Не рассказывай (СИ) - Вечная Ольга

Но и оторваться от него не получается. Это невозможно просто. Тяга к нему сильнее всего на свете.

Денис наклоняется и целует меня в губы, я отвечаю. Пускаю его язык в свой рот, сжимаю его плечи и привстаю на цыпочки. Он поддерживает меня одной рукой.

— Я от тебя в шоке, — шепчу едва слышно.

— Это нормально, — обнадёживает он. — Я люблю тебя до смерти.

Жар по телу разливается мгновенно, словно из шприца любовь под кожу впрыснули. Она и греет, и убивает.

— И я тебя.

Не знаю, можно ли назвать наши отношения взрослыми и здоровыми. Они просто есть. Вот такие: сумбурные, внезапные. Я люблю порядок и последовательность, он же вносит в мою жизнь противостояние, ссоры, постоянную ревность и огромное количество безумного секса. Сколько мы уже вместе? Долго. Но Денис по-прежнему в моём сотовом записан как «Дима, курьер». А я в его телефоне — «Коза». Причем «Козу» я обнаружила до того, как он увидел Диму-курьера. Сказал: удобно искать на букву «К». Мы часто друг друга подкалываем, будто проверяя на прочность. Он дарит мне ощущение безопасности и страх, что всё это однажды закончится.

Во мне, на самом деле, так много страхов. Я теперь уже это осознаю, спустя полгода после развода. Когда мы говорим о людях с низкой самооценкой, в первую очередь представляем себе зажатых, робких, боящихся своей тени мужчин и женщин. Неуспешных, одетых серо и скромно. Но на самом деле это не всегда так.

В большинстве случаев не так.

Люди с низкой самооценкой очень много работают, потому что лишь тогда им кажется, что они достойны своей заработной платы. Они всегда безукоризненно выглядят, ведь уверены, что малейшая неидеальность сделает их безобразными.

Они не умеют принимать подарки: им кажется, что они недостойны столь сильного внимания. Подарки и похвала их смущают и дарят скорее негативные эмоции. А ещё им кажется, что, если они перестанут быть удобными и правильными, их будет не за что любить.

Они строго судят других, потому что и себе не дают расслабиться.

Пять из пяти. Просто бинго в моём случае. Но понимать всё это — не значит в момент избавиться от комплексов.

Связь с Денисом — это отпустить ситуацию и плыть по течению. Наслаждаться видами дикой природы, которые бы никто другой не смог тебе показать. Отдаваться прохладе быстрой реки и жару солнышка, согревающему каждую клетку. Позволять себе творить глупости! Стараясь не думать, что в любой момент река может резко сменить русло, а ты при этом рискуешь разбиться о камни. Глупости — это не моё, сколько раз пробовала — всё заканчивалось фатально. Даже с Андреем, мужчиной, который когда-то покорил меня. После чего я ни на минуту не позволяла себе расслабиться. Пока не встретила Дениса.

В среду Гончаров пишет мне сообщение:

«У меня планы поменялись, освободился раньше. Заеду за тобой, Ксюш? В шесть».

Я хоть и на машине, но всё равно пишу ему:

«Давай. Соскучился?»

«Адс-с-ски».

«Ты с работы?»

«Да. К тебе или ко мне поедем? Реши пока, я уже выехал. Возьму по пути бутылку вина».

«Есть повод?»

«Нам не нужен повод, чтобы хорошо провести время».

«М-м. Тогда и оливки прихвати. Ты в форме будешь?))»

«А что?»

«Так в форме или нет?» — Я добавляю истекающий слюной смайлик.

Боже, как ему идёт форма! Особенно чёрная. На работе он постоянно тренируется, благодаря чему поправился и подтянулся, хотя физически Денис всегда был очень привлекательным. Сейчас просто космос. Ураган. Неиссякаемая энергия, жажда жизни. Как-то раз он за мной заехал тоже с работы, вышел из машины, стоял на улице, ждал. У меня вся женская половина офиса к окнам прилипла и слюной изошла.

«Да».

«Боже-боже!! Ура!!»

«Это точно не извращение?)»

«Точно)) Подумаешь, фетиш».

«Ладно».

