Первые леди Америки - Лонгин Пастусиак

В 1947 году она начала учиться в женском университете Вэссар, где ее считали сдержанной, замкнутой девушкой. Ее друзья вспоминают, что она часами могла говорить, и только о животных. Однако больше всего интересовалась историей искусств.

После второго курса Жеки на год уехала в Париж. В Сорбонне изучала искусство и французскую литературу. Жила во французской семье, что помогло ей усовершенствовать язык.

По возвращении из Парижа она продолжала учебу в университете им. Джона Вашингтона в американской столице. Она получила первую премию на журналистском конкурсе, который проводил журнал «Вояж», что давало ей право на работу в Париже и Вашингтоне. Мать и отчим уговорили ее отказаться от этой премии, считая, что Жеки в последние годы и так довольно долго была далеко от дома.

Один из друзей семьи, авторитетный журналист «Нью-Йорк Таймс» Артур Крок, помог ей в 1951 году получить место в вашингтонской газете «Таймс-Геральд». Когда ее представляли, главный редактор Фрэнк Уолдроп спросил: «Вы хотите работать журналистом или ищете занятие, пока не найдете мужа?» — «Я хочу сделать карьеру репортера», — ответила Жеки. На прощание Уолдроп добавил: «Только не приходите ко мне через полгода и не говорите, что вы помолвлены». — «Конечно, нет», — решительно заявила Жеки.

Жаклин была талантливой журналисткой. Она брала интервью у Первой леди, Пат Никсон, у вице-президента Никсона, у сенатора Джона Ф. Кеннеди и у многих других знаменитостей. Ее заработок составлял 42 доллара 50 центов в неделю.

Перед рождественскими праздниками Жеки спросила коллег в редакции, что бы они хотели получить в подарок. Всем захотелось одного и того же: бутылку. Спустя несколько дней она принесла красиво завернутую бутылку. На карточке, прикрепленной к ней, стояли имена всех коллег. Разворачивая подарок, они едва ли ожидали увидеть нечто подобное: пол-литра молока.

В мае 1951 года на ужине в доме Черльза Батлетта, вашингтонского корреспондента «Чаттаног-Таймс», она встретилась в Джоном Ф. Кеннеди. Позже Кеннеди вспоминал: «Я наклонился над спаржей и попросил ее встретиться». Роман между Джоном и Жеки развивался довольно медленно. Веселый Джек, как его часто называли, всегда был окружен женщинами. Они встречались не очень часто. В декабре 1953 года она сопровождала его на бал по поводу инаугурации президента Эйзенхауэра. Когда Джон проводил отпуск на Бермудских островах, он послал ей всего лишь одну единственную открытку с коротеньким приветом: «Жаль, что тебя здесь нет. Джек». Позже эту открытку она при случае показывала знакомым, утверждая, что это единственное любовное послание от Кеннеди.

У Жаклин было много почитателей. С одним из них, Джоном Г. У. Хастедом, она была почти помолвлена, к большому неудовольствию ее матери, которая не считала его подходящей партией для дочери.

В мае 1953 года Жеки в последнюю секунду получила приглашение на коронацию британской королевы Елизаветы. В течение двух дней она собрала вещи и в качестве репортера «Таймс-Геральд» уехала в Великобританию на океанском теплоходе «Королева Мария». Это путешествие принесло ей профессиональный успех, с большим интересом все читали ее скандальную хронику об английском дворе. На похвалу не скупился и Джон Ф. Кеннеди, встретивший Жеки в бостонском аэропорту.

Став сенатором, Кеннеди чаще встречался с Жеки. Они вместе ходили в кино, играли в бридж, ужинали у знакомых. Джон стал подумывать о браке. Он уже твердо решил сделать политическую карьеру и хорошо знал, что широкая общественность на открытых должностях охотнее всего хотела бы видеть тех мужчин, у которых упорядочены взаимоотношения в семье. Но Жеки со своим стремлением к независимости и профессиональными амбициями не торопилась с замужеством, а слава Джона как героя-любовника не заставляла ее ломать себе голову. Ее любимый отец тоже бегал за каждой юбкой. Поэтому у нее было философское отношение к мужчинам. Обычно она говорила: «Все мужчины любят ухаживать за женщинами. Думаю, что вообще нет верных мужей. Мужчины представляют собой удивительное сочетание добра и зла». Но она хорошо понимала, что любит Джека. Одной из подруг даже доверилась: «Больше всего на свете мне хотелось бы стать его женой».

В июне 1953 года было официально объявлено об их помолвке; 12 сентября 1953 года в Ньюпорте, Род-Айленд, 36-летний Джон и 24-летняя Жаклин отпраздновали свадьбу. Католическое венчание провел бостонский архиепископ Ричард Кишинг. На приеме по случаю свадьбы присутствовали 600 гостей, танцы проходили в сопровождении оркестра Майера Дэвида, который играл на свадьбе родителей Жаклин 25 лет назад. Это была свадьба в добром старом стиле, что полностью соответствовало консервативному стилю матери Жеки.

К алтарю невесту должен был вести отец, но он напился до свадебной церемонии, и его заменил отчим, Хью Ачинклосс. На этом настояла мать. Жеки, узнав об этом, написала отцу очень нежное письмо, растрогавшее его до слез. Молодая пара в свадебное путешествие отправилась в Акапулько в Мексику. У Жеки теперь были не только две лошади, но и парусные лодки и яхты семьи Кеннеди.

Жеки была ошеломлена политическими амбициями всего клана Кеннеди и безжалостной решимостью всех членов семьи любыми средствами проложить Джону путь в Белый дом.

Супруги Кеннеди переехали в Джорджтаун, часть города Вашингтона. По желанию мужа Жеки начала посещать лекции об истории Соединенных Штатов в Школе дипломатической службы Джорджтауна, но они ее не заинтересовали. Обычно она говорила: «История и политика Соединенных Штатов — мужское дело».

Вскоре после свадьбы крупный судовладелец из Греции Аристотель Онассис пригласил супругов Кеннеди на прием на свою яхту. Почетным гостем вечера был Уинстон Черчилль, который весь вечер игнорировал молодого сенатора. Кеннеди выразил недовольство по этому поводу, а Жеки, посмотрев на его вечерний костюм, сказала: «Он, вероятно, принял тебя за кельнера».

Семья Бувер и Ачинклосса была сторонницей республиканской партии. Жаклин вообще была далека от политики, она еще ни разу не голосовала на выборах, а политиков считала скучными людьми и предпочитала общество артистов, писателей и фотографов.

После свадьбы стали настаивать, чтобы она присоединилась к сторонникам демократической партии. Она вынуждена была чаще появляться в обществе политиков, переводила для мужа статьи об Индокитае, сопровождала его на предвыборных мероприятиях, обучала основам истории искусств, а также правилам нормального, здорового питания. В одном интервью она как-то сказала: «Я старомодная женщина. Для мужа я делаю все, о чем бы он ни попросил».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});