Путь в Царьград - Александр Михайловский

7 июня (26 мая), утро, Плоешти, резиденция цесаревича Александра Александровича.

Капитан Александр Тамбовцев.

Цесаревич позвал своего адъютанта графа Шереметева и велел ему приготовить лошадей для загородной прогулки. Но мне пришлось немного остудить его пыл.

— Ваше императорское высочество, я хочу вас предупредить — ваш визит на нашу эскадру должен быть пока неофициальным. И посему для всех остальных, не посвященных в наши дела, вы будете не наследником российского престола, а просто одним из офицеров российской армии. Ничего в этом зазорного для вашей чести нет — ваш знаменитый предок, царь Петр I, в свое Великое посольство отправился как урядник Преображенского полка Петр Михайлов.

Цесаревич немного помялся, но потом, видимо, уловив резон в моих словах, кивнул и спросил:

— Господин Тамбовцев, как вы думаете, каким именем мне в таком случае назваться?

Я задумался, а потом сказал:

— Полковником Александровым, Александром Александровичем. По-моему, вполне достойно. Кстати, — я понизил голос, — как насчет вашего адъютанта? Вы ручаетесь в том, что он все сохранит в тайне, и все увиденное и услышанное им не станет достоянием других лиц? Дело в том, что информация, которая станет вам доступной, имеет особую государственную важность.

Цесаревич тоже задумался, но не более чем на мгновение. Потом пристально посмотрел мне в глаза, и сказал:

— Ручаюсь как за себя, господин Тамбовцев.

Ну, а далее граф Шереметев привел лошадей, и мы отправились на небольшую конную прогулку до нашего лагеря в холмах. Наш уважаемый Евгений Максимович Леонтьев занимался подбором подходящего помещения для нашей группы. Поэтому орлы капитана Хона пока вынуждены были отдыхать под открытым небом. Но погода, слава богу, была пока хорошая, ночи теплые, и если бы не злые румынские комары, условия были бы почти комфортными.

Мои спутники испытали настоящее потрясение, увидев, как из куста на свет божий появляются и исчезают одетые в спецкостюмы «кикимора» бойцы из группы капитана Хона. Его узкоглазое скуластое лицо в полосатой боевой раскраске действительно — картинка не для слабонервных! Охотник за головами, да и только!

Капитан Хон, откозыряв, доложил, что вертолет прибудет минут через пятнадцать. Все это время цесаревич, пардон — полковник Александров со своим спутником с большим интересом рассматривали оружие и снаряжение наших бойцов.

Приближающийся вертолет вызвал у них удивление, смешанное с некоторой долей страха. Действительно, как еще должен реагировать неподготовленный к подобным вещам человек, когда прямо ему на голову с шумом и свистом садится такой вот «летающий сарай».

Впрочем, до паники дело не дошло, невместно наследнику престола, не пейзанин, чай. Потом Сан Саныч, как мы его называли между собой, охнул и, перекрестившись, залез в вертолет, бормоча что-то вроде: «Господи, помилуй и сохрани…» Следом за ним последовал заметно побледневший граф Шереметев.

Все время перелета цесаревич сидел, подобно неподвижной каменной глыбе, крепко вцепившись в сиденье. Лишь изредка он бросал взгляд через иллюминатор на, казалось, зависший впереди и ниже ударный вертолет эскорта. Постепенно его пальцы, сжимавшие подлокотник, понемногу стали ослабевать. Когда же вертушка зависла над палубой авианосца, он оживился и с любопытством поглядывал на расстилавшееся под ним море и огромный корабль размером с ипподром.

Еще несколько минут, и Ка-29 коснулся колесами палубы «Кузнецова». Рокот и свист затихли, я сдвинул в сторону входную дверь вертолета, приглашая своих спутников сделать шаг в будущее.

7 июня (26 мая) 1877 года, борт «Адмирала Кузнецова».

Капитан Александр Тамбовцев и цесаревич Александр Александрович.

Я указал рукой на выход:

— Прошу, господин полковник. Приветствую вас на борту тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов». Я понимаю, что вам непонятны многие слова в его названии, но я вам потом все объясню. Самое главное — помните, что вы среди друзей. А пока пройдемте со мной в адмиральский салон. Командующий нашей эскадрой, контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов, ожидает вас.

Сан Саныч и его спутник, пошатываясь, выбрались из вертолета. А вы как думаете, каково человеку девятнадцатого века с непривычки целый час трястись в дрожащей и вибрирующей машине? Сейчас же они с изумлением оглядывались по сторонам. Их удивляло все: и громада самого авианосца, и башнеподобная надстройка-остров, и «трамплин» в носовой части, и стоящие на палубе «сушки» и «миги». Они с изумлением смотрели, как один из буксировщиков зацепил вертолет, на котором мы прилетели, и повез его к месту заправки.