В лифте спускаемся вместе с Богданом. Друзья Титова ничего не говорят мне по поводу романа с другим мужчиной, но смотрят всегда долго и осуждающе. Это их способ выказать неодобрение, но мне всегда лишь смешно от этой молчаливой реакции. Андрей запретил портить мне жизнь, поэтому они просто смотрят. Сам же Титов пошёл другими путями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Подозреваю, что именно с его лёгкой руки Богдан меня сильно повысил, значительно увеличив зарплату. Ответственность тоже возросла, конечно. Я зачем-то согласилась. И теперь провожу в офисе ещё больше времени, чем прежде. Мы часто видимся с Титовым, и каждый раз такие встречи порождают неловкость.

— Богдан, перестань на меня так смотреть, — говорю я, рассмеявшись.

Босс с укором качает головой. Он в образе.

— Ох уж эта мужская солидарность, — вздыхаю я. — Нам, женщинам, не помешало бы у вас поучиться.

— Пожалеешь, Ксюша. Ох локти кусать будешь, — повторяет он.

— Каждый день жалею, ага, — улыбаюсь я широко, открыто иронизируя.

Выхожу на улицу и иду в сторону знакомой «Камри», сажусь в машину.

— О да, — шепчу восхищённо. — В форме. Как я люблю.

Гончаров хрипловато смеётся, укоризненно качая головой. Но выглядит малость польщённым. И нестерпимо сексуальным. Знающим себе цену. Он берёт мою руку, прижимает к губам и громко чмокает. Потом кладёт себе на бедро.

Машина трогается.

— У тебя стоит, — сообщаю я, погладив его.

— К тебе ж ехал, — отвечает он. — Слегка пофантазировал.

Теперь моя очередь рассмеяться.

— Поделишься?

— Воскресенье вспомнил. Повторим, может?

Я опускаю глаза и улыбаюсь. С ним я другая. Саму себя не узнаю. С ним я могу заниматься любовью сколько угодно.

— Как день прошёл? — спрашиваю, переводя тему.

— Нормально. Новости есть. Я завтра в командировку еду. На соревнования. Думаю, будет круто.

— Надолго?

— Две недели.

Сзади брякают две бутылки вина, натолкнувшись друг на друга. Моё настроение стремительно портится. Я поджимаю губы.

— Нельзя как-то побыстрее посоревноваться, дня за два?

— Малышка, — отвечает он, — Сегодня вместе побудем. Устанешь от меня, сама выгонишь утром.

— Да я не про секс.

Мы молчим. Я и так из-за разных графиков редко его вижу. А теперь он вообще уедет. Вероятно, эта прилипчивая Кира тоже будет там. Наглая бесцеремонная девка, которая постоянно вокруг него вертится. Красивая, спортивная — ничего не скажешь. Я доверяю ему, разумеется, но мне неприятно.

— Ты привыкнешь, — говорит он.

Кладёт руку на моё колено, поглаживает.

— Я тебя люблю, Денис.

— И я тебя. Пока меня не будет, на работе не торчи до ночи. Мне, как обычно, сообщения, что до офиса добралась, в квартиру вечером зашла. И так далее. Не будешь слушаться — приеду и по заднице надаю.

— Видишь, какая я молодец! Сегодня в шесть уже сбежала. Завтра доделаю, что не успела.

— Откажись от должности, — говорит он снова. Эту фразу я уже слышала несколько раз. — Это не стыдно. Ты же не в армии.

— Не в армии? — переспрашиваю с улыбкой. Что-то новенькое. Таких аргументов ещё не было.

— Да. Почему в армии бардак? Там не понижают. Вот, например, чувак. Умный, волевой, перспективный. Его все хвалят, товарищи уважают. Ставят его командиром роты — он блестяще справляется. Идёт вверх. Ему дают больше людей в подчинение. Он вывозит! Дают тысячу — у парня полный порядок. Следующий шаг: ему дают, скажем, двадцать девять тысяч. А тут раз — и всё, не может. Не тянет. То есть тысячу он контролирует, а двадцать девять тысяч ему слабо. И получается, что мужик зависает. И выше его не поднимают, потому что не за что. И не понизят уже. На этой ступени он застывает до пенсии, и у него там полный пздц. Он потому, может, и бухать начинает: понимает, что многовато ответственности. А вернули бы ему его тысячу — он бы её держал в кулаке и сам себе был приятен. Система, — пожимает Денис плечами.

— Вау. Интересная теория.

— Это не теория, это жизнь.

— Я подумаю над твоими словами. Не могу сказать, что не справляюсь. Просто пытаюсь найти баланс.

— Разорви круг, уволься.

— Что? — удивляюсь.