Ненужная жена (СИ) - Миллюр Анастасия

— Попробуем? — обернулась я к Армену.

Он кивнул, а затем протянул немолодому продавцу пару монет.

— Какая у вас чудесная жена, господин, — льстиво отозвался торговец, протягивая нам парочку снилий.

— Я знаю, — кивнул мужчина.

Я же подхватила фрукт и быстро откусила кусочек. Во рту тут же взорвался кисло-сладкий вкус мягкого и податливо фрукта, и я застонала.

— Вкусно!

Но подняв взгляд на Армена, поняла, что вести себя можно и посдержаннее, потому что прямо сейчас его взгляд был прикован к моему рту, а в его начинающих темнеть глазах не читалось ни единой приличной мысли.

Вытерев рот салфеткой, я прочистила горло и, развернувшись, отправилась дальше исследовать рынок. Я останавливалась то у одного ларька, то у другого. Где-то мне нравились украшения, где-то внимания притягивала ткань, и я спешила ее потрогать. А Армен все это время молча следовал за мной, протягивая торговцам монеты в правильное время и неся мои покупки.

Мы бродили по рынку до самого вечера, пока, наконец, я со счастливым вздохом не опустилась на лавку.

Это был лучший день в темной империи.

— Что тебе нравится? — вдруг спросил Армен, опускаясь рядом.

— В смысле? — не поняла я.

— Хочу побольше узнать о тебе. Поэтому спрашиваю, — пояснил он.

Хороший вопрос.

Проблема только в том, что спрашивал он сейчас это у Элиши, а не Валерии. Но что я знала о принцессе?

— Читать? — не очень уверенно ответила я. — Я потеряла память, поэтому не помню то, чем занималась раньше.

Он кивнул и откинулся на спинку лавки, при этом не сводя с меня взгляда. Уголки его рта дернулись.

— Хорошо. Тогда что тебе нравится сейчас?

Не будет ведь проблемой, если я отвечу честно?

— Танцевать. Быть с людьми, это меня заряжает. Люблю красивую одежду. Мне нравится разные масла и крема для кожи, а особенно я люблю эфирное масло, которое использует Алья, когда готовит для меня ванну, — я задумалась. — Мне нравится архитектура. А еще я люблю цветы, но почему-то их очень мало во дворце.

— Какие цветы? — тут же спросил он.

Еще более хороший вопрос, учитывая, что я не знаю ни одного сорта.

— Любые, — дернула я плечом. — А еще мне нравится слушать музыку.

Желательно в наушниках, но этот момент я уже опустила, чтобы не палить контору.

— Тебе нравится слушать песни музыкантов? — уточнил он. — Скрипка, фортепиано, флейта?

— Скрипка и фортепиано вместе. Но если к ним еще идет и хороший текст, то я буду покорена.

Глаза Армена блеснули.

— Хорошо. Я запомнил.

Предчувствуя, к чему это все приведет, сердце мужественно выдохнуло и подперло плечом начавший трещать барьер. Я сглотнула и отвернулась.

Нет. Все в порядке.

Подумаешь, безумно красивый мужчина решил как следует поухаживать за мной. Пустяки. Я справлюсь.

Определенно справлюсь.

Разум кинул на сердце подозрительный взгляд, но то в ответ только развело руками, однако, спохватившись, снова подперло барьер.

Да… Будет весело.

ГЛАВА 15.

Я была полностью готова к Церемонии.

Мой танец был выучен и отточен до мельчайшей детали. Мой «воздух» под контролем Эдгара, а в последнее время еще и Армена, наконец-то мне подчинился, и я почти безо всякого труда могла вставлять элементы магии в свои движения. Мой костюм был прекрасно пошит, а две маски, которые я заказывала к нему в комплект, были созданы словно не руками человека, а где-то на небесах. Гости были приглашены, а бальный зал украшен в соответствии со всеми моими пожеланиями. Все было идеально.

Однако несмотря на это, я все равно нервничала. В моей груди с самого вечера билась тревога, словно пугливая птица о прутья клетки. Хотя положа руку на сердце, я могла признаться себе в том, что нервничала отнюдь не из-за церемонии.

Дело было в том, что я собиралась признаться Армену.

Да. Именно так.

