Буря - Евгений Васильевич Шалашов

наливают, ругать не стану. Не я такие традиции завел, не мне нарушать.

Пока моряки разбирались с портами, брали под свой контроль дороги, выходящие из приморских городов в глубь страны, Жуков выдвинул вперёд основные сухопутные силы.

В первых рядах, разумеется, ринулись казаки. При поддержке механизированных подразделений, два корпуса вошли вглубь страны, словно кабан, вломившийся в камыши. Следом пошли танки и пехота. Больших сражений почти не было. Румынская армия, никогда толком не воевавшая — разве что, во времена Древнего Рима, была мгновенно деморализована.

Танков я смог выделить немного — две сотни. Зато автомобилей сопровождения, подвозивших боеприпасы и горючку, было в достатке. Поэтому, даже если и случались поломки, то незначительные.

Откровенно-то говоря, я переживал, что мои генералы отправят на захват городов танки, без сопровождения пехоты. Было уже такое в моей истории… Но нет, догадались и без меня и до взаимного прикрытия, и до «елочки». Научились видимо на ошибках неприятеля. Немцы и французы уже два раза так попадались.

Большие города брали с помощью десятка танков, а те, что поменьше, вообще лишь силами пехоты. Практически, за неделю сопротивление потомков римлян было сломлено, в наших руках оказалось треть населенных пунктов, русские войска вышли на прямую, что вела в столицу, а король Румынии запросил мир на любых условиях.

Но мир мы пока не давали. Во-первых, чисто формально войну нам никто не объявлял, поэтому и мир заключать было как-то странно. А во-вторых, мы ещё не успели совершить все то, что планировали. Жуков нацелил свои войска на два стратегических направления — на Бухарест, столицу королевства и на Плоешти.

Как по мне — так Плоешти более важный населенный пункт, нежели Бухарест. Плоешти — это крупнейший центр нефтедобычи, это город, контролирующий дорогу через Карпаты. Дорогу, кстати, после недавнего землетрясения уже отремонтировали.

Но главное, разумеется, нефть. Именно из Плоешти немецкая и французская армии получали сырую нефть и нефтепродукты, которые необходимы для заправки танков и самолетов. Я же прекрасно помню, что в 1930-е годы СССР и Румыния являлись главными поставщиками нефти на европейский рынок. Румыния, кстати, является первой страной, организовавшей уличное освещение с помощью керосиновых ламп. Есть ещё нефтяные промыслы в Галиции, что принадлежат пока Австро-Венгрии, но там запасы нефти почти иссякли. Немцы нынче высасывают из них все до капельки, но на сколько этих капелек хватит?

Плоешти заняли безо всяких хлопот. Нефть, как качали, так и продолжали качать, но теперь транспортировка «черного золота» перенаправлена с европейского направления, на российское. А что такого? Жаль, что мы малость повредили порт в Констанце, можно бы вывезти и побольше, а по железной дороге много не навозишь. Но Констанцу мы восстановим, да и нефти применение найдем.

Захват Плоешти всерьез обеспокоил командование франко-немецких войск и немцы с французами принялись снимать свои войска с основного направления, чтобы отправить их на выручку своего незадачливого союзника. То, что нападение Румынии на Россию — это не самодеятельность, а спланированная операция, а Румыния является официальным союзником Франции и Германии, удалось узнать из допросов высокопоставленных военнопленных. Что ж, я примерно нечто такое и предполагал. Не рискнуло бы королевство тревожить могущественного соседа, если бы не заручилось не менее могущественной поддержкой.

Но вот пролить свет на мучивший меня вопрос — «снюхались» ли немцы с французами ещё до войны, или пришли к идея союза и нападения на Россию в её процессе, я пока не смог.

Что ж, теперь ждем врага на чужой территории. Мы этого, в принципе, ожидали и Жуков уже принялся готовить свои армии к обороне, но неожиданно для нас полыхнула Венгрия. Не знаю — сказалось влияние нашей дипломатии, готовившей восстание, а может, сами свободолюбивые венгры, обиженные за то, что «титульная» нация так легко предоставила коридоры для наступления на Россию, решили, что настал подходящий момент для обретения долгожданной свободы и независимости.

Когда я узнал имя руководителя восстания, объявившего себя Председателем переходного правительства, я малость ошизел. А имя предводителя повстанцев было Имре Надь. В моей истории это был один из лидеров Коммунистической партии Венгрии, назначенный на пост Председателя Совета министров Венгерской Народной республики. Во время Венгерского восстания 1956 года Надь, вместо того, чтобы успокаивать население или подавить восстание, перешел на сторону мятежников.

Что за дела? А Имре Надь, между тем, выступал не за проведение социальных преобразований, а говорил о необходимости созыва Учредительного собрания Венгрии, на котором должен решиться главный вопрос — чем станет Венгрия? То ли монархией, то ли республикой? Сам Надь выступал за реставрацию монархии, в рамках Конституции и даже предлагал в качестве кандидатуры на престол некого Андроша Патефи — представителя аристократической фамилии и потомка казненного когда-то борца за независимость венгерского народ Шандора Патефи. Как же так получилось, что человек, в моей истории придерживавшийся коммунистических взглядов, вдруг стал монархистом?

Стал вспоминать биографию Имре Надя. С трудом, но удалось вспомнить, что в Первую мировую войну, бывшую в моей истории, будущий товарищ Надь оказался в австро-венгерской армии, а после в российском плену. Вот там-то он и стал приверженцем коммунистических идей. Что ж, не он первый. Вспомним хотя бы Матэ Залку или Ярослава Гашека. Ведь они тоже «нахватались» коммунистических мировоззрений после пребывания в плену. А были ещё венгерские интернациональные отряды, сражавшиеся и с Колчаком, и с Деникиным. А ведь венгры дрались за Советскую Россию отчаянно. Молодцы!

Опять государя-императора понесло в сторону коммунизма. А что делать? То, что когда-то вошло в меня с молоком матери, не выколотишь полутора годами пребывания в имперской России. Правда, царь-коммунист на престоле — перебор.

Венграм мы пообещали помощь, а в случае, если Учредительное собрание решит, что дальнейший путь Венгрии лежит в направлении монархии — то и немедленное дипломатическое признание государства со всеми вытекающими.

Разумеется, посланник Австро-Венгрии всполошился, принялся просить встречи с министром внутренних дел, но Пылаев, по согласованию со мной, отказался его принимать. Врать не хотелось, а обещать помощь в борьбе с венгерским народом? Да не смешите меня. Один раз мы ее уже оказали, второй раз не станем. Посмотрим, как станут развиваться события дальше. Кроме Венгрии из Австро-Венгерской империи может выйти и Чехия, и Словакия. Да и немцы с французами могут сделать неожиданный ход. Возьмут, да и создадут независимую Польшу из территорий, принадлежавших сейчас Австро-Венгрии и тех российских земель, где сейчас стоят оккупационные силы.

Значит, пока громких заявлений не делаем, Переходное правительство не признаем, но через Черное море, через Румынию, поставим венграм двести тысяч винтовок, списанных с армейских складов и боеприпасы. Но для хорошего дела не жалко. А ещё удалось собрать среди румын целый добровольческий корпус, пожелавший помочь соседям. Я сам