Судьба человека. С любовью к жизни - Борис Вячеславович Корчевников

за ней, и мне было страшно. Она заходила в банк, снимала деньги и говорила: «Сашеньке это пригодится, они ей нужнее». Она сделала все сама.Маргарита Подгорная, сестра Анны Самохиной

– Я встала очень рано, в шесть утра, и принимала душ. С этого дня я планировала ночевать вместе с ней, мне уже привезли раскладушку, и я должна была остаться там. Я вышла на кухню, и там стоял мой муж. Он молча на меня посмотрел и сказал: «Мамы больше нет».

Дело в том, что она умерла в два часа, а в шесть утра мне позвонили. Я сразу поняла, что что-то случилось. И я спросила: «Что-то с Анютой?», – мне ответили: «Да, она умерла».

Маргарита Подгорная, сестра Анны Самохиной

Я бы сказала своей маме: «Мамочка моя любимая, ты для меня такой пример в жизни силы, женственности, я тебя очень люблю, знаю, что скоро мы будем вместе, потому что жизнь – это всего лишь одно мгновение. Ты самая лучшая мама».

Екатерина Волкова

Раба любви

«Катя, это любовь или пиар?» – спрашивали актрису Екатерину Волкову друзья и знакомые, когда стало известно о романе с революционером и писателем Эдуардом Лимоновым. Она честно отвечала: «Это любовь». Всю свою жизнь она искала в мужчинах опору, защиту, крепкое плечо. Она искала их, когда в 16 лет сбежала из дома и вышла замуж за человека из криминального мира. Потом она искала их в женатом режиссере Эдуарде Боякове, режиссере и продюсере Сергее Члиянце. Свои руку и сердце ей предлагал сам великий Александр Абдулов. Все романы Екатерины Волковой объединяло одно – она должна была восхищаться своими мужчинами. С последним, Эдуардом Лимоновым, она казалась сама себе то Надеждой Крупской, то подругой Джеймса Бонда, то Жанной д’Арк. Но в реальности после нескольких лет совместной жизни с Лимоновым она оказалась матерью-одиночкой с тремя детьми. Готова ли она снова после всех разочарований впустить новую любовь в свою судьбу, судьбу Екатерины Волковой?

Борис Корчевников, телеведущий

– В 90-е годы Тольятти был как Чикаго. В 16 лет у меня начались проблемы с музыкальным училищем, и, единственное, что меня тогда интересовало, – это любовь, большие скорости и блатная романтика. Тогда я и познакомилась с Алексеем, моим первым мужем, поженились мы, когда мне исполнилось 18 лет. Мой первый супруг был прекрасным механиком, который мог разобрать и собрать машину от и до, все обращались к нему, когда что-то требовалось: усовершенствовать, расточить движок, чтобы машина ездила быстрее и можно было на скорости обгонять других. Естественно, у него были друзья-бандиты, которые у нас собирались, пили водку, на спор угоняли машины.

Свои первые большие деньги я заработала в ресторане «Мечта», где исполняла для блатных песню «А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь». В конце концов, я и уехала почти на кабриолете. Дело в том, что в 18 лет у меня родилась дочь Лера. Но благодаря моей маме, которая у нас в семье всегда двигатель прогресса, я все-таки окончила музыкальное училище. Мой папа был инженером, а брат и мама врачами, поэтому она сказала: «Как это так? У нас все с высшим образованием. Ты что, хуже всех?» И мама нашла объявление о наборе на актерский курс в филиал ГИТИСа при нашем театре «Колесо». Собственно, в театр я и попала по объявлению. Но многие думают, что прежде всего актрисы – это женщины легкого поведения, потому что видят их бесконечно в ролях целующимися, лежащими в постели с разными мужчинами. Так сложилось народное представление, что актрисы не для семейной жизни. Алексей тоже так думал. Поэтому втайне от него, в сговоре с мамой поехала в театр «Колесо» и поступила на курсы. Помню, я вышла на остановку и вдруг остановилась невероятной красоты Ferrari, почти кабриолет, она была фиолетового цвета, раскрашена в какой-то пузырек. Такие машины для Тольятти были редкостью: «Девушка, вам куда?» – «Мне в театр». И так я села в эту машину, парень действительно довез меня до театра, мы попрощались и больше никогда не виделись. Но вот то ощущение, что я уехала на кабриолете, на Ferrari фантастической раскраски!

На следующий день я втайне около зеркала начала репетировать. Мужу ничего не говорила. Но когда он узнал, то сказал: «Ты никуда не пойдешь. У тебя же ребенок! Что скажут мои друзья? Как это так ты уйдешь в театр?» Произошла драка, он меня ударил, а мне казалось, что я уже чуть-чуть актриса. Хорошо, что позвонила мама.

Сын мой, Женя, был дома, как раз приехал ко мне. Я говорю: «Давай Кате позвоним». Мы просто каждый вечер звонили. Взял трубку Леша и говорит: «Мам, все нормально у нас», – он всегда меня так называл, отношения у нас были прекрасные. А Катя кричит: «Мама, мама!» Я говорю: «Жень, там что-то непорядок, поехали». Приезжаем – она с сотрясением головного мозга, пролежала потом в нейрохирургии две или три недели. Естественно, после этого у нас выхода не было, как разойтись. И потом Катя поступила учиться».

Галина Волкова, мама Екатерины Волковой

– Мне кажется, женщины склонны влюбляться в мерзавцев, особенно по молодости. Им кажется это таким интересным, романтичным, чувствуешь себя живой, страдаешь, ревнуешь. Стало понятно гораздо раньше, что с Лешей надо расходиться. Так получилось, что у меня в музыкальном училище была лучшая подруга Ольга. Как-то случайно я вышла на балкон и увидела Алексея и Олю, которая сидела у него на коленях, они целовались. В этот момент у меня все умерло. Гораздо позже он потом заблокировал нашу дочь в какой-то соцсети. Мне было обидно за Леру, я и так отказалась от алиментов, потому что он устроился на какую-то фиктивную работу, где алименты начислялись мизерные. Он не общается с дочерью.

До семи лет я жила у бабули, и все время очень скучала по маме, просила бабушку не стирать мамин халат, в котором она ходила дома. Когда мама уезжала, я с ним спала, нюхала его, обнимала и ждала маму. Каждое лето мы ездили с ней на море, я помню. Всегда радовалась лету именно из-за этой поездки. Но не могу сказать, что я держала из-за этого какую-то обиду на нее. Наоборот, я всегда знала, что мама учится. Не было негативных эмоций, только радость ее увидеть.

Валерия Волкова, дочь Екатерины Волковой

– Я уехала в Москву после первого курса, который я проучилась под руководством Глеба Борисовича Дроздова. Он был моим первым учителем, крупный режиссер, действительно очень многому научил, даже заставлял учить песни на идише. Но Глеб Борисович воспылал ко мне нежными чувствами, и мне пришлось уйти. У меня были невероятные отношения с