Я садовником родился - Наталья Андреева

- Депутат здесь? – подмигнул ему Алексей.

- Какой депутат?

- Покровитель.

- Здесь, - немного протрезвев, ответил Михалыч. – А зачем он вам?

- Праздник портить не хочется. Мы по-хорошему хотели.

- Стоп-стоп-стоп, - с юбиляра мигом слетело все благодушие. – А ну-ка, ребятки… - чуть ли не хлопнул в ладоши он. Крепыши тут же шевельнулись.

- Сдай нам парня, который тебе бизнес делать помогает незаконным путем, и мы сами уйдем, - Барышев выразительно шевельнул могучими плечами. – А нет, так шум будет.

- Да мои парни вас…

- А я группу захвата вызову. В черных масках, с автоматами. И банкет будет окончательно испорчен. Покровитель не обрадуется. Я же сказал: по-хорошему хотели.

- А о каком бизнесе речь? – снова достав из кармана пачку сигарет, настороженно спросил Альберт Михалыч.

- О весьма прибыльном. Кто магнитолы из машин вытаскивает?

- А что ж так вдруг припекло? – усмехнулся хозяин. – Из-за такого пустяка солидных людей беспокоить. Нехорошо. А я думал, что вы ребята серьезные.

- Мы пострадавшие, - угрюмо сказал Алексей. – От вашего крестника.

- Барахла жалко? Так я возмещу, - Михалыч снова полез в карман. Теперь уже за деньгами.

- Нам старые шарманки дороги. Как память.

- Па-амять?

- Любимая жена на любимой магнитоле гравировку сделала. – Барышев так выразительно посмотрел на Михалыча, что тот примирительно сказал:

- Что ж. Бывает. Так это он у ментов стал красть, придурок?

- У ментов. И фуражка в машине лежала.

- Тогда забирайте. Только без протокола. Я его не нанимал.

- Но разговор был?

- Без протокола?

- Само собой.

- Был. Парень странный. Он ко мне на стоянку магнитолу как-то привез. С год примерно назад. Новенькую. С колонками.

- А разве вы занимаетесь скупкой краденого? – удивился Алексей. – Вроде не по чину.

- Да не занимаюсь, конечно, - раздраженно отмахнулся Михалыч. – Я вообще случайно в тот день на стоянку зашел. С инспекцией. И тут подваливает этот парень: «Мужик, купи магнитолу». Я говорю, что, мол, не нужна. А сам глазами охрану ищу. А он: «А кому нужна?». Ну, слово за слово, я его вывел на чистую воду. Насчет того, что вещь краденная, из чужой машины. Потом ребята подошли. Охрана. Вместе мы выяснили, где этот парень живет. У него со здоровьем, вроде как, что-то не в порядке. Инвалид. На работу не берут. Ну, я пожалел парня. Велел отпустить. И намекнул, что если, мол, он дальше своего двора деятельность развернет, я его лично ментам сдам.

- И купили магнитолу. Для стимула.

Михалыч тяжело вздохнул:

- Я по таким мелочам с законом не связываюсь. Подойдите, вон, к Косому, он скажет, где парня найти. Заберете у него свое добро, и дело с концом. А за жалость в тюрьму не сажают.

- Это потому, что он будет молчать. После того, как познакомился с вашей охраной. Кто ему клиентов на ворованные магнитолы находил? Косой?

- Никаких клиентов не было, - четко сказал Михалыч.

- Что ж. И на том, как говорится…

Подвыпившая брюнетка в серебристом платье с огромным декольте, слегка покачиваясь, вышла в холл. Увидев юбиляра, подошла, замурлыкала:

- Альбертик, где ты, котик, гуляешь? За тобой ответный тост.

Михалыч бережно, словно дорогую вещь, взял ее смуглую душистую ручку с тонкими пальчиками, прижал к губам:

- Лапа моя. Как почетный гость? Не скучает?

- Я ску-учаю, - капризно протянула брюнетка. – Потанцуем?

Посмотрела она при этом не на Альбертика, а на Серегу. Тот поспешно отвел глаза от декольте:

- Пойдем, Леша.

- А банкет еще не кончен, - захихикала брюнетка. – Гостей просят пожаловать к столу.

- Это не гости. Это менты. – усмехнулся Михалыч.

- Менты-ы? – удивленно подняла тонкие брови брюнетка. В ее прекрасных глазах застыл немой вопрос: «А что с ними делают?»

- А что, в самом деле, раз уж пришли, можете и рюмочку выпить. За мое здоровье, - благодушно намекнул хозяин.

- Спасибо за приглашение, - вежливо ответил Алексей, наступив на ногу Барышеву, который весь напрягся. – Но у нас срочное задание. От правительства. Личный приказ Президента, - подмигнул он брюнетке.

- Так точно, - буркнул Серега.

- Ну, была бы честь предложена, как говорится, - обиженно нахмурился Михалыч и кивнул крепышам: - Проводите. Да, Косой, скажи им адресок того парня, что ворованную магнитолу на стоянку как-то приносил. И не расслабляться. На улице надо стоять. На у-ли-це. И чтоб больше никаких сюрпризов.