Мой разум до сих пор был в шоке с происходящего. Детектор опасности устало и вяло мигал, говоря, что я об этом пожалею. А барьеры уже держались на соплях и палках. Но дело было в том, что… С каждым днем с того момента, как случился наш судьбоносный разговор с Арменом, у меня становилось все меньше и меньше причин держать оборону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

По-началу, я ощерилась и выпустила иголку, как ежик. Муж перестал меня игнорировать, каждое утро мы вместе завтракали, и каждую ночь он засыпал в моей постели, хотя я и пыталась выпроводить его всеми правдами и неправдами.

Я стала искать причины, с помощью которых смогу удержать барьеры на месте, потому что с каждым его внимательным взглядом и каждым словом, произнесенным этим безумно привлекательным низким голосом, я сдавала позиции. Удерживал их лишь страх довериться, а потом обжечься и страх столкнуться с его ненавистью, когда он узнает обо мне правду.

Однажды ночью, лежа в кровати, я повернулась на бок и спросила его, что ему понравилось во мне. К тому моменту, я уже почти убедила себя, что я для него - что-то вроде этакой неведомой зверушки. Его просто привлекло то, что я не накинулась на него с безумным желанием во взгляде и не облизала всего с ног до головы. И как только он получит меня, то сразу же охладеет и пошлет к черту на куличики.

— По-началу мне понравилось то, что с тобой я чувствовал себя спокойно. У тебя не было «жажды», — задумчиво произнес Армен, подкладывая подушку под щеку и поворачиваясь в мою сторону.

Так я и думала. Тогда я торжествующе подперла барьер руками и сказала себе вообще прекратить думать об этом болотном хмыре. Он просто развлекается. Я для него лишь игрушка.

От этих мыслей стало паршиво, и я, пожимая губы, перевернулась на спину, разглядывая балдахин над кроватью, но Армен внезапно продолжил.

— Я ведь тебе говорил, что моя мать сошла с ума?

Мое сердце дрогнуло, а я вся похолодела. Он действительно говорил мне об этом, но только сейчас я, кажется, поняла, что в действительности это значило.

— Она стала одержимой этой «жаждой» ко мне, как и все остальные женщины, — он замолчал, и я услышала его тихий выдох, пока по моей коже бежали мурашки. — Знаешь, поначалу мне эта сила мне даже нравилось. Я был подростком в самом расцвете лет, и меня забавляло, что любая могла стать моей, стоило нам лишь столкнуться взглядами. Я даже сбегал из дворца пару раз, чтобы предаться настоящим оргиям. Но после того, как императрица… — он снова замолчал, и я закрыла глаза, представляя, каким это было для него потрясением. — Моя собственная мать. Это было отвратительно.

— И что было потом? — мой голос стал тише шепота.

— Потом… Я долгое время вообще не мог смотреть на женщин, слышать их голоса или ощущать их запахи. Прекратил свои вылазки из дворца. Я мог общаться только с Джанетт.

— Разве она не могла тоже стать одержимой?

— Мы общались через ширму, — объяснил Армен. — А потом… Мне не всегда удавалось избежать столкновения взглядами со служанками. И когда я видел их выражения лица после, как они пробирались в мою спальню и смотрели на меня… Это напоминало мне выражение лица императрицы.

Так вот почему Джанетт частенько гоняла горничных из его покоев. Они становились одержимыми из-за его силы.

— Но ты, кажется, ненавидела меня. И от этого мне было спокойно. А потом… — Армен замолчал. — Я увидел, как ты танцуешь.

Я напряглась и села.

Подождите-ка… То есть все это время моим «наблюдателем» был муженек?! Обернувшись, я бросила подозрительный взгляд на мужчину через плечо.

— Не говори мне, что ты все это время подсматривал за мной!

— Не скажу, — уголки его рта дернулись в намеке на улыбку. — Это было всего пару раз.

Ага, конечно, пару раз! Он иногда таращился так, что у меня пятая точка от тревоги начинала мерзнуть.

Молча, я схватилась за подушку и, замахнувшись, с разворота ударила ей Армена. Мужчина тут же со смешком перехватил и дернул на себя, отчего я повалилась на него. Наши взгляды на мгновения пересеклись, барьер дал еще одну трещину, а мир на мгновение замер, но я тут же пришла в себя и отлетела от него на другой край кровати.