К нам подошел вахтенный офицер и, откозыряв, пригласил всех следовать за ним. Пройдя по коридорам авианосца и по внутренним переходам, мы вошли в адмиральский салон авианосца, где нас уже ждал контр-адмирал Ларионов.

Вы видели когда-нибудь встречу двух сильных лидеров? Когда они оценивающе смотрят друг на друга, прикидывая, кто перед ним и чего он стоит. Примерно так выглядела и первая встреча адмирала Ларионова с будущим русским царем.

Первым затянувшуюся паузу прервал адмирал:

— Добро пожаловать, ваше императорское высочество, я рад приветствовать вас на борту моего флагманского корабля.

Сан Саныч тоже блеснул политесом:

— Большое спасибо, господин адмирал, за то, что вы предоставили мне возможность взойти на борт вашего удивительного корабля. Скажу прямо, никогда в жизни я не видел столько ошеломивших меня вещей. Я рад, что наши потомки сумели построить такие прекрасные и могучие корабли. А еще больше я горжусь тем, что ваша эскадра сумела совершить то, о чем мечтали все русские монархи на протяжении нескольких веков. Вы освободили от власти агарян Второй Рим — древний Царьград, откуда к нам пришло православие. От имени России-матушки приношу вам глубочайший поклон за это, — и цесаревич склонил свою лобастую голову в знак благодарности.

— Кстати, ваше импе… — начал контр-адмирал Ларионов, но тут цесаревич, улыбнувшись, перебил его:

— Виктор Сергеевич, учитывая то, что я здесь нахожусь как бы инкогнито, вам лучше называть меня Александром Александровичем, — он сделал небольшую паузу, — ну, или господином полковником — это как вам удобнее.

Адмирал кивнул:

— Хорошо, Александр Александрович. Хочу предложить вам и вашему батюшке посетить Константинополь и поприсутствовать на церемонии освящения храма Святой Софии.

— С благодарностью приму это приглашение, как от своего имени, так и от имени моего отца, государя императора, — Сан Саныч с изяществом носорога склонил свою голову. — Это большая честь для нас.

Контр-адмирал улыбнулся:

— Но церемония сия пройдет нескоро. Сперва надобно избрать нового Константинопольского патриарха.

— А что случилось со старым? — поинтересовался цесаревич.

— Внезапно скончался во время захвата города нашими войсками, — коротко ответил контр-адмирал.

— Как, вы посмели поднять руку на Константинопольского патриарха?! — вскричал потрясенный до глубины души граф Шереметев.

— Его убил страх, собственная совесть или Господь Бог… Когда в первые часы после взятия султанского дворца наш отряд взял под охрану его резиденцию, он почему-то решил, что мы пришли его арестовывать… Ему было чего бояться — вот, полюбуйтесь, — адмирал достал из шкафа пергамент с патриаршим воззванием. — Александр Александрович, вы читаете по-гречески?

— Я знаю греческий язык, — граф Шереметев взял пергамент из рук адмирала и начал разбирать витиеватый текст воззвания.

Цесаревич склонился головой к своему другу. По мере чтения их лица то краснели, то бледнели и наконец, вернув контр-адмиралу пергамент, цесаревич сказал:

— Пожалуй, вы правы, в столь внезапной смерти виновен или страх возмездия, или Божья кара, — он замялся. — И кто же будет новым Константинопольским патриархом?

— Пока не знаем, но большинству епископов предстоит ответить за свои дела сначала перед людьми, а потом и перед Богом. Поэтому выбирать люди будут из числа набожных и благочестивых афонских монахов, не запятнавших себя пособничеством слугам Сатаны. Кстати, поскольку Югороссия, или возрожденная Византия — государство многонациональное, то патриархом будет избран не обязательно грек. Но это позже, а сейчас я хочу предложить вам посмотреть… Ну, как бы вам это назвать? В общем, «живые картинки», на которых вы можете увидеть все подробности нашей одиссеи.

— «Живые картинки»? — цесаревич был явно заинтригован. — Это любопытно! Покажите, я весь горю от нетерпения!

Адмирал сделал приглашающий жест рукой, и его гости разместились на мягком диване напротив огромной плазменной панели. Ларионов нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и на панели началась демонстрация телефильма о походе эскадры, отснятого и смонтированного съемочной группой телеканала «Звезда».