Брюнетка, которую хозяин, зацепив за локоток, повел обратно в банкетный зал, пару раз успела еще споткнуться, оглянувшись на Серегу.

- Ты чего? – спросил того Алексей, следуя за крепышами к выходу.

- Ничего.

- Ну, нахамил бы ты ему, и что? А он бы утром звякнул твоему начальству на работу. Или, чего хуже, не он, а его влиятельный покровитель. И писать бы тебе рапорт за рапортом.

- Да плевать я хотел…

- Кто из вас Косой, парни? – обернулся Алексей к крепышам.

- Ну, я, - ответил один из них. Глаза у крепыша были совершенно нормальные.

- А почему Косой?

- Зайцев я. А, Михалыч, значит, решил вам мужика сдать.

- Это мы за него решили.

- А за что?

- По-твоему, машины у людей вскрывать, это не преступление?

- Он же мог их и угонять. А брал только магнитолы.

- Благодетель. Кстати, ты этого мужика хорошо знаешь?

- Неплохо. Мы в одном дворе живем. Он мне как-то машину чинил, когда в автосервисе подрабатывал. Руки хорошие, только со здоровьем  у мужика не в порядке. А конкуренция сейчас большая, сами знаете. Здоровым работы не хватает. Поперли его. Ну, он и решил «подработать». Это он ко мне приходил в тот день, когда на Михалыча нарвался.

- Перепутал, что ли? – с сомнением спросил Алексей. Михалыч был значительно толще Косого. Тот засопел:

- Только запомните: я у него ничего не покупал. А живет он в тридцать восьмом доме. Во втором подъезде. В том самом дворе…

- Где эти кражи происходят по несколько раз в месяц. Я сам там живу, - сказал Алексей.

- Третий этаж, сорок шестая квартира. Брать будете?

- Не, денег дадим, - усмехнулся Серега. – Призовые. Ладно, Зайцев. Неси вахту, как хозяин приказал.

- А мы не гордые, - пошевелил могучими плечами Косой. – И на холодке-то оно приятней. А вот духоты не выношу.

- Я тоже. Только не на поводке. В ошейнике и на свежем воздухе все рано душно. Давит.

Косой дернулся, было, но промолчал. На улице Серега вдруг широко улыбнулся:

- Ну, вот: одно дело сделано. Сейчас поедем к твоему дому, ты пойдешь к любимой жене, а я поднимусь на третий этаж дома номер тридцать восемь. И жители четырех домов смогут спасть спокойно. Мелочь, а приятно.

- Это, Серега, не мелочь. Хотя маньяк, конечно, серьезнее. Весь микрорайон терроризирует. У нас в любой торговой палатке только об этом и говорят. «А вы слышали?», «Да что вы?», «Какой кошмар!». На каждом шагу слышу. Детей перестали из дома вечером выпускать.

- Детей-то отчего? Он же по бабам специализируется.

- На всякий случай. Никто же не знает, как оно и почему. А слух идет. Но чую я, что дело близится к концу. Погода-то, а? Весна. Ладно, поехали.

В воздухе и впрямь, пахло чем-то тревожным. Волнующим, подогревающим застывшую за зиму кровь. Алексей подумал, что в эти выходные надо бы погулять с женой по Москве. Не сидеть где-нибудь в ресторане или кинотеатре, а просто погулять. На весну посмотреть. Поймать тот миг ее окончательной победы, который все время почему-то ускользает. Как солнечный зайчик из-под накрывшей его ладони. Руке вроде бы и тепло, а все равно не поймал.

- Может, мне с тобой подняться? – спросил он у Барышева возле своего дома.

- И чем ты мне поможешь? При оказании сопротивления подавишь противника своим очевидным физическим превосходством?

Серега шутливо ткнул друга в то место, где складки жира особенно тому досаждали.

- Да иди ты!

- Обиделся.

- На дураков, знаешь, не обижаются.

- Обиделся, - повторил Барышев. – Ты, Лешка, обиделся.

- Я вам всем еще покажу! Вспомните!

Он решительно зашагал к своему подъезду.

- Эй, коммерческий! До завтра! – крикнул вслед Барышев.

- Обойдешься, - пробурчал Алексей.

Но уже в лифте он понял, что Серега прав. А на правду умному человеку нельзя обижаться. Ведь если поставить его, Леонидова, сейчас на беговую дорожку, на любимую еще со школы среднюю дистанцию, то вряд ли и половину ее одолеть. А если за преступником придется гнаться? Возраст, конечно, уже не юношеский, но нельзя же все списывать на годы.

«Трусы», - вспомнил он. – «Надо срочно найти и надеть синие трусы с белыми полосками. И не завтра, а сегодня. Сейчас».

… все цветы мне надоели

Ну, где он шатается, любимый муж?

Почему-то когда Леша сидел на работе, в офисе, мне было спокойнее. А последние дни он снова похож на азартного мальчишку. Глаза блестят, по ночам спит беспокойно, говорит что-то. Я прислушалась: все про какую-то нежность. Почему-то украденную. Кто ее украл, у кого? И разве можно это сделать?