Мотив для убийства - Блейк Пирс

Он встал и отдал ей честь, чем тронул ее.

— Отличная работа, Эйвери.

Глава сороковая

В субботу утром Эйвери решила убраться в квартире.

Она перебрала коробки с фотографиями, статьи из газет со времен ее защиты Говарда Рэндалла, одежду, которую она носила, будучи адвокатом — все из ее прошлой жизни, той, которая больше не интересовала ее. Она достала фотографии Роуз и вещи, которые имели особое значение для нее. Все остальное попало в мусорный бак.

Свет был включен везде. Ранее она никогда не делала этого, а теперь обратила внимание на разрисованные обои, ковер, кухню и подумала, что купила эту квартирку после дела Рэндалла, буквально перед тем, как стала копом. Она пропитана страданиями того времени и должна измениться, как и сама Эйвери.

«Пришло время продать ее, — решила она. — Надо двигаться дальше. Купить что-нибудь в городе, наверное, ближе к Роуз, если она будет не против».

Эйвери стояла на террасе, смотрела на небо и думала, что есть что-то еще, что она должна сделать, чтобы наверняка положить конец прошлому.

Она взяла ключи от машины и вышла.

Поездка в исправительную колонию Саус-Бей на этот раз была намного легче, хотя она уже столько раз приезжала сюда. Она предварительно позвонила им, чтобы договориться о встрече с Говардом Рэндаллом.

— Вы не можете назначить встречу в тот же день, — ответил ей женский голос.

— Это большой шаг для меня, — ответила Эйвери. — И я назначаю встречу.

— Мне жаль, но мы…

Эйвери повесила трубку.

В тюрьме охранники спешили поздравить ее с тем, что она нашла и остановила маньяка, ставшего известным, как убийца девушек из колледжа. Женщина-офицер в зеленой будке снова попыталась высказать Эйвери по поводу назначения встреч, но затем узнала ее по снимкам из газет.

— Это же вы остановили того убийцу?

— Да, — с гордостью ответила Эйвери, — это я.

— Хорошо, предварительной заявки сегодня не потребуется. Отличная работа.

Говард Рэндалл улыбался, когда Эйвери привели в комнату для встреч в подвале. Руки были в наручниках и прикованы к столу.

— Поздравляю, — сказал он.

— Спасибо, — ответила Эйвери.

Он выглядел старее и не таким властным, каким она запомнила его в последний раз. Та сила, с которой он управлял ею, на удивление, куда-то исчезла.

Она села.

— Теперь я хотела бы кое-чем с тобой поделиться, — сказала она. — Я никогда никому это не говорила, но всегда знала, — ее голубые глаза смотрели прямо в его. — Когда я взялась за твое дело, я знала, что ты виновен. Не полностью. Я имею в виду, что ты устроил отличное шоу, но у меня было предчувствие, что все развалится из-за тебя.

Рэндалл наклонился вперед. Блеск неподдельных слез мелькнул в его глазах.

— Я знал, — прошептал он.

— Откуда ты мог знать это?

— Меня поймали, — ответил Рэндалл. — Взаимосвязь была настолько явной. Обе были студентками. Мы много раз обедали и ужинали вместе. Убийства происходили на территории кампуса. Одна из них вела дневник. Тем не менее, — сказал он с лукавой улыбкой, — я был уверен, что смогу убедить присяжных в своей невиновности, обойти детектор лжи, адвоката, всех, потому что, как ты видишь, Эйвери, я не верю в вашу концепцию добра и зла. Убийца тех двух студенток был прав в моем понимании. Он определенно помог им и всему миру. Поэтому, я действительно был невиновен в каких-либо нарушениях или преступлениях. Я был готов к освобождению и продолжению работы, только стал умнее. До того, как встретил тебя.

У него вырвался вздох.

— И что я увидел? — спросил он. — Красивую женщину, которая совершенно запуталась и отчаянно нуждалась в помощи. Ты верила, что поступаешь правильно. Ты верила, что поступаешь хорошо и эта вера, эта якобы фальшивая вера, пожирала тебя изнутри. Ты не замечала этого, но я увидел. Единственный способ, который был приемлем… это показать тебе. Разрушить всю ложь и заставить тебя столкнуться с обломками жизни.

— Почему? — прошептала Эйвери. — Почему я?

— Разве это не очевидно? — спросил Говард. — Я люблю тебя, Эйвери.

Это заявление было слишком тяжелым для восприятия. Эйвери отвернулась и покачала головой.

