Гитлер против СССР - Эрнст Генри

3. Третий участник этого союза не имеет ни территории, ни отечества, но именно поэтому он является особенно отчаянным элементом, роль которого еще впереди, и его участие здесь далеко не случайно. Это старая, разбитая и полузабытая русская контрреволюция, сконцентрировавшая свои силы в новой форме объединенного русского фашизма и теперь снова после перерыва в пятнадцать лет готовящаяся к генеральному наступлению на свою страну. Это движение, некогда столь сильное, но в последнее время зачахшее в отчаянии и бесцельном ожидании на задворках Европы, распавшееся на бесчисленные беспомощные группы, начало оживать только после прихода к власти Гитлера и Араки в 1933–1934 гг.; но теперь это движение снова приобретает, ввиду новой концентрации империалистских сил в Восточной Европе, совершенно иное, специфическое значение. Оно нашло свое место. Теперь его задача снова, как при Колчаке и Деникине, образовать компактную и подвижную массу, которая в грядущем «мировом крестовом походе на восток» должна быть брошена на Москву в самых первых рядах в качестве «национальных» ударных войск.

В мае 1936 г. белогвардеец генерал Бискупский — старый друг Розенберга и сторонник претендента на престол Кирилла — был официально назначен «правительственным комиссаром по русским делам» в Германии; царскому генералу были даны полномочия по формированию «русских полков» в Берлине. Русский фашизм еще не имеет «центрального верховного вождя», как у других фашистов, и едва ли будет его иметь; в конце концов ведь это только свора наемников. Но он имеет, наконец, определенную перспективу, точную ориентацию, и он теперь от нее не откажется. Далеко на заднем плане в Берлине, Париже и Харбине последние русские землевладельцы, банкиры и нефтяные магнаты мечтают о новом царстве, пусть хотя в виде маленькой полуазиатской колонии. Когда настанет час, тысячи бездомных, отчаявшихся, полубезумных наемников будут на месте, готовые маршировать на восток под знаменами Пилсудского и Гитлера и достигнуть той цели, ради которой они хранят свои презренные жизни: ради завоевания Москвы, ради возмездия второй контрреволюции.

4. Точно такая же концентрация и мобилизация сил проводилась восточноевропейской лигой по отношению к второму партнеру, и рыцарю с большой дороги на этом фронте — сепаратистскому украинскому фашизму, целью которого является Киев, город, откуда он был окончательно изгнан в 1919 г. Здесь происходит следующее. Три активных военно-фашистских организации украинцев, из которых одна была до сих пор про-германской, другая — про-польской, третья — резко анти-польской, объединяются, чтобы вместе повернуться лицом к востоку.

Во-первых, еще в 1934 г. под эгидой Розенберга произошло слияние чисто помещичьей группы гетмана Скоропадского (украинский национальный союз—УНО), имеющей свою резиденцию в Германии, с чисто террористской организацией полковника Коновальца (украинская военная организация—УВО), действующей в польской Украине (Галиция).

Скоропадский был в 1918 г. в течение около девяти месяцев губернатором Украины, оккупированной тогда германскими войсками; он занимал там примерно такое же положение, как Маннергейм или Бермондт на севере. Он представляет интересы самых реакционных украинских и русских земельных собственников, которые сбежали в Германию, и в течение ряда лет был особенно близким другом Геринга.

И еще одна характерная черта: пока Германия и Польша были врагами и соперниками, социальный конфликт между сторонниками Скоропадского и петлюровцами, т. е. между крупными помещиками и кулаками, доходил до величайшей ожесточенности; не было на Украине врагов более озлобленных друг против друга, чем эти две партии. В тот самый момент, однако, когда центральный германский фашизм подчинил своему влиянию второстепенный польский фашизм и установил высшую магнетическую империалистскую форму, последовала немедленная реакция зависимых украинских групп. Борьба между ними сразу прекратилась, и они вступили в сношения между собой. Здесь снова второстепенные социальные противоречия между буржуазными группировками на время автоматически поглотились высшей империалистской организацией. В международном масштабе был сделан новый шаг, выходящий за пределы существующей империалистской организации в Германии: шаг от отдельной фашистской группы к фашистской лиге.

