрельбы вдруг покажут какой-нибудь хороший фильм, то все равно родная действительность вклинится в просмотр и все испортит. Через каждые пять минут — реклама с дебильными рожами. Переключишь в это время на другой канал — а там новости с полей: обезображенные трупы, война, нищета, рубль скачет, мафиози от Думы передрались, вот-вот грянет очередной экономический кризис и тому подобные веселые картинки. Сидишь и думаешь: есть ли вообще в нашей жизни что-нибудь хорошее?

Но последней каплей в чаше моего терпения стало поразительное хамство телевизионщиков. По-другому это и не назовешь. Дело было так. Однажды в субботу, уже далеко за полночь, я уютно устроилась в пижаме на кровати, попивала чай с медом и смотрела фильм про любовь. И вдруг в самый интересный момент внизу экрана появилась бегущая строка: «Уважаемые телезрители! Смотрите продолжение фильма после экстренного выпуска новостей».

Скажу честно: я испугалась. Ну что это может быть за сообщение, ради которого ночью прерывают фильм? Первая мысль: еще один жилой дом взорван террористами. А может быть, началась война с Америкой? Другие версии случившегося тоже не отличались оптимизмом. Бегущая строка повторилась еще пару раз, и вот когда мои нервы уже были взвинчены до предела, на экране наконец-то возник диктор. После первых же его слов мне захотелось запустить в телевизор чем-нибудь тяжелым. И только мысль о том, что денег на новый аппарат нет и не предвидится, удержала меня от разрушительных действий.

Вообразите, новость была такой: чуть ли не на сотом году жизни скончалась английская королева-мать. Заметьте, не та, которая облечена реальной политической властью и обязанностями, а самая старшая представительница рода, мирная старушка с кудельками, давно отошедшая от государственных дел.

Разве это событие настолько в корне меняет геополитическую ситуацию (выражение, которое любят употреблять в этом идиотском телевизоре), что нужно прерывать показ фильма и доводить до нервного срыва и без того зашуганный народ? Не спорю, жалко ее величество, но, видит Бог, я с чистым сердцем пожелала бы любому россиянину такой же долгой и в общем-то безоблачной жизни, какую она прожила.

После этого случая мне стало окончательно ясно: в погоне за сенсациями телевизионщики не погнушаются вогнать в ступор половину населения страны. И я решила не принадлежать к этой половине. Тем более, что мое существование и без телевизора не назовешь легким и безоблачным. И я дала себе зарок — не смотреть больше «ящик». Принять решение оказалось легче, чем ему следовать. Телевизор искушал — фильмами, ток-шоу и всякой абсолютно пустой мишурой, которая тем не менее обладает какой-то дьявольской притягательностью. Я стала обманывать саму себя («Я посмотрю только десять минут, а потом выключу…») и периодически срывалась на многочасовые просиживания перед «ящиком». И тогда я пришла к выводу: лучший вариант — вообще лишить себя возможности смотреть все каналы. В результате телевизионный мастер, едва веря в собственное счастье, унес под мышкой десять метров подаренного мной кабеля, а я подарила сама себе часы, дни и месяцы спокойной жизни. Чего и всем желаю.