Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение - Колтман Клифан

«В день седьмой месяца июня года 1380 случилось единоборство перед дворцом короля в Вестминстере между неким сэром Джоном Эннесли, рыцарем, и неким Томасом Катрингтоном, оруженосцем; и поводом к той необычной и достопримечательной схватке было следующее. Рыцарь обвинил оруженосца в предательстве, поскольку крепость Сент-Сейор на Иль-де-Константин в Нормандии, принадлежавшая некогда сэру Джону Шандуа, была поручена поименованному Катрингтону, как капитану, и должен он был хранить ее от всех врагов, но крепость та была им продана за деньги и передана французам, хотя он имел в крепости той довольно воинов, и оружия, и всякого довольствия, чтобы оборонять ее от них. А крепость та вместе с землей вокруг нее являлась собственностью реченого Эннесли, потому как жена его была ближайшей родственницей помянутого сэра Джона Шандуа, но он не вступил в обладание ею, поскольку она оказалась во вражеских руках, и предложил поэтому единоборство, дабы обличить предательство поименованного Катрингтона, после чего тот был взят под стражу и отправлен в заключение, но вскоре опять оказался на свободе». Было решено устроить поединок, для проведения которого должным образом назначили констебля и маршала. Устроено было поле ристалища, у которого в назначенный день собралась толпа народу, чтобы стать свидетелями поединка. После троекратного вызова герольда соперники въехали на поле, чтобы сразиться. Правила поединка были публично оглашены, после чего каждый из них принес клятву сражаться «должным образом сначала на копьях, затем на мечах и, наконец, на кинжалах». Они сражались долго, и в конце концов рыцарь обезоружил оруженосца, поверг его наземь «и был объявлен победителем». Оруженосец вскоре после этого умер от ран. При поединке присутствовал король.

Хьюитт описывает поединок по решению суда во времена правления короля Ричарда II (1377–1400) между шевалье из Наварры и английским эсквайром в рукописи из Коттонского собрания. Гравюра из этой рукописи воспроизведена Скраттом в Regal Antiquités. Холиншед приводит сообщение о поединке, который состоялся в 1384 году между сэром Джоном Уолшем (или Уоллисом) и дворянином из Наварры по имени Мартиле; обвинение заключалось в том, что первый совершил насилие над женой последнего. Мартиле был повержен, его труп вздернут на виселицу, а затем обезглавлен.

Фруассар описывает поединок по решению суда, который состоялся в Париже в 1386 году во времена правления Карла VI Французского между шевалье Жаном де Каружем и шевалье Жаком ле Грисом, рыцарями при дворе герцога Алансонского. Благодаря уникальной природе обвинения случай этот вызвал изрядное любопытство в те времена и привлек многочисленных зрителей из ближних и дальних краев. Де Каруж покинул Францию, чтобы принять участие в Крестовом походе в Палестину, его юная и прекрасная жена, исполненная скромности и целомудрия, осталась дожидаться его возвращения в их неприступном замке в Аржантене. Жак ле Грис, воспылав недопустимой страстью к леди, задумал соблазнить ее в отсутствие ее супруга. Однажды утром он прибыл в замок с визитом и был принят хозяйкой замка с подобающей ему честью, как один из товарищей по оружию ее мужа. По его просьбе она отправилась вместе с ним, чтобы показать ему донжон замка. Не подозревая ничего дурного, она пошла с ним одна. Воспользовавшись случаем, он внезапно запер дверь и взял ее силой. По возвращении де Каружа из Святой земли его жена пожаловалась мужу на это насилие, что было решительно отвергнуто обвиняемым. Разгневанный супруг собрал на совет всех своих друзей и родственников, которые и посоветовали, как должно поступить. Парламент пошел навстречу супругу и утвердил проведение поединка не на жизнь, а на смерть между двумя рыцарями. Де Каруж выступал в качестве защитника своей жены, ле Грис защищал сам себя от обвинения. Поле ристалища было сооружено в Париже за Тамплем[58], равно как и трибуны для изрядного числа зрителей, которые, как ожидалось, прибудут посмотреть на поединок. Король Карл в то время наблюдал за приготовлениями к предполагавшемуся вторжению англичан, но он спешно вернулся в Париж, чтобы выступить в роли верховного арбитра. В день, назначенный для поединка, оба рыцаря во всеоружии въехали на поле ристалища в сопровождении своих поручителей; после сигнала трубачей начался поединок, который и закончился без какого-либо вреда для обоих. Затем противники спешились и бросились друг на друга с мечами в руках. Де Каруж первым получил рану в бедро, но продолжал сражение, пока ему не удалось поразить своего противника мечом, убив его на месте. Тело де Гриса было предано маршалом и констеблем в руки палача, который и доставил его на Монфокон, где оно было вздернуто на виселицу.

