Блондинка на завтрак - Наталья Александрова

Лариса стояла на тротуаре и загадочно улыбалась.

— Может быть, вы меня подвезете? — проговорила она с той же загадочной улыбкой, наклонившись к окошку Лениной машины. — Мне кажется, Леонид, нам есть о чем поговорить!

— Как вы меня нашли? — Леня наконец справился с удивлением.

— Откройте дверь! — напомнила ему блондинка. — Мы же не будем, я надеюсь, разговаривать через нее? Это вызовет непонимание окружающих! Тем более что уже зажегся зеленый свет!

Действительно, светофор уже горел зеленым огнем, и сзади вовсю сигналили раздраженные водители. Леня опомнился, открыл дверцу, и Лариса скользнула на пассажирское место, храня на губах все ту же загадочную улыбку.

— Чему это вы улыбаетесь улыбкой Джоконды? — спросил Маркиз, проехав перекресток и покосившись на свою очаровательную пассажирку. — Что скрывается за вашей улыбкой? Какой подвох? Вы опять думаете, как бы мне подсыпать в виски какую-нибудь пакость?

— А вы знаете, Леонид, истинную причину знаменитой улыбки Джоконды? — проговорила Лариса вместо ответа. — У бедняжки просто не было нескольких зубов, вот она и не могла приоткрыть рот. А вокруг этого накрутили столько тумана! Лучшие умы человечества вот уже пятьсот лет бьются над тайной ее улыбки!

— И тогда всем заправляли пиарщики! — подхватил Маркиз в том же легком, ироничном тоне.

— А у меня все зубы на месте! — продолжила Лариса, продемонстрировав Лене хищный оскал.

— По-моему, их даже слишком много, — ответил Леня, — вы просто помесь акулы и пираньи…

— Да и вам тоже палец в рот не клади! — усмехнулась блондинка. — В общем, мы стоим друг друга. И вообще, я не понимаю, что вы ставите мне в вину. Кажется, это я должна быть обижена.

— Ну да? — Леня состроил удивленную мину. А мне показалось, что это вы подсыпали мне кое-что в бокал, а потом сбежали, не попрощавшись, и даже не оказали помощь несчастной жертве своего коварства… Да еще и прихватили мою собственность!

— Ну что ж, я уже наказана за неумение разбираться в людях. Когда я навестила свой тайник и увидела, что вы там уже побывали, я поняла, как сильно вас недооценила. А ведь всегда знала, что опаснее всего две ошибки: переоценка собственных сил и недооценка противника.

— И как же вам удалось меня найти? — задал Леня давно интересовавший его вопрос.

— Пусть это будет моей маленькой тайной! Лариса снова улыбнулась. — У каждой женщины должна быть тайна, не правда ли? И вообще, мне, кажется, сейчас вас должен больше интересовать другой вопрос. Не как, а зачем.

Зачем я вас нашла?

— И зачем же?

— Естественно, чтобы договориться с вами.

— О чем? — Маркиз изобразил на лице полное непонимание. — О чем мы с вами можем договориться? Еще раз сходить в ресторан «Буги-вуги»? Но вам там, по-моему, совершенно не понравилось…

— Леонид, не валяйте дурака! — Лариса снова оскалилась, продемонстрировав аккуратные мелкие зубки. — Мы с вами должны договориться относительно пакета, который вы у меня украли.

— А что о нем договариваться? — Леня пожал плечами. — Он у меня, там и останется… пока не перейдет к новому владельцу!

— Насколько я знаю, со своим заказчиком вы не поладили, он оказался недобросовестным…

— Надо же, как быстро распространяется информация! — поразился Маркиз. — Правду говорят: что знают двое, то знает базар!

— А значит, вам нужно искать нового покупателя на эти документы. А у меня он уже есть…

— Ну, деточка, — осклабился Маркиз, — найти его для меня не составит труда! Неужели вы думаете, что только за это…

— Думаю! — прервала его Лариса. — Без меня вы его ни за что не найдете!

— Ошибаетесь, — теперь уже Леня загадочно улыбнулся, — при поддержке нашего общего друга Гринбаума это будет совсем не трудно!

— Гринбаум глуп и ровным счетом ничего не знает! — Лариса скривилась, как будто проглотила лимон.

— Кое-что он все-таки знает! — протянул Маркиз. — Например, дату приезда человека из Бостона… Впрочем, если уж на то пошло, я готов с вами немножко поделиться. Скажем, пять процентов, просто в качестве благотворительности!

Услышав от Лени упоминание о человеке из Бостона, Лариса резко поскучнела. Она не думала, что ему так много известно. Однако она не сдалась и снова пошла в атаку.

— Допустим, вы даже найдете этого человека, но он не станет с вами разговаривать! Он до сих пор имел дело только со мной, и не захочет менять коней на переправе!

