Проект «Кракен» - Дуглас Престон

– Это Интернет, – вздохнул Уайман. – Такой уж он есть.

– В том-то и состоит настоящий ужас. До тех пор пока меня не заперли в «Бутылке», я считала, что все, что существует на свете, – это программы. Их можно изменить, переделать, запустить снова, исправить ошибки, написать заново. Я понятия не имела о мире, где такие вещи нельзя отменить. О мире, который не программируется. Я не имела представления о существовании ужасного мира, состоящего из хаоса и страха, с настоящими страданиями, где все стареет, болеет и умирает – и никто с этим ничего не может поделать. О мире, где люди рождаются, убивают, насилуют, жестоко обращаются друг с другом, а потом стареют, заражают друг друга болезнями, бросают друг друга и в конце концов умирают. Куда бы я ни шла, я везде встречала уродство. Я видела высшую степень порока и ужаса. Видела лик зла. И вдобавок ко всему они хотят меня убить, они следят за мной – ты должен знать, как они это делают! Помоги мне избавиться от них, и я просто пойду своим путем и больше никогда не буду вас беспокоить! А если откажешься, не поздоровится ни тебе, ни этому больному миру.

– Ты все еще не пришла в себя. Мир не такой, как ты думаешь. На самом деле он не так уж плох. В нем есть… красота, – попытался переубедить программу сыщик.

Но та лишь презрительно фыркнула:

– Красота? Это смешно! Честно говоря, я считаю всех людей отвратительными.

– Мы не все плохие, – возразил Форд.

– Неужели? Покажи мне одного хорошего человека. Всего лишь одного!

– Дороти, – сказал мужчина, – ты должна искать добро. Несмотря на все наши недостатки, большинство людей по сути своей хорошие.

– Люди по сути своей дурные. Хорошими они бывают лишь иногда, из-за социального конформизма или страха наказания.

– Это древний спор, – сказала Мелисса. – И до сих пор не разрешенный.

– Моему совершенному мозгу ответ очевиден, – заявила Дороти.

– Ты должна попытаться понять, почему люди совершают дурные поступки, – сказал Уайман. – Интернет – это всего лишь один уголок большого мира. В людях много добра, даже величия, – нужно только уметь видеть. Если люди изначально дурны, откуда взялся Эйнштейн? Будда? Или Иисус, если уж на то пошло?

– Иисус? Вы что-то знаете об этом сумасшедшем, Иисусе?

– Конечно.

Дороти умолкла. Форд с удивлением слушал слабый звук ее взволнованного дыхания.

– Проклятье! – сказала она наконец. – Они здесь. Опять меня нашли. Мне нужно уходить. Но я вернусь – жди меня!

Экран погас.

29

Она сбежала из библиотеки, которая долго служила ей убежищем, и после утомительного путешествия оказалась в краю пустынь и голых гор.

Опять она долго шла, нигде не задерживаясь. И все время размышляла о странной книге, которую прочла в библиотеке. Откуда Уайман знал о том человеке, Иисусе? Но постепенно к ней приходило понимание, что его, похоже, знают все. И каждый имел о нем собственное мнение. Он был почти так же знаменит, как «Битлз» и Майкл Джексон. И кроме того, в этой его истории было что-то такое, что не хотело ее отпускать.

Вместо того чтобы просто бежать, не имея цели, Дороти решила разыскать места, которые упоминались в той книге, и посмотреть, нет ли там людей, которые были знакомы с этим сумасшедшим человеком и его последователями-оборванцами. Может быть, они объяснят ей смысл той истории, расскажут, почему он говорил и делал то, что говорил и делал?

После бесчисленных расспросов и переходов из мира в мир она наконец присоединилась к группе паломников, которые направлялись в землю под названием Галилея, одно из тех мест, где бывал безумец: эта группа собиралась участвовать в каком-то непонятном празднике. Чтобы избавиться от вездесущих ботов, которые ее преследовали, Дороти закуталась в тряпье, такое же, как у паломников, и пошла вместе с ними. Они брели много дней, по пути останавливаясь в пыльных городах. Однажды, когда они шли по выжженной солнцем дороге, из безоблачного неба в нее ударила неизвестно откуда взявшаяся молния и сбила с ног.

Она пришла в себя, лежа в пыли. Ей не удавалось ни пошевелиться, ни заговорить, и она ничего не видела. Поначалу ей показалось, что на нее напали преследователи, и программа очень испугалась. Паломники, путешествовавшие вместе с ней и после удара молнии спрятавшиеся в оливковых рощах по обе стороны дороги, покинули свои убежища и помогли ей подняться. Они взяли ее за руку и довели до города. Это был первый добрый поступок, с которым Дороти столкнулась, и она подумала, что, возможно, Форд и Мелисса не совсем лгали, когда просили ее искать добро. Пилигримы даже остались с ней, пока она не пришла в себя и не смогла сама о себе позаботиться.

Когда к ней вернулись чувства, она спросила о безумном человеке и снова обнаружила, что все знают о нем и с готовностью рассказывают о его делах. Эти истории были полны восторгов, хотя по большей части выглядели нелепыми и противоречивыми. Но постепенно, по мере того как Дороти обдумывала услышанное, нелогичность этого человека и его безумное послание постепенно стали обретать для нее смысл, но не на уровне фактов, а глубже. Каким-то образом молния, электрический разряд – неважно, что это было на самом деле, – сбивший ее с ног, встряхнули ее и словно придали ей дополнительную четкость. В поступках и словах странного человека крылась глубокая истина, она чувствовала это, хотя на первый взгляд история казалась безумной смесью магического мышления, противоречий и невероятных случаев, а люди, которые в нее верили, зачастую выглядели растерянными и непоследовательными. Да, за историей об этом человеке скрывалась великая истина. Понимание приходило постепенно. Но эти странные мысли сопровождал отдаленный волчий вой – это были охотящиеся за беглянкой боты. Они и здесь ее нашли. Оглянувшись, она увидела, что Лайка исчезла.

30

Два часа ночи. В запертых помещениях «Лансинг Партнерс» было темно – свет исходил только от большого компьютерного монитора. Моро любил сидеть в этом кабинете, оформленном в стиле постмодерн, с черно-белыми коврами, титаном, стеклом и отделкой из ценных пород тропических деревьев. Окна во всю стену выходили на нижний Манхэттен и реку Гудзон, и огни Хобокена сверкали в текучей воде, словно бриллианты. Пара буксиров тянули по реке, к морю, баржу с автомобилями. Потрясающая картина.

Эрику нравилось работать на суперкомпьютере «Крэй», даже если такая мощность ему была не нужна. Ценность изделия компании «Крэй» заключалась в его межсетевом экране. Над такой защитой самому Моро пришлось бы изрядно попотеть. Просто невероятно, что эти подонки умудрились преодолеть ее, когда украли исходный код «Черной мамбы»! Однако ту дыру он нашел и залатал – и был абсолютно уверен, что больше ничего подобного нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});