Ювеналь из Урсины в своем труде «История Карла VI» также приводит повествование об этом поединке, которое ощутимо отличается от данного у Фруассара и, как представляется, больше соответствует истине. В этом варианте говорится, что, когда поверженный рыцарь лежал, смертельно раненный, на земле и де Каруж уже готовился нанести ему «удар милосердия»[59], он потребовал признания вины, но ле Грис, и умирая, из последних сил отрицал свою вину. Как оказалось впоследствии, он и в самом деле был невиновен, поскольку некоторое время спустя другой человек на смертном одре сознался в совершенном им насилии. Причины, по которым леди возвела напраслину на невиновного, остаются непонятными.

В 1398 году графы Херфорд и Норфолк обвинили друг друга в измене, и между ними состоялся поединок, хотя король Ричард безуспешно пытался примерить их. Холиншед описывает этот поединок следующим образом: «Герцог Омарль был в тот день старшим констеблем, а герцог Суррей маршалом, и вошли они на поле ристалища в сопровождении своих помощников, все облаченные в одежды из шелка, затканные серебром, держа каждый в руке жезл, чтобы соблюдался порядок на поле. Примерно через час после них на поле выехал в полном боевом вооружении герцог Херфорд верхом на белом коне под попоной зеленого и голубого бархата, с вышитыми на ней золотом лебедями и антилопами. Констебль и маршал подошли к барьеру, вопрошая его, кто он. Тот ответил: «Я Генри Ланкастер, герцог Херфорд, прибывший сюда, чтобы обличить герцога Норфолка как изменника против Бога, короля, своей страны и меня». Потом он въехал на поле, спустился с коня и занял место в кресле зеленого бархата, стоявшем у одного конца поля, поджидая там прибытия своего противника». Затем на поле появился король Ричард, «окруженный всеми пэрами королевства», и занял свое место на трибуне. «За ним на поле появился герцог Норфолк, его конь был покрыт попоной бордового бархата, затканной серебряной нитью, с вышитыми на ней львами и тутовыми деревьями. Он сел в кресло, крытое красным бархатом и отделанное белым и красным атласом». Затем герольд дал сигнал к началу поединка, но тот, едва начавшись, был прерван, поскольку король бросил на поле свой жезл, и герольд воскликнул: «Стойте, стойте!» Потом король держал совет, в результате чего оба герцога были изгнаны из пределов страны.

Поединок по решению суда в Германии

Истец должен был подать прошение гражданским властям города до того, как поединок по решению суда состоится. После того как это сделано, на него давался следующий ответ: «Мы получили ваше письмо и весьма сожалеем, что ваши сердца исполнены ожесточения и вражды друг к другу. Поэтому мы молимся о том, чтобы вы отказались от поединка, если это можно сделать; и решили ваш спор мирно и спокойно, без обмена ударами и пролития крови. Умоляем вас как можно скорее сообщить нам ваше решение».

Если противники продолжали настаивать на проведении поединка, им направлялось следующее послание: «Поскольку мы видим, что ожесточение по-прежнему пребывает в ваших сердцах и вы не можете урегулировать ваши разногласия мирным путем, мы повелеваем и постановляем, что вы должны предстать перед нами в назначенный нами день, чтобы мы могли выслушать ваши доводы и узнать суть ваших разногласий, дабы свершить правосудие».

Затем назначался день поединка, если на него давалось согласие.

Предварительные условия и правила проведения таких поединков были подобны тем, которые действовали во Франции и в Англии, с той, однако, разницей, что в каждом из шатров на поле ристалища, предназначенных для соперников, должны были иметься погребальные носилки, гроб, четыре свечи и саван для мертвого тела; кроме того, как истца, так и ответчика исповедовал священник. Побежденный, оставшись после поединка в живых, до конца своих дней нес клеймо позора; ему никогда не позволялось принимать участие в каком-либо рыцарском мероприятии, а бороду он должен был носить коротко стриженной.

Поединки по решению суда были в Германии более сложными и влекли за собой более сложные последствия, а оружие противников – более разнообразным и специализированным.