Зеркала. - Илья Абрелин

– Похоже на то, что плесень не захватила мозг, а заменила его ткани своими. Все органы пронизаны тканями плесени.

Я обернулся к Феди, который вместе со мной наблюдал за операцией, и сказал:

– Просмотришь и выберешь, что мне может пригодиться в следующий раз, а мне сегодня надо побывать еще в некоторых местах.

* * *

– Как ты к этому пришел, – мне был интересен сам мыслительный процесс Гунниса.

– Просто обратил внимание, что рама зеркал слишком массивная. Нам ведь необходима не красота рамы, а ее функциональность. Внутри рамы создается поле, но оно никак не влияет на раму, не деформирует ее.

– И сколько зеркал тебе удалось соединить в одно?

– Толщина зеркала всего один дюйм, но в этом дюйме удалось собрать сто семьдесят два компонента, – с гордостью произнес Гуннис.

Ему есть, чем гордиться, ведь толщина одиночного зеркала больше двух дюймов. Нами используется для перемещений десятка три – четыре направления, но зеркал, естественно намного больше.

Мы находимся в единственной очень большой лаборатории, остальные у нас намного меньше. Здесь доводятся до совершенства идеи и изобретения. Работа в коллективе принесла много пользы, и новое зеркало принадлежит к числу усовершенствований этой лаборатории.

Ранее все эти Арии были разбросаны по кланам, их изобретения держали в тайне. Многие из собранных здесь гениев в родных кланах были на правах безумцев, их идеи никого не интересовали. Я собрал всех этих «безумцев» возле себя, и результат не заставил себя ждать. Меня самого многие из покойных кланингов считали безумцем, и созданному мной клану не прочили долгого существования. Через год они поняли, как ошибались и в моем отношении, и в отношении покинувших их кланы Ариев, но было поздно. Я никогда не стремился к власти, ведь она была для меня лишь инструментом, который выводил меня к звездам. Я мог стать первым кланингом, объединившим Ариев, но вмешались Чужие, и я кланинг жалких остатков Народа.

– Расскажи Гуннис, как прошли испытания проэктора? – обернулся я к нему.

– Мы с Герлишем запустили в сторону астероидов три проэктора. Они настроены реагировать на излучения работающих пауков, и вероятно что-то обнаружили, так как контакт с ними был прерван.

– Запусти в ту часть поля астероидов два или три десятка проэкторов, и кого ни будь на флаере – для контроля. Три дня в ту сторону, столько же назад и там дня два – можно обойтись и без зеркала в флаере. Покажи мне последнюю модификацию проэктора.

– А он находиться у тебя за спиной, – усмехнулся Гуннис.

Я посмотрел в указанном направлении.

– Четыре фута длины, из которых излучатель, сенсоры поиска и двигатели заняли полтора фута, а в остальном пространстве находятся накопители.

– Зачем так много энергии?

– Чтобы прожечь в берсерке дыру, влететь туда, а затем разрушить накопители. Взрыв равен по мощности ядерному заряду бомбы с берсерка. При этом нет никакой радиации и очень много электромагнитного излучения. Вся электроника будет разрушена.

– Вот тебе и разгадка исчезнувших проэкторов. Один из них сработал и вывел из строя остальные.

– Это невозможно, у них сильное защитное поле, и оно поглотит весь спектр ЭМИ, – ответил Гуннис, – скорее всего, в том месте было несколько объектов, или они все отреагировали на один.

– Внеси изменения в их программу сам, или попроси об этом Вилера. После этого направь проэкторы с наблюдателем к астероидам.

* * *

Я шагнул в сферу и оказался на планете Ш’акил. Легкий комбинезон и респиратор давали мне необходимую минимальную защиту, а больше и не требовалось, ведь планета была почти стерильной – плесень питалась микроорганизмами, и сильно преуспела в деле очищения планеты. Мое дело сейчас принести в себе плесень.

Мелкий дождик обычное дело здесь, на Ш’акил 7. Видневшиеся на горизонте горы задерживали пришедшие со стороны моря тучи, так что здесь дождь обычное, никогда не прекращавшееся состояние погоды. Сквозь густую пелену туч не могли пробиться даже жаркие лучи голубого солнца. Угасающий красный карлик, был виден только в редкие ночи, и только в лежащей за горами пустыне.

Погода не очень отличается от сезона дождей на Материке, но за десятилетия заточения на Луне я отвык от такого количества влаги. Повсюду, насколько можно было увидеть сквозь пелену дождя, лежали холмики взрослых особей Голубой плесени.

Поплотнее запахнув накидку я направился к большому ближайшему водоему. Выступающая из грунта вода противно чавкала под ногами. Подойдя к водоему, я наклонился над ним и замер, пытаясь высмотреть личинку плесени. Бесполезное занятие. Я здесь уже пятый раз, и ни разу мне это не удалось. Вода хоть и прозрачная – видно дно и нитки растущих водорослей, но личинки отлично замаскированы и ничем себя не выдают, по крайней мере до тех пор, как могут схватить добычу. Я усмехнулся и опустил в воду палец. Миг ничего не происходило, а потом со дна навстречу пальцу метнулась тень, мгновенно облепила его и проникла через поры в тело. Я сделал шаг назад, в сферу сопровождавшего меня эргона, и перенесся в ячейку лаборатории. Надеюсь, на этот раз все будет в порядке.

Застегнуть на запястьях и лодыжках браслеты было делом одной минуты. Поморщившись от неприятного ощущения – в кожу вонзились иглы анализатора, я лег в капсулу статиса. Пристегнуться к ней и сунуть в рот кляп также не заняло много времени, после чего я был готов к сопротивлению.

Минуты проходили за минутами, а я лежал и ожидал начала атаки личинки. Она не заставила себя долго ждать, запищал браслет, предупреждая меня, и я взмыл над телом, которое выгнулось от удара током. Подождав долю секунды, я возвратился назад. Боль, большая боль встретила меня, но без нее не обойтись. Я лежал, с ужасом ожидая очередного сигнала браслета, и думал – кто из нас первый устанет? – плесень или я.

Моя подготовка к очередному визиту на планету Ш’акил заняла много времени, и пошел я на нее от отчаяния. Все предыдущие попытки провалились, как я не сопротивлялся захвату собственного тела. Усмирять плесень током предложил Лукас, прекрасно зная о моей способности покидать тело:

– Это, на мой взгляд, единственная возможность воздействия на плесень. Предыдущий опыт показал, что, преобразуя твое тело, личинка выбрасывает в кровь ненужное ей железо. Ее собственное тело состоит из колонии вирусов, которые в железе не нуждаются. Твоему телу оно необходимо, поэтому железо накопляется в крови. Анализаторы сумеют определить момент выброса, и ударят тебя током. Так можно попытаться выработать у личинки условный рефлекс на потребление твоего тела.