— Десять процентов, — проговорил Леня, глядя на дорогу.

— Как у вас язык поворачивается! — возмутилась Лариса. — Я добывала эти документы, рискуя жизнью! Меня едва не убили в Москве…

— Меня тоже едва не убили, — ответил Леня, я чудом спасся! Меня хотели взорвать! А немного раньше одна женщина, ужасная авантюристка, заманила меня в свою квартиру и пыталась отравить!

— Будет вам, — хмыкнула Лариса, — кто старое помянет, тому глаз вон. И вообще это был не яд, а всего лишь сильнодействующее лекарство. Вы человек здоровый и нисколько не пострадали бы!

— Я старый, больной человек! — Леня состроил уморительную гримасу. — Кроме того, у меня могла быть индивидуальная непереносимость этого лекарства, я уж не говорю о его побочном действии… Может быть, я после него перестал бы разбираться в людях, а при моей профессии это смерти подобно…

— Ну хватит! — неожиданно резко сказала Лариса. — Заявляю вам со всей ответственностью, что без меня вы до человека из Бостона не доберетесь. Уж если на то пошло, я сделаю все, чтобы вы не встретились, я предупрежу его заранее. Хотя это не в моих интересах, но я пойду на все!

— Вот как? — Леня поднял брови. — Вот как вы решили? Не мне, так никому? Вижу, вы говорите серьезно. И сколько же вы хотите?

— Пятьдесят-на пятьдесят! — выпалила Лариса.

— Ну что ж… Я соглашаюсь исключительно из чувства справедливости. Все же вы приложили много сил, тратили время и рисковали жизнью…

* * *

Дмитрий Аристархович Кастальский сидел в своем кабинете и задумчиво барабанил длинными музыкальными пальцами по столешнице. Его кабинет был обставлен в стиле «классицизм» — и мебель, и стеллажи для книг, и светильники, и рамы для картин. В свое время Дмитрий Аристархович сам любовно и тщательно подбирал обстановку.

Большой письменный стол был обтянут тисненой кожей приятного зеленого оттенка. В углу стоял такой же кожаный английский диван, по которому разбросаны гобеленовые подушки. Занавески плотного тяжелого шелка были подобраны в тон коже, такого же приглушенно зеленоватого оттенка, цвета пожухлой травы, как говорила старинная приятельница Кастальского Надежда Васильевна Переверзева. Именно она в свое время помогала Кастальскому обставить кабинет. Да и вообще, Дмитрий Аристархович уж и не помнил, сколько же лет они знакомы. Когда он пытался выяснить это у Надюши, как называл свою приятельницу, она смеялась и кокетливо закрывала ему рот, говоря, чтобы он не произносил вслух эти ужасные цифры. Она-де чувствует себя ровесницей Русскояпонской войны. Дмитрий Аристархович на это традиционно отвечал, что Надюша отлично выглядит и всегда для него будет самая молодая и привлекательная.

Кастальский встряхнул головой, чтобы отогнать воспоминания, и заметил, что у него немного дрожат руки. Чтобы успокоиться, он сжал в руке дорогой «паркер». Сегодня он был настроен очень серьезно. Надюша, как обычно, обещала прийти в пять, к вечернему чаю. Приятели любили пить чай по-английски, ровно в пять часов. Чай сервировали обычно в столовой, на небольшом круглом столике красного дерева.

По привычке он взглянул на английские напольные часы в ореховом корпусе, стоявшие в углу напротив дивана. Это были очень красивые часы, напоминающие знаменитый лондонский Биг Бен. Но сегодня часы не показывали точного времени, они стояли. Послышался звонок в дверь, и экономка Кастальского неслышно прошла по коридору, чтобы впустить Надежду Васильевну, она как всегда была точна. Дмитрий Аристархович вскинул голову и вышел встретить свою старинную подругу. От дверей кабинета ему видно было, как Надюша вежливо приветствовала экономку, как ловко скинула ей в руки твидовое пальто в талию, сняла шляпку с кокетливым разноцветным перышком и внимательно оглядела себя в большом зеркале в старинной бронзовой раме. Она пригладила седые кудри, аккуратно провела по губам розовой помадой и только тогда повернулась лицом к Кастальскому. Наклонив набок голову, как маленькая девочка, она поглядела на своего старого приятеля и наморщила нос. Потом, наклонила голову в другую сторону и улыбнулась.

Раньше такие манеры Надюши Кастальского умиляли, сегодня же он был не в том настроении.

— Митенька! — закричала Надюша и протянула к нему руки. — Как же я соскучилась, дорогой ты мой!

Раньше при этих словах Дмитрий Аристархович чувствовал, как горячее тепло разливается в душе. Он был очень привязан к Надюше.