Украинские фашисты в Германии форсируют военные и политические приготовления против СССР. Украинские фашисты в Варшаве, петлюровцы, открыто поддерживающие лозунг «украино-польской федерации», ведут вместе с князем Сапегой усиленную агитацию против Восточного пакта, а в декабре 1934 г. созывают во Львове конференцию для разработки планов интервенции против СССР; к ним присоединились на этой конференции также украинские меньшевики, и польское правительство пошло на «национальные уступки». Украинские фашисты в Галиции, банды УВО, умеряют свою борьбу против польских оккупационных властей, убивают служащего советского консульства во Львове и направляют всю свою кровожадную деятельность, с одной стороны, против левых галицийских рабочих и крестьян, с другой — против СССР.

Националисты УВО меньше работают теперь в Галиции, чем в советских районах на правом берегу Днепра. Они пытаются организовывать кулаков, проводить саботаж в колхозах, убивают советских работников и занимаются шпионажем в пользу Германии и Польши.[50] Все их внимание сконцентрировано на этом. Ведь все это только приготовления к осуществлению их грез: Германия и Польша должны во второй раз — и на этот раз вместе — вступить в Киев.

5. Следующий партнер в Лиге — литовский фашистский союз «Железный волк» Вольдемараса, нарушающий спокойствие в стране; несмотря на то, что Литва занимает пространство всего в 58 тыс. км[51] и население ее составляет 2 250 тыс. человек, она, вклиниваясь между Германией, Польшей, Прибалтийскими государствами и СССР, имеет крупное политическое и стратегическое значение. Путь из Восточной Пруссии к Рижскому заливу и от Вильны на запад идет через Литву; со времени захвата Вильны Польшей в 1920 г. и после отделения Мемеля от Германии в пользу Литвы, последняя вынуждена вести оборонительную политику по отношению к этим двум государствам. План «новой польской империи» предусматривает поглощение Литвы, бывшей прежде частью феодальной Польши и княжеством Радзивиллов; препятствием к выполнению этих планов являются правительства, находившиеся до сих пор у власти в Ковно, правительства, которые и посейчас ищут поддержки у Франции и Советского Союза. Фашизм Вольдемараса — заклятый враг этих правительств.

Составными частями движения здесь снова являются: экстремистское крыло офицерского корпуса, как повсюду в этой зоне, борющееся за непосредственную диктатуру, считающее Германию своим покровителем; старые польско-литовские землевладельцы, имения которых были в некоторых случаях раздроблены польско-литовской границей; деморализованная, запуганная мелкая буржуазия маленьких городов, которая не прочь по германскому образцу напасть на многочисленных еврейских мелких лавочников и торговцев в гетто, и, наконец, это он сам — Вольдемарас, — карманный Наполеон и отставной диктатор Литвы, тем не менее прекрасно понимающий собственную роль: открыть ворота своей страны, чтобы пропустить кое-кого посильнее, чем он сам? Уже однажды, в 1926 г., опираясь на армию, Вольдемарас захватил власть в Литве и удерживал ее в течение трех лет до тех пор, пока его не свергли консервативные группы другой ориентации (президент Сметона); он не имел достаточной базы внутри страны. Но в июне 1934 г., через пять месяцев после осуществления германо-польского пакта в Берлине, произошло следующее.

Вольдемарас, который до этого был интернирован в глухой провинции как пленник государства, вместе с другими офицерами, начальником генерального штаба Кубелюнас, группой фашистов из организации «Железный волк», имея в своем распоряжении танк и отряд воздушных сил, внезапно овладел столицей, занял главную квартиру генерального штаба и обратился к президенту Сметоне с ультиматумом, в котором предлагал ему подать в отставку в пользу его, Вольдемараса. В ту же ночь (6 июня, 1934 г.) начинается концентрация германских войск на германо-литовской границе близ Тильзита в Восточной Пруссии, куда Бермондт-Авалов, лидер иррегулярных русско-балтийских банд в Германии, за несколько недель до того перенес свою главную квартиру. В Мемеле, литовском порте, принадлежавшем раньше Германии, зашевелились германские национал-социалисты. (Вольдемарас открыто высказывался за установление «соглашения» с Германией по мемельскому вопросу.) На следующий день президент Сметона подавляет путч с помощью оставшейся верной правительству части армии и явно при значительном давлении со стороны Франции, которая незадолго до этого начала создавать балтийскую Малую Антанту в составе: Литва, Латвия и Эстония, организуя поддержку Восточного пакта. Вольдемараса снова увозят в ссылку офицеры воздушного флота, и его приговаривают затем к двенадцати годам каторги; Бермондт-Авалов исчезает с восточно-прусской границы.