«Любит? Он же сломал тебя, так ведь? — думала она. — Или он увел тебя с ненужного пути? Да нет же, — заверила она себя. — Он убийца, манипулятор, от такого не приходится ждать ничего хорошего. И к тому же, сейчас она была намного счастливее, чем когда-либо до этого».

Темнота, которая следовала за ней все эти годы, пока она была новичком в полиции, рассеялась. Теперь стало ясно, для чего ей пришлось пройти этот путь в качестве адвоката: отчаянный шаг, позволяющий оставить эту жизнь и стать тем, кем она хотела, но даже не понимала насколько.

Эйвери поднялась, чтобы уйти.

— Не уходи, — умолял Говард. — Пожалуйста, не сейчас.

— Что еще ты от меня хочешь?

— Ты так и не закончила свой рассказ, — прошептал он с кривой улыбкой на губах и горящими глазами.

— Об отце? — спросила она. — Ты хочешь знать, что же случилось?

Говард молча наблюдал за ней.

Эйвери отвернулась. Эту часть истории она никогда и никому не рассказывала: ни Джеку, ни Роуз, ни репортерам, которые пытались тогда взять у нее интервью. Она вспомнила ноги матери, лежащей в траве, кровь на ее платье и отца, стоявшего над головой с ружьем в руке.

Она глубоко вдохнула, закрыла глаза и приготовилась выпустить своих демонов. Эйвери не была уверена, что уже готова к этому.

— Я услышала, как они кричат, — начала она дрожащим голосом.

Затем она остановилась на минутку, чтобы собраться с мыслями.

— Перед выстрелом, он назвал ее шлюхой, бесполезной, пьяной шлюхой. Она тоже отвечала ему всякими гадостями, — прошептала Эйвери, взглянув на мгновенье на Говарда. — Ужасные вещи. Затем я услышала выстрел и увидела их там. Он смеялся. На самом деле он смеялся надо мной, будто это было какой-то шуткой, которую я не поняла. Он сказал тогда: «Принеси мне лопату. Тебе надо похоронить мать».

Эйвери уставилась на него со слезами на глазах.

— И он заставил меня сделать это, — продолжила она. — Я пробыла там до наступления темноты. Я целиком вырыла яму. Мои ноги были черными от грязи. Я честно думала, что он собирается застрелить меня и бросить туда же вместе с ней. Я была так напугана. Каждая секунда казалась вечностью. Когда я закончила, было уже очень темно. Не было никакого света, кроме звезд. Все это время он наблюдал за мной. «Хорошая работа», — сказал он тогда и дотронулся до меня, он дотронулся так же, как и всегда, только в этот раз он был сильнее. Сейчас я понимаю, что он позаботился о маме и он думал, что теперь он может делать это и со мной.

Она подняла глаза и сделала глубокий вдох.

— Вот тогда я и сбежала, — сказала она. — В ту же ночь я ушла из дома. Полиция нашла меня и попыталась вернуть обратно. Я рассказала им, рассказала все. Спустя несколько месяцев, которые я провела под опекой государства, меня отправили в приемную семью. Ты же не хочешь знать о том времени, — добавила она. — В некотором смысле, это было даже хуже, чем при отце.

— Я хочу знать, Эйвери, — прошептал он так, словно жаждущий алкоголик выпрашивал последний глоток. — Я хочу.

В этот момент Эйвери разглядела в нем того, кем он был на самом деле: это уродство, его сморщенные черты, демонический взгляд. Он напомнил ей ту самую историю про бабочку и кокон. Он больше был похож на гусеницу из истории, то слизистое, странное существо, которое могло превратиться в прекрасную бабочку, но этого так и не произошло.

— Ты помог мне, — искренне сказала она. — И в жизни, и в деле. Больше я не вернусь. Больше нет необходимости.

Говард откинулся на спинку стула и медленно, немного по-дьявольски расплылся в улыбке. Но, в отличие от всех предыдущих встреч, это был слабый оскал, указывающий на брешь в его уверенности. Рэндалл больше не был уверен ни в чем.

— Вернешься, — сказал он. — Еще придешь.

* * *

Покинув помещение тюрьмы, Эйвери увидела пасмурное небо, впервые за неделю были облака. С первого дня расследования, она жаждала дождя, облаков, которые поддержали бы ее настроение. Сейчас ей было все равно.

Направившись к своей машине через огромную парковку, она почувствовала легкость. Впервые за долгое время, ничего не имело значения. На самом деле, холодный воздух и темные облака предвещали начало чего-то нового.

Она остановилась и сделала глоток холодного воздуха. Только сейчас Эйвери, наконец, осознала, что жизнь еще впереди.