Мой план - Джули Дейс

выдавила ещё одну улыбку. Хотелось бы мне тоже так думать.

Я слишком в этом сомневаюсь. Том довольно прямой человек, и скорей он бы вручил их мне лично, а не подбирал пароль к шкафчику, хотя его и подбирать не нужно, фантазия в данном плане у меня не такая широкая. В любом случае, я больше склоняюсь к Дитону, чем к Тому. Дитон хотя бы на виду, Тома я не вижу второй день. Скорей всего он вовсе отсутствует в школе.

Добежав до класса, я приземлилась за парту, где Лизи уже пускала слюни на мистера Сабатье, а Райн явно желал зарядить ему учебником, чтобы разукрасить красивое лицо учителя. Серьёзно, если он когда-то придёт на урок с мельчайшими травмами, я легко могу подумать, что Райн приложил руку к данной трагедии. Но ведь шрамы только украшают мужчин? Тем более если речь идёт о мистере Сабатье.

– Даже не спросишь меня, что хотела Алиша? – хмыкнула я, толкнув локтем Лизи, которая, подперев подбородок кулачком, испепеляла спину учителя, но слюнями.

– Что? – вздохнула подруга, завернув ко мне лицо, но не глаза.

– Прекрати пялиться на него, Элизабет, ему скоро тридцать.

– И что? – запротестовала она, наконец, посмотреть на меня.

– Ничего, – закатив глаза, я упала на спинку стула и обратилась к Райну, – хотя бы ты вразуми её юношеский максимализм.

– У Лизи депрессия, – кивнул друг.

– Я никогда не страдала подобной ерундой. Это вообще выдумка, человек сам себя вводит в подобное состояние, чтобы оправдать свою слабость.

– А твоя слабость – задница учителя? – захихикала я.

– Я не смотрела на его задницу! – визгнула Лизи, из-за чего мистер Сабатье искоса глянул в нашу сторону, а я рассмеялась.

– Теперь он всё знает.

– Плевать, – махнула рукой подруга, – у нас будет пятеро детей и миленький испанский домик в пригороде Барселоны.

– Пятеро? – поморщилась я, – ты как мать Тереза.

– И что? Я всегда хотела большую семью.

– Ты хотела мальчика и девочку, или что-то уже поменялось?

– Если говорить про испанскую семью, то в моём понимании она всегда представляется большой.

– Ладно, ладно, иначе ты задушишь меня подушкой ночью. Тем более испанцы полностью подходят под твой типаж.

Улыбаясь, Лизи вновь обратила взгляд к мистеру Сабатье, а Райн покачал головой и уткнулся в телефон. Два ненормальных, которые не могут пойти друг другу на встречу. По Райну всё видно невооружённым глазом, а Лизи и вовсе сторонится этой темы как огня, что очень странно. Она всегда была открыта, никогда ничего не скрывала. Мы были честны перед друг другом, но сейчас между нами начали появляться тайны. Наверно, Лизи просто пытается разобраться в себе и в собственных чувствах, я же хочу выгородить человека, в которого влюблена, чтобы подруга заранее не разочаровалась в нём, хотя она уже это сделала. Ситуация с Хэйли подкосила её мнение о Томе, и я не хочу, чтобы было хуже, если она узнает всё остальное.

Благодаря звёзды за то, что они не сошлись над моей головой и меня не вызвали к доске, я вышагивала за подругой, которая грезила об учителе. Лизи хоть и мечтательный человек, она опирается на реальность, хотя, я не знаю, как она может повести себя в отношениях, возможно подруга способна простить то, к чему относится довольно категорично. Подняв глаза, я чуть ли не споткнулась на ровном месте. Том. Стоя в кругу парней, он смеялся над Дастином, который дурачился, пытался достать языком до кончика носа, пока остальные недоверчиво смотрели на него и гоготали. В эту же секунду наши глаза встретились, и теперь его улыбка была направлена в мою сторону, из-за чего голова автоматически кивнула в знак приветствия, а руки прижали книгу к груди, словно она является моим щитом и может защитить от опасности. Подавив писк, я отвернулась и поспешила за Лизи, которая была на несколько шагов впереди.

– Ты сегодня идёшь на курсы?

– Да, пойдёшь со мной? – вздохнула я, – хочу попробовать сделать кое-что на тебе.

– Если это будет цветом фуксии, то я сразу говорю – нет, – сморщилась Лизи и пофыркала.

– Он тебе очень подходит, нам просто нужно выбрать верный фасон.

– Я чувствую себя куклой Барби, поэтому я отрицаю всякое связанное с этим цветом.

– Я докажу тебе обратное, и ты оторвёшь это платье с бретельками и каёмкой из моих рук.

– Вряд ли, – покрутила головой Лизи.

Показав язык, я широко улыбнулась подруге, потому что получила невозможный вызов. Я люблю рушить стереотипы и плоское мышление, а Лизи живёт непонятным стереотипом, что этот цвет делает из неё куклу. На самом деле я влюблена в то, что ей подходит любой цвет и любой фасон, поэтому она всегда была и будет моей моделью. Я желаю поступить на факультет дизайна интерьера, но это вовсе не мешает мне любить моду и выкройки. Половину собственного гардероба я отшила сама, и некоторые вещи Лизи – моих рук дело.

Искоса напоследок взглянув в сторону Тома, который улыбался друзьям, я завернула за угол. Проклятые цветы до сих пор не дают мне покоя, но сейчас, когда он не подошёл и не спросил, где букет, я вновь ставлю галочку в пользу Дитона, хотя это тоже глупо, ведь он тоже ничего не сделал, кроме подмигивания на обеде. Может это вообще кто-то третий?

– Ты меня вообще слышишь? – нахмурилась Лизи.

– Я задумалась.

– В последнее время ты слишком часто задумываешься. Тебе никто не написал?

– А кто должен был?

– Тот, кто подарил цветы.

– Нет. Я склоняюсь к Дитону, хотя у этого идиота мозгов не хватит узнать мой пароль.

– Да, у тебя настолько сложный пароль в виде четырёх последних цифр номера, даже лучший хакер не в силах подобрать и разгадать его.

– Пока меня нигде не взламывали, значит, я отнеслась к его выбору очень серьёзно, – заулыбалась я.

– Думаю, что это вообще кто-то другой. Но ты ведь надеешься, что это Том.

– Да, надеюсь.

– Ты непробиваемая.

– На себя посмотри, – захихикала я, на что Лизи закатила глаза.

– Во сколько встречаемся?

– В четыре.

– Ладно, но потом домашка.

– Если ты сделаешь за меня испанский.

– Господи, ладно, но тогда ты не сможешь общаться с моей семьей.

– Обучишь их английскому.

– Специально не буду этого делать.

Улыбаясь, я повисла на руке подруги и сладким голосом, перед которым сложно устоять протянула:

– Сделаешь, потому что любишь меня.

– Не люблю.

– Любишь.

– Нет, я – ромашка, и сегодня тебя не люблю.

– Ты не можешь меня не любить, это невозможно. Ты больше всех на свете любишь меня.

– Сомневаюсь, – состроив смешную гримасу, Лизи