По ту сторону черты - Колибри Клара

И я так и склонилась над пожелтевшими от времени страницами. Что там местный маг- портальщик писал? И смотрите-ка, вроде его рассуждения уже и не казались жутко тарабарскими. Некоторые словечки примелькались при втором-то прочтении, фразы притерлись к моему сознанию. И дело пошло: страниц десять освоить успела, пока ни зарябило в глазах. Все же не привыкла к такому освещению. Или это от усталости?

– Так и здоровье подорвать недолго. Нервы, испытания, недосып…

Решила, что надо бы и отдохнуть. Тем более что Кохос собирался уже над горизонтом показаться. Надо же, я чуть ни до рассвета за книгой просидела, а освоила всего с десяток страниц…

– Ничего. Надеюсь, далее оно быстрее пойдет…

Пробудилась от перемещений Инги по комнате.

– Который час? – спросила горничную, потягиваясь.

– А Его светлость уже приехали… – ответили мне невпопад.

– Я, кажется, про другое спросила… – взглянула на девушку внимательнее, а она… успела этим утром поплакать, что ли?

Точно. Нос и веки припухшие, глаза красные.

– Он еле держался в седле, – проговорила Инга и всхлипнула. – До покоев ему лекарь помогал дойти.

– Ранен? – вскочила я с кровати. – Насколько серьезно?

Только ноги коснулись пола, а Инга уже услужливо подавала халатик.

– Мне же никто ничего не рассказывает… – развела она руками. – Но видела, как личный слуга Его светлости тащил по коридору таз с горячей водой, потом бинты для перевязки, потом другой баул лекаря, где дополнительные всякие снадобья хранит…

– И ты сделала вывод, что дело плохо?

– А как еще думать? – заныла теперь девчонка и стала прикладывать скомканный платок то к глазам, то к носу.

– Что? И умереть может?

Тут Инга вся побелела от моих слов, но и я почувствовала, как в сердце, будто острая игла, воткнулась боль. Ох, ты ж! Не желала я этого. Может, такой исход и был для меня самым надежным способом немедленно вернуться к Белинте, а потом и в свой мир, но пусть бы Адлар жил.

– Вы бы сходили туда, госпожа?.. – служанка качнула головой в сторону смежной стены и двери в ней. – Все бы узнали…

– Думаешь, мне позволят пройти?

– А как же! Вы же его любимая дорина! Наверняка, дор Адлар хочет вас видеть… перед смертью…

Все, дальше с ней разговаривать стало невозможно – залилась горючими слезами. А у меня от нее руки так и затряслись. Это заметила, когда собралась взяться за дверную ручку. Ух, пальцы явно подрагивали.

– Кто там еще?! – встретил меня гневный окрик князя и заставил замереть на пороге его спальни. – Я же сказал, чтобы никому и ничего…

А Светлость лежал в кровати на животе, и видеть меня не мог. Над ним колдовал Клаус. В прямом и переносном, и во всех смыслах. Я заметила, что обрабатывал свежие швы какой-то темной мазью и что-то шептал, совершая еще некие пассы ладонью над спиной Инквизитора.

– А! Это вы, дорина Тьяна? – произнес лекарь нараспев, не оборачиваясь. – Подойдите. Может, подключитесь? Мне сложно и мазать и силой делиться. А наносить снадобье – дело простое. И ран вы, как понял, не боитесь…

– Могу. Мазать, – я начала осторожно приближаться.

– Ни к чему! – подал голос Адлар, при этом дернулся и следом, застонав, снова тяжело опустился на простыни. – Пусть идет к себе.

– Вот, держите склянку… – не обратил внимания на приказ князя лекарь. – Раны, как видите, я уже зашил. Ваша задача обработать их заживляющим снадобьем. Меня же гораздо больше беспокоит полное магическое истощение. Поскольку у нас с Его светлостью есть общее, то есть целительский дар, то могу поделиться с ним хоть этой энергией.

– Так делись, а не трепись! – снова рыкнул князь. – Мне уже сегодня на ноги встать надо.

– Это реально? – перевела я взгляд с израненной спины Адлара на лекаря, не забывая макать мягкую тряпочку в банку и аккуратно наносить сильно пахнущий травами бальзам на поврежденные ткани.

– Что? – не сразу понял меня Клаус. – А подняться? Нет, вряд ли. Скорее всего, к делам сможет вернуться только дня через два.

– Вот еще! – сказал Светлость гневно и тут же зашипел. – Женщина! Ты что там творишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А я действительно сильно задумалась, вот рука и задела нечаянно самое глубокое повреждение.

– Ах, извините!

– Это такая мне месть? – вдруг голос Адлара потеплел, и в нем послышалась смешинка. – Что не присудил тебе первое место в конкурсе?

– ПФФ! – только и смогла, что фыркнуть.

Посмотрите на него, едва жив, а норовит шутить. И не надо мне никакой победы в конкурсе. И самого Инквизитора не надо. Пусть живет, конечно, но без меня. Все же такой образчик стати и мужественности! Но пусть уж он достанется… да хоть и маркизе Альбе.

– Не сердись, Тьяна. Они там все и мизинца твоего не стоят. Но…

Он на некоторое время замолчал, и я так и замерла с тряпочкой и баночкой, и только лекарь в тишине продолжал что-то бухтеть себе под нос и водить руками теперь над головой Адлара.

– Но и в следующем конкурсе победит другая дорина.

Вот уж не думала, что сердце отзовется такой болью на это его признание.

Глава 14. Танцевальный конкурс

От раненого князя я ушла к себе и просто-таки вгрызлась в тот магический фолиант. Во мне прибавилось сил и решимости обязательно разобраться в изложенных сведениях и рекомендациях, и как можно скорее. Для этого пришлось изобразить из себя очень капризную особу. Зачем? А чтобы услать Ингу подальше, и она не могла видеть, чем занималась. То одно поручение ей придумаю, то другое – замучила девчонку. А что оставалось делать?..

Как ни странно, а даже в условиях, осложненных вынужденной конспирацией, изучение книги продвигалось довольно быстро. Но вот, на какой-то там странице вдруг натолкнулась глазами на сложную схему. Пентаграмма? Да еще со множеством мелких символов, идущих по кругу! Забежала вперед, перелистывая некоторые страницы, и тогда стало понятно, что эту крутизну надо будет изображать и мне. Вот дела! Я же нисколько не технарь, а чертить вообще не умела, от слова «нисколько».

Взяла в руки уголек из камина и попыталась начертить хоть самую простейшую загогулину на полу в дальнем углу комнаты. Получилась каракатица. Как же я расстроилась тогда! Но кусай-не кусай губы, а пришлось руку тренировать. Так еще приходилось следы затирать, чтобы скачущая туда-сюда Инга ничего такого не заметила. Уф, намаялась. Но вроде бы, кое-что стало получаться…

– Ах, ах! Как же так! – это вдруг донеслось из коридора и отвлекло меня от не знала уже, какого по счету чертежа.

– Какое несчастье!

– Это ужасно!

– Пустите же нас!

– Да! Это наш долг справиться о здоровье жениха…

– Имеем право к нему являться, между прочим!

Последняя реплика принадлежала Ивонне естественно. Я представила, как эти дорины столпились в коридоре, а потом крепко прижала ладони к ушам, чтобы ничего не слышать. Раздражало потому что. А через несколько минут руки опустила. И ничего не услышала. Тишина. И что она означала? Их пустили в покои князя? От этой мысли отчего-то захотелось рвать и метать. Но совладала с нечаянно нахлынувшим буйством. Просто подошла к камину, взяла новый уголек и принялась по новой чертить уменьшенную копию того магического символа. Да, просто засопела, прикусила губу, крепко-крепко сжала, чуть ни в кулаке, уголь и чертила… чертила… А, когда очнулась от непонятного транса, вдруг увидала, что у меня очень даже неплохо вышел чертеж. Слава всем богам! Вот еще немного потренировалась бы…

– В коридоре было целое столпотворение, – в комнате как-то неожиданно появилась Инга.

Это я зря расслабилась и забыла, что горничная могла прийти с минуты на минуту. Вот и пришлось теперь быстро вскакивать с пола, выпрямляться и юбками загораживать рисунки, выполненные углем.

– Эти невесты… никчемные… рвались к Его светлости. Честное слово, расквохтались, словно куры на заднем дворе.

– И как, удачно? Что ты так на меня смотришь? Я спросила: их пустили